Иван Бессмертный - Силуэты разведки

— А как вы стали начальником разведки?

— В одно прекрасное время стало вакантным место Начальника главного управления разведки СБУ. Предложили ряду лиц, но они, по каким то причинам не прошли. Затем тогдашний председатель вызвал меня и сказал: «Или ты соглашаешься быть начальником разведки, или мы тебя увольняем везде». Честно говоря, у меня не было большого желания занимать эту должность. Но такая постановка вопроса вынудила дать согласие. Тогда же, общаясь с сослуживцами, я начинал понимать, что разведка начинает хромать. Она не соответствует тому веянию времени, которое пришло. И вовсе не потому, что во главе ее стояли плохие руководители. Наверное, никто не хотел заниматься такой рутинной работой, как реорганизация. Как только я возглавил разведку, вырисовалась еще одна проблема. Возникла необходимость построить новое место обитания для этой службы. Мы подыскали место. Там была какая-то заброшенная база отдыха. «Вот здесь надо построить в течение года», — сказал председатель. Причем, государство на это дело выделяло очень мало средств.

— И как же вам удалось построить целый комплекс зданий без госфинансирования?

— Пришлось задействовать все свои наработанные связи, привлечь государственные структуры, обратиться за помощью к «Укрспецэкспорту». Все, к кому обратился, откликнулись и активно участвовали в работе. За девять месяцев строительство нового разведцентра было закончено.

Кроме строительства я занимался еще и тем, что перестраивал работу самой разведки.

— Что для вас в процессе реформирования было самым важным?

— На первый план выдвинулась аналитика. В разведку должны были прийти люди достаточно опытные в политической, информационной, экономической и социальной сферах. Поэтому мы начали привлекать на работу высококвалифицированных специалистов с учеными степенями из числа гражданских. Разведка не столько военизированный, сколько информационный орган. Это позволило нам поставить на нужный уровень аналитическую работу. Это первое.

Второе — это то, что мы установили тесные контакты с министерствами и ведомствами — потребителями нашей информации. И это позволило иметь двухстороннюю связь. Кроме того, появились некоторые другие новые подразделения.

Вообще-то, создание условий для получения серьезной информации — это длительный процесс. Разведка не может реагировать на сиюминутные требования. Она должна работать на перспективу. А для этого требуется стабильность в стране. Когда есть стабильность, можно строить планы и создавать условия для их осуществления. А поскольку наша страна постоянно шатается — то влево, то вправо — это накладывает отпечаток на все сферы деятельности, в том числе и на разведку.

— Леонид Николаевич, вы работали в разведке, когда это было престижно, когда разведка была составной частью одной из сильнейших спецслужб мира. Это, наверное, вдохновляло. Как вы считаете, какова сегодня мотивация людей для службы в разведке?

— Знаете, самое тягостное, что на деятельность любого инструмента государства, в том числе и разведки, влияет общая морально-психологическая атмосфера в обществе. И хотя наша профессия описана в книгах как героическая, сегодня на ней не может не сказываться такой немаловажный фактор, как отсутствие национальной идеи. А национальная идея появляется тогда, когда пришедшие к власти политические силы ставят перед собой задачи развития общества и государства понятные людям, и последние верят в то, что эти задачи будут служить благородным целям и обеспечат демократичное, стабильное и безбедное существование общества. Остается надеяться, что в скором будущем появится такая идея, которая объединит нас всех, и она, наряду с материальными стимулами, надеюсь, станет мощной мотивацией для будущих украинских разведчиков.

— Какими качествами должен обладать человек, которого готовят к работе в разведке?

— Многие считают, что разведчик должен быть невзрачной, ничем не выделяющейся личностью. Спорный вопрос. У человека, который хочет посвятить себя служению Отечеству на ниве разведки, скорее всего, не должно быть особых примет. Он должен иметь достаточно высокий общеобразовательный уровень, хорошо ориентироваться в ситуации в мире, регионах и досконально знать все о стране, где ему предстоит работать. Во многом разведчика, действующего на чужой территории, спасает от провала или неверных шагов интуиция, а интуиция — это совокупность знаний, умений, опыта личных и деловых качеств, способности предвидеть и предугадать ситуацию и т. д.

— Общаясь со многими бывшими разведчиками, я заметил, что это люди очень разных темпераментов.

— Да, это так. Все эти люди в прошлом получили очень хорошую подготовку, в том числе и по психологии. Все они очень психологически пластичны и достаточно хорошо владеют сложнейшим искусством работы с людьми.

Разведчик должен быть не только коммуникабельным, но и достаточно грамотным для того, чтобы вести разговоры на самые различные темы, вносить какие-то новшества во взаимоотношения между людьми. Он должен научиться отдавать частичку себя и своего свободного времени другим людям. Если этого нет — ни о какой активной разведработе не может быть и речи. Люди приходят на встречу не просто так… Они еще хотят и пообщаться, где-то найти взаимопонимание, поделиться своими мыслями и поэтому ищут в тебе ко всему прочему и приятного, умного, умеющего слушать собеседника. По этому умение слушать — одно из основных качеств разведчика. Ибо неумение слушать это также оскорбительно как не пожатие протянутой руки.

— В специальных учебных заведениях, в которых готовят кадры для разведки, преподается курс психологии, гораздо серьезнее того, что изучают в обычных вузах.

— Да, психологию нас учили очень хорошо. Причем, преподавали ее нам очень высококвалифицированные специалисты. Тогда казалось — «Зачем это надо?» И только когда начал работать, понял, как много дал мне курс «оперативная психология». Такими же полезными оказались и другие знания. Обучаясь, мы имели возможность изучать и некоторые архивные материалы, неизвестные широкому кругу читателей. Очень квалифицированно нам преподавали и иностранные языки. За один год мы изучали такой объем материала, который в обычных вузах изучают за три. И не дай Бог, заболеть или по какой-то другой причине хотя бы на один день отстать. Помню, был такой случай. Один наш товарищ приболел. Так он залез в ванную с горячей водой, с учебником и учил иностранный язык — еле откачали. Каждый человек боялся пропустить хотя бы один день. Нагрузки были запредельные. Все недосыпали хронически. Когда нас водили в театр, преподаватели не спектакль смотрели, а наблюдали за нами, чтобы никто из нас, не дай Бог, не уснул.