Елена Лиственная - Загадочная доктрина Елены Блаватской. 50 главных идей с комментариями
«Две Елены (Елена Ган и Елена Блаватская)». 1844–1845. По одной из версий, картина была написана самой Е. П. Блаватской
Так Елена еще раз «вернулась» на родину. Причудливы были маршруты путешествий Елены Блаватской, но еще экзотичнее перемещаются по миру ее семейные реликвии.
Вернемся и мы в 1846 год. Папа-большой (дедушка А.М. Фадеев) получил новую должность в совете главного управления Закавказского края. Он и бабушка переехали из Саратова в Тифлис (ныне Тбилиси). Через год Елена, Вера и Леонид, гостившие это время у тети Е.А. Витте (урожденной Фадеевой) на ферме за Волгой, тоже едут в Тифлис – по Волге, Каспийскому морю и прикаспийским степям. Здесь Лёлю ожидал первый большой предновогодний бал у князя М.С. Воронцова, где она встретилась и подружилась с князем Александром Владимировичем Голицыным, родственником царского наместника Кавказа. Немолодой уже Голицын слыл франк-масоном, магом и предсказателем.
«Кажется возможным, что беседы ее с «магом» – князем Голицыным, человеком, хорошо знакомым с медиумическими и ясновидческими феноменами, – породили в ней мысли, которые вдохновили ее на решение избежать чуждой ей жизни дамы высшего общества. Также возможно, что она рассказала ему, симпатизирующему ей, о своих видениях, о своем «Хранителе», и он дал ей некоторую информацию, может быть даже адрес того египетского копта, который стал, как полагают, ее первым учителем Оккультизма», – предполагала ее сестра.
Что Блаватская находилась под водительством и охраной своего Учителя, видно из ее письма к теософу генералу Липпиту от 16 февраля 1881 года, в котором она писала: «С этой силой я знакома уже с детства, но видела Его облик впервые много лет тому назад в одном путешествии (когда была в Эривани – столице Армении)»[54].
В биографическом очерке «Елена Петровна Блаватская» Е.Ф. Писарева сообщает, что «знавшие ее в… молодые годы вспоминают с восторгом ее неистощимо веселый, задорный, сверкающий остроумием разговор. Она любила пошутить, подразнить, вызвать переполох».
Надежда Андреевна Фадеева, тетя Елены, пишет о племяннице: «Как ребенок, как молодая девушка, как женщина она всегда была настолько выше окружающей ее среды, что никогда не могла быть оцененной по достоинству. Она была воспитана как девушка из хорошей семьи … необыкновенное богатство ее умственных способностей, тонкость и быстрота ее мысли, изумительная легкость, с которой она понимала, схватывала и усваивала наиболее трудные предметы, необыкновенно развитый ум, соединенный с характером рыцарским, прямым, энергичным и открытым – вот что поднимало ее так высоко над уровнем обыкновенного человеческого общества и не могло не привлекать к ней общего внимания, следовательно, и зависти, и вражды всех, кто в своем ничтожестве не выносил блеска и даров этой поистине удивительной натуры».
В ранней юности Елена вела светский образ жизни, часто бывала в обществе, танцевала на балах и посещала вечера. Она путешествовала не только по России и колониям, ее папа Петр Ган вывозил ее в Париж и Лондон.
Но в возрасте 16 лет с ней произошла внутренняя перемена, она резко повзрослела и стала ещё глубже изучать книги из прадедовской библиотеки.
Рожденная свободной
Итак, год 1847 (или 1848 по другим источникам) – Елене всего 16 (17) лет, но она… Нет, не влюблена, напротив: она жаждет свободы. В XIX веке юные барышни уже могли выходить (недалеко и ненадолго) на улицу одни, но вот самостоятельно путешествовать по миру незамужняя дама еще не могла. А Лёля уже знала про Тибет, она страстно хотела в Гималаи…
Позже, отвечая на вопрос, зачем она поехала в Тибет, Е.П. Блаватская отмечала: «Действительно, совершенно незачем ехать в Тибет или Индию, дабы обнаружить какое-то знание и силу, что таятся в каждой человеческой душе; но приобретение высшего знания и силы требует не только многих лет напряженнейшего изучения под руководством более высокого разума, вместе с решимостью, которую не может поколебать никакая опасность, но и стольких же лет относительного уединения, в общении лишь с учениками, преследующими ту же цель, и в таком месте, где сама природа, как и неофит, сохраняет совершенный и ненарушаемый покой, если не молчание! Где воздух, на сотни миль вокруг, не отравлен миазмами, где атмосфера и человеческий магнетизм совершенно чисты и где никогда не проливают кровь животных».
Вот куда устремилась душою юная Елена.
