Нина Соротокина - Бенвенуто Челлини

В своей книге Бенвенуто не один раз подчеркивает, что оба они, и король и мастер, были как бы равновелики в своей профессии — идеальный король и идеальный художник! Да, они нравились друг другу. Почти ровесники, как сказали бы в наше время, оба мачо, настоящие мужчины, романтики, всегда готовые к подвигу. Конечно, Бенвенуто соизмерял пропасть, лежащую между ними, в социальном положении, он относился к королю с благоговением, но Франциск отдавал должное его мастерству, здесь Бенвенуто одерживал верх над королем, и это ему ужасно льстило.

«— Знайте, священное величество, что вся эта маленькая работа точнейше вымерена в маленьких футах, так что если выполнить ее потом на деле, она выйдет точно такой же красоты, как вы видите. Эта фигура посередине — в пятьдесят четыре фута, сделана она, изображая бога Марса; эти остальные четыре фигуры сделаны для дарований, которые так любит и поощряет ваше величество. Эта, по правую руку, изображена для науки всех словесностей; вы видите, что у нее ее приметы, что являет философию со всеми знаниями, ей сопутствующими. Эта вот являет собой все изобразительное искусство, то есть ваяние, живопись и зодчество. Эта вот изображена для музыки, каковой подобает сопутствовать всем этим наукам. Эта вот, которая является такой приветливой и благосклонной, изображена для щедрости, потому что без нее не может появиться ни одно из чудесных дарований, которые Бог нам являет. Эта статуя посередине, большая, изображена для самого вашего величества, каковое есть бог Марс, потому что вы единственный в мире храбрец, и эту храбрость вы ее применяете справедливо и свято в защиту вашей славы».

Здесь Бенвенуто совершенно искренен. Ни к одному из великих мира сего он не относился с такой преданностью, уважением и симпатией. Король одобрил все начинания Бенвенуто и велел казначею удовлетворять все его нужды.

Но — злосчастные звезды Бенвенуто!.. Госпожа Тамп узнала о визите Бенвенуто в тот же вечер из уст самого короля, и «у нее родилось такое ядовитое бешенство в груди», что она сказала:

— Если бы Бенвенуто показал и мне свои новые работы, у меня бы был повод напомнить вам о нем при случае.

Бенвенуто узнал о «ядовитости» и бешенстве фаворитки только через две недели и схватился за голову. Его ведь предупреждали! Как он не догадался «разыграть такую же комедию» с госпожой Тамп, почему прежде не показал ей свои модели? Он тут же схватил готовую серебряную вазочку и отправился к фаворитке с визитом. Дело было утром, а может быть, в полдень, во всяком случае, служанка, выслушав объяснения Бенвенуто, от имени хозяйки сказала, что «госпожа еще не одета и велела подождать». Говорят: ждать и догонять — хуже не бывает. Для Бенвенуто бессмысленное ожидание было вообще непереносимо. Но он ждал. Прошел час обеда, а о нем словно забыли. Терпение его истощилось, кроме того, голод давал о себе знать. Он еще немного посидел, повздыхал, но, увидев, «что час поздний, голод причинил мне такую злобу, что не в силах более вынести». «Послав ее в сердце благочестиво к черту», Бенвенуто ушел. Он направился в дом к одному из своих заказчиков кардиналу Лотарингскому:

— Ваше святейшество, я принес вам в подарок вазочку моей работы. Просьба одна — поддержать меня в милости у короля, если что…

Кардинал удивился, обрадовался и велел позвать казначея.

— О, не надо денег, — сказал Бенвенуто. — Я подарил свои труды тому, кто их заслужил, но умоляю — дайте мне стакан вина и кусок хлеба, потому что от природы я «немного слишком вспыльчив» и голод меня совершенно доконал. — Затем он рассказал всю эту историю с неудавшимся визитом.

Бенвенуто великолепно накормили, казначей принес от имени кардинала ему 100 золотых скудо, «каковым я совершил сопротивление, что не желаю их никаким образом». Деньги Бенвенуто вручили почти силой, и он повиновался.

Вскоре эта история стала известна во всех подробностях при дворе. Недоброжелатели фаворитки были в восторге и язвили на ее счет, более доброжелательные только подшучивали, главная героиня, госпожа Тамп, затаила на Бенвенуто «великую злобу», которая со временем доставила ему много неприятностей.

Интриги, склоки и суды

У короля в любимцах ходил Бенвенуто, а госпожа Тамп решила приблизить к себе другого художника. Собственно, его и искать было не надо, он давно был под рукой. Речь идет о Франческо Приматиччо (1504–1570), итальянском живописце из Болоньи, ученике Джулио Романо. Он приехал во Францию по приглашению короля в 1531 году и работал в Фонтенбло, расписывая и украшая лепниной большую галерею дворца. Позднее, в 1544 году, он вместе с художником Россо расписывал приемную Карла V, за что был награжден Франциском I званием камергера и сделан аббатом монастыря Святого Мартена де Трой. А пока Тамп добилась согласия короля, чтобы фонтаном в Фонтенбло занимался не Бенвенуто, а Приматиччо.

Дживелегов пишет, ссылаясь на выводы французского ученого и исследователя Димье: «…самый важный результат критики Димье заключается в том, что картина отношений между Франциском и Бенвенуто должна быть совершенно перестроена. Выводы Димье вкратце таковы: король пригласил Бенвенуто как ювелира, и только как ювелира. Придворным скульптором у него был Приматиччо. Ссора с Приматиччо была вызвана грубым вторжением Бенвенуто в чужую область: он непременно хотел делать статуи — Нимфу Фонтенбло и Марса. Неприязнь к нему г-жи д'Этамп имела источником именно то, что Бенвенуто лез куда его не просили и всем надоедал».

В этих словах своя правда, но все не так просто, как пишет господин Димье. Конечно, Бенвенуто позвали как ювелира, и, потрясенный благожелательностью короля, он от щедрости душевной дал волю своей фантазии. Ему хотелось все попробовать, тем более что он видел воочию, как «эти французы» отстали от итальянцев во многих видах искусства. Дома Бенвенуто не занимался монументальной скульптурой, но он видел, как это делают в Италии, и здесь под крылом короля у него появилась возможность испытать свои силы, тем более если он был заранее уверен в успехе. Он забыл о двенадцати светильниках, он их сделает, непременно, но «потом», когда для работы будет в достатке серебра. Солонку он сделал, вазы сделал, он все успеет, беда только, что его все время отвлекали от работы.

С получением дарственной на маленького Неля Бенвенуто утвердился в роли хозяина, но не всегда это можно было осуществить на деле. Замок был огромен, и там испокон веков жили люди, которые и не собирались оттуда уезжать. Были там маленькие комнаты на первом этаже, часть из них занимал печатник вместе со своей семьей, обслугой и печатным станком. Жил там также мастер по изготовлению пороха, которого Бенвенуто называл «селитряный мастер».