Томас С. Элиот. Поэт Чистилища - Сергей Владимирович Соловьев
Около двух недель они с Вивьен снимали комнаты в Сассексе, на берегу моря, помогая ухаживать за умирающим от рака отцом Вивьен. Свои последние дни Чарльз Хей-Вуд провел в прибрежном отеле.
Вивьен не представляла ясно, насколько безнадежно состояние ее отца, но и сама нуждалась в заботе. «Ее состояние далеко от удовлетворительного, помрачения (delusions) крайне серьезны»[474].
25 марта Чарльз Хей-Вуд скончался. По мнению Мориса Хей-Вуда, во время похорон Элиота посетило «видение».
Вместе с Морисом и Розой, матерью Вивьен, Элиоту пришлось стать распорядителем по завещанию Чарльза. Но Роза страдала от тяжелого ревматизма, а Морис работал в Риме. Груз переписки с юристами и других юридических формальностей лег в основном на него.
Вдобавок состояние Вивьен осложнилось тяжелым бронхитом.
В Швейцарии вышел немецкий перевод TWL (Э. Р. Курциуса).
«Крайтириен» вновь трансформировался – с апреля стал выходить «Ежемесячный Крайтириен» («Montly Criterion»).
В мае Элиот написал предисловие к изданию «Лунного камня» У. Коллинза в серии мировой классики. В «Dial» вышло его эссе о Бодлере. В этом же месяце он объявил в газетах, как требовал закон, о своем намерении получить британское гражданство.
Символическим событием был возврат Расселу его облигаций.
Элиот – Расселу: «Возврат в данный момент не только успокоит совесть Вивьен, которая от этого очень мучалась, но также, что в некотором смысле более важно, и мою тоже. Ее отец недавно умер, так что она вскоре получит собственность, доход от которой будет близок, если даже и не в точности равен, тому, который она теряет. А я сам [нахожусь] под воздействием того факта, что… у вас есть наследники, а у меня их нет и не будет».
Отзываясь о памфлете Рассела «Почему я не христианин», он добавлял: «Все соображения, которые вы выдвигаете, были мне знакомы, я думаю, в возрасте шести или восьми лет; и должен признаться, что ваш памфлет кажется мне образцом ребяческого сумасбродства. Но я был воспитан как атеист, а вы, очевидно, <…> как евангелист (имеется в виду ответвление протестантизма. – С. С.). Почему бы вам не держаться математики?»[475]
29 июня Элиот принял крещение в церкви Святой Троицы в Финстоке недалеко от Оксфорда. Крестил его У. Ф. Стид. Вивьен отсутствовала.
Позже он писал, что «христианская схема казалась единственной возможной схемой, в которой нашлось бы место для ценностей, которых я должен был держаться или погибнуть (причем вера идет первой, а практика за ней), например веры в святую жизнь и святую смерть, святость, целомудрие, смирение, аскетизм»[476].
На следующий день в епископском дворце состоялась конфирмация. Проводил ее Т. Б. Стронг, епископ Оксфорда. Конфирмацию обычно проходят подростки, но случай Элиота был особым.
В июле Элиот написал стихотворение «Путешествие волхвов» («Journey of the Magi»). Вот его заключительные строки:
Вот что скажи,
Вот что: вело это нас – вся эта дорога – к
Рождению или к Смерти? Это было Рождение, несомненно,
Я сам свидетель. Но я видал рожденье и смерть
И считал, что это разные вещи; тo Рождение было
Долгой, невыносимой агонией, как Смерть, наша смерть.
Мы возвратились к себе, в эти царства.
Но что теперь делать здесь, на старой свободе,
Среди чужого народа, цепляющегося за своих богов?
Скорее бы другая смерть.
(Пер. О. Седаковой)
Глава десятая. «Пепельная среда»
1
В ноябре 1927 года Элиот получил английское гражданство. Чувствовал ли он себя все еще американцем? Родственные связи никуда не делись. Несколько американцев оставались его ближайшими друзьями. Не забывал он и об Эмили Хейл. Отражалась связь с Америкой и в его стихах.
Внешне он, однако, стремился вести себя и выглядеть как англичанин (полосатые брюки, трость или зонтик, сюртук и шляпа-котелок, а, когда этого требовал этикет, фрак и цилиндр). Иногда переигрывал. Р. Олдингтон был шокирован, когда он приподнял шляпу, приветствуя гвардейца-часового в медвежьей шапке. Он отмечал годовщину битвы при Босуорте, в которой погиб Ричард III: посещал в этот день мессу, носил в петлице белый цветок и утверждал, что Ричард был последним законным английским королем.
Впрочем, гражданство в сочетании с той ролью, которую играл Элиот в английском литературном сообществе, выглядело естественно.
Очень интенсивно Элиот работал в качестве литературного критика и рецензента. Помимо «Крайтириэна», в первой половине 1927 года он опубликовал около тридцати больших рецензий и статей. Не пренебрегал он даже популярными жанрами вроде детективов. Только в январском и июньском «Крайтириэне» за этот год он отрецензировал 24 детектива. Одновременно он выступал в качестве эссеиста-интеллектуала.
Время показало, что Дж. Фейбер поступил мудро, поддержав «Крайтириэн» несмотря на небольшой тираж и убыточность. Журнал очень помог укреплению репутации его издательства. В 1929 году Фейбер стал единственным владельцем, и издательство стало называться «Faber and Faber». Вскоре, в основном благодаря Элиоту, оно заняло исключительное место в публикации поэзии.
Перемены формата журнала в «переходный период» отражали неустойчивость его положения: «The Criterion» (4 номера в год, до июля 1925-го), «The New Criterion» (4 номера в год, январь 1926-го – январь 1927-го), «The Monthly Criterion» (12 номеров в год, июль 1927-го – март 1928-го), после чего журнал снова стал ежеквартальным и вернул первоначальное название «The Criterion». Леди Ротермир отказалась от участия в издании в конце 1927-го. Обсуждался вопрос о закрытии журнала, однако ряд видных деятелей литературного мира выступил против. Был создан фонд, который оплатил выпуск нескольких номеров. Элиот не хотел сам обращаться за поддержкой, но в итоге Дж. Фейбер финансировал выпуск до 1939 года.
«Путешествие волхвов» Элиота вошло в серию «Ариэль», выпускавшуюся Фейбером в виде рождественских открыток, и стало в этой серии «бестселлером» (было продано более 5 тысяч экземпляров). До 1930 года для этой серии им было написано еще три стихотворения: «Песнь Симеону», «Анимула», «Марина»[477].
Но основным его «поэтическим предприятием» конца 1920-х была поэма «Ash Wednesday», или «Пепельная Среда», – начало Великого поста у католиков.
2
Поэма состоит из шести частей. Вначале была опубликована (в конце 1927-го) вторая часть – «Salutation» («Приветствие»). Это аллюзия на Данте (его встречу с Беатриче). Но дальние переклички можно найти и с О. Мандельштамом: «Есть женщины, сырой земле родные…» (1937).
И Господь сказал:
Эти ли кости оживут? Эти
Кости оживут? И то, что осталось
Внутри костей (сухих костей), говорит пощелкивая:
В силу милости Госпожи этой
И в