А тем временем по Европе в 1848–1849 годах катилась кровавая «Весна народов»: революции, неповиновение власти, вооруженные восстания антифеодального и национально-освободительного характера. Хотя в основном революции были быстро подавлены, они оказали существенное влияние на дальнейшие политические процессы в Европе. Волнения охватывали Францию, итальянские (Сардинию, Неаполь) и германские государства, включая Австрию и Румынию. Скандинавские страны были лишь слегка задеты революциями в Европе, хотя в Дании 5 июня 1849 года была утверждена конституция. «Молодая Ирландия» в 1848-м предприняла попытку свержения британского правления, но мятеж был вскоре подавлен.
На реке Сакраменто обнаружено золото и началась «золотая лихорадка» в США.
В Лондоне был опубликован «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Члены Союза коммунистов организовали рабочую организацию Кёльнский рабочий союз, который в скором времени возглавил Карл Маркс.
Император Австрии Фердинанд I подписал указ об отмене личной зависимости крестьян и об отмене феодальных повинностей за выкуп.
В России родились: В.И. Суриков и В.М. Васнецов, русские живописцы, а во Франции Поль Гоген. Умер В.Г. Белинский.
Зимой в Воронеже жители наблюдали доселе невиданное в этих широтах северное сияние.
Огромный пожар случился летом (!) в Самаре, сгорел почти весь город.
А Лёлю в июле обвенчали с Никифором Васильевичем Блаватским (в селении Джелал-Оглы неподалеку от Тифлиса). В ноябре состоялась церемония официального вступления Н.В. Блаватского (40– или 42-летнего) в солидную должность эриванского (ереванского) вице-губернатора, но его молодая жена Елена Петровна на этой церемонии не присутствовала.
Вскоре она уехала из России в Константинополь[55].
Е. П. Блаватская в молодости Фотография известна за рубежом как «Прелестная дева» (Young Lady). Первая публикация в книге А. П. Синнетта[56] «Случаи из жизни М-м Блаватской». Оригинал находился в медальоне Надежды Фадеевой
Другой источник Рене Генон (французский историк, критик теософии) сообщает, что «в шестнадцать лет ее выдали замуж за сорокалетнего генерала Никифора Блаватского; она отправилась со своим мужем в провинцию Эривань, вице-губернатором которой он был, но при первой возможности оставила своего супруга. Утверждали, что генерал умер вскоре после ее отъезда, но, по нашему мнению, это не так, и он прожил еще по крайней мере пятнадцать лет, так как г-жа Блаватская заявляла, что снова виделась с ним в Тифлисе в 1863 году и провела с ним несколько дней, впрочем, это не имеет большого значения».
И ему я склонна больше доверять, чем тем, кто пересказывает басню о ее споре с гувернанткой, сказавшей, что ее такую строптивую не возьмут замуж (!), а 16-летняя Лёля тут же «вскружила голову» немолодому генералу. Впрочем, какой-либо важной роли, кроме предоставления свободы (и, вероятно, денежного содержания, как было принято в то время) Никифор Васильевич в жизни Елены не сыграл. А вот она обессмертила его фамилию, которой, кстати, в книге благородных родов не значится.
Историям о том, что Елена Блаватская зарабатывала на жизнь в цирке или концертируя пианисткой, верится не особо: ее отец и дед вполне могли осилить финансирование ее путешествий и скромной жизни. Сведений о ее роскошествах и больших тратах (кроме издания теософских журналов, вполне окупаемых в то время проектов) не дают даже отъявленные сплетники, отравлявшие ее жизнь и глумящиеся над ее наследием до сих пор.
Двоюродный брат Е.П. Блаватской, граф Сергей фон Витте, в своих «Воспоминаниях» писал о ней: «…вскоре она бросила мужа и переехала из Эривани в Тифлис к деду… Когда Блаватская появилась в доме Фадеевых, то мой дед счел, прежде всего, необходимым отправить ее скорее в Россию к ее отцу, который в то время командовал батареей где-то около Петербурга. Так как тогда железных дорог на Кавказе еще, конечно, не было, то отправка Блаватской совершилась следующим образом: дед назначил доверенного человека – дворецкого, двух женщин из дворни и одного малого из молодой мужской прислуги; был нанят большой фургон, запряженный четырьмя лошадьми. Вот таким образом совершались эти дальние поездки.
Блаватская была отправлена с этой свитой до Поти, а из Поти предполагали далее отправить ее морем в один из Черноморских портов и далее уже по России. Когда они приехали в Поти, там стояло несколько пароходов, и в их числе один английский пароход. Блаватская снюхалась с англичанином, капитаном этого парохода, и в одно прекрасное утро, когда люди в гостинице встали, они своей барыни не нашли: Блаватская в трюме английского парохода удрала в Константинополь».
