Николай Крылов - Сталинградский рубеж

Серьезные потери понесла и 37-я гвардейская дивизия Жолудева, прибывшая из-за Волги последней. А все имевшиеся у нас сведения подтверждали, что противник накапливает силы именно перед правым крылом армии, особенно - на подступах к Тракторному. Для уплотнения боевых порядков на наиболее угрожаемых участках стало необходимым передвинуть ряд частей слева направо по фронту обороны.

Перегруппировка, уже спланированная штабом армии, представлялась, однако, почти неосуществимой при такой напряженности на переднем крае (и учитывая слишком малую глубину нашей обороны). Позарез нужны были хоть два-три относительно спокойных дня. И мы их все-таки получили, вырвали у врага!

Как уже говорилось, еще 6 октября противник оказался вынужденным приостановить наступление на Тракторный. Удары с воздуха, особенно по боевым порядкам дивизии Жолудева, которая перекрыла участок назревавшего прорыва, не ослабевали, но наземные атаки здесь прекратились. Однако тогда - лишь на один этот день.

7 октября противник предпринял попытку врезаться танками и пехотой в поселок СТЗ с юга - со стороны поселка, "Баррикады". Этот натиск пришлось принять на себя опять-таки дивизии Жолудева, и немцам удалось на 300-400 метров вклиниться в ее позиции. Вражеские атаки на других участках были безуспешными. За день защитники Сталинграда уничтожили 16 фашистских танков и, по примерным подсчетам, до четырех батальонов пехоты.

Запись, сделанная вечером в армейском журнале боевых действий, констатирует: "Несмотря на безраздельное господство в воздухе, превосходство в танках и живой силе, противник песет исключительно большие потери и не может развить наступление".

Очевидно, и в штабе Паулюса поняли, что продвинуться дальше не удастся, не перегруппировав атакующие нас силы и не подтянув свежие. Так или иначе, новых атак, к отражению которых наши войска, как обычно, приготовились за ночь, утром 8 октября в заводском районе не последовало.

Не возобновлялись они тут и еще в течение пяти дней. Перед Тракторным заводом, в поселках "Баррикады" и "Красный Октябрь" гитлеровцы были остановлены героическими дивизиями Жолудева, Гуртьева, Горишного, Смехотворова, Гурьева, оперативными группами Андрюсенко и Горохова.

Пехоте помогла выстоять артиллерия. Ее у нас все прибавлялось, увеличивались и возможности массировать огонь.

Когда были получены достоверные сведения о том, что на окраине поселка СТЗ и в районе завода "Силикат" противник сосредоточил и готовится двинуть в наступление до двух дивизий с танками, удалось - с помощью штаба фронта, который ввел в действие свои артгруппы, - организовать артиллерийскую контрподготовку небывалой еще в полосе нашей армии силы: в ней участвовало более 300 стволов и - сверх того - пять полков "катюш".

40-минутная артиллерийская контрподготовка сделала свое дело сосредоточенные на этом участке неприятельские части в наступление не двинулись. Пожарский ходил именинником.

О том, как воспринималась эта боевая работа артиллеристов у нас на переднем крае, рассказывает в своих неопубликованных воспоминаниях В. Г. Белугин - тогда политработник, а затем командир 347-го стрелкового полка:

"И вот началось, раздались первые залпы. Даже как-то не верилось, что они - с левого берега, из-за Волги. Артиллерийского огня такой силы я еще никогда не видел. Все впереди заполыхало, вместе с клубами дыма в воздух взметнулись пыль и щебень. Наши бойцы поднялись из своих щелей, широко и радостно улыбались. Мы торжествовали победу сегодняшнего дня - боевые порядки врага были разбиты..."

Конечно, значение урона, нанесенного противнику на том или ином участке, нельзя было переоценивать. "Несмотря на большие потери, способен вести активные наступательные действия" - так оценивалось его состояние в выводах декадной разведсводки для штаба фронта, которую мы с полковником Германом подписали 10 октября.

По нашим данным, непосредственно перед фронтом армии находились пять немецких пехотных дивизий (71, 94, 100, 295 и 389-я) и две танковые (16-я и 24-я) плюс еще не менее ста танков неустановленного подчинения. Все это только в первом эшелоне. Имелось много свидетельств того, что дивизии противника интенсивно пополняются, что усиливается поддерживающая их артиллерия. Из Германии перебрасывались по воздуху саперные батальоны (номера нескольких из них наш разведотдел успел установить), специально обученные действиям в условиях города.

Так что не приходилось сомневаться: надо ждать нового натиска, еще одного штурма, который гитлеровское командование наверняка будет рассматривать как последнее усилие, необходимое для овладения всем городом.

Затишье было весьма относительным. Над нашими позициями то и дело появлялись фашистские бомбардировщики - правда, сейчас небольшими группами. Разрывы бомб и снарядов не смолкали. Продолжалась борьба за здания, участки улиц. На левом фланге дивизии Родимцева пришлось отбивать еще одну попытку гитлеровцев прорваться к Волге.

И все же армия смогла, как говорится, перевести дух, подготовиться к новым тяжелым боям. Были ускорены работы по инженерному оборудованию позиций. Сделать требовалось еще много, особенно на участках, где изменялась линия фронта. Но, обсудив вечером 8 октября ход работ, Военный совет назначил жесткий срок завершения всего намеченного - к утру 10-го.

Немалую сложность представляло создание противотанковых и противопехотных минных заграждений в ничейной полосе, ширина которой часто не превышала нескольких десятков метров. Тут не могло быть и речи, например, о том, чтобы пробивать для мин ямки в уличном асфальте. Саперы приспособились ставить мины "по-городскому". Где можно - зарывали в щебень, подсовывали под камни или клали прямо на асфальт, маскируя тем же щебнем, разными обломками. И все это саперы делали в темноте, лежа, передвигаясь только ползком... Саперы-охотники - так мы их называли - из армейского батальона инженерных заграждений пробирались с противотанковыми минами и в кварталы заводских поселков, занятые противником.

Одновременно осуществлялось решение командующего о перегруппировке войск на правом фланге и в центре армейской полосы. В ночь на 9 октября вся 95-я дивизия полковника Горишного была снята со своих позиций между заводом "Красный Октябрь" и Мамаевым курганом (оборона склонов высоты полностью передавалась Батюку) и выведена берегом на участок между Тракторным и "Баррикадами" - в стык дивизий Жолудева и Гуртьева.

Перед "Красным Октябрем" 193-я дивизия Смехотворова, имевшая большие потери, передавала часть своих рубежей гвардейцам Гурьева. А 112-я дивизия Ермолкина, старейшая в списках 62-й армии и давно уже единственная из тех, что входили в ее состав на Дону (она оборонялась теперь на небольшом участке фронта у Мокрой Мечетки, между 37-й гвардейской Жолудева и группой Горохова), пополнилась своим же 524-м стрелковым полком. От него после сентябрьских боев остался фактически один штаб, который был отправлен за Волгу, где и укомплектовал полк заново в дивизионных тылах. Правда, по числу штыков он соответствовал не более чем батальону. Но для Ивана Ефимовича Ермолкина и такое подкрепление было существенно. Полк этот выдвигался на подступы к Тракторному.