Иван Бессмертный - Силуэты разведки

Это был очень напряженный период. Мне иногда подвести дней в году приходилось находиться в командировках. Метались по разным городам и странам. Надо было постоянно держать связь с институтами, с конструкторскими бюро, с отдельными учеными.

— На одной из фотографий из Вашего архива Владимир Щербицкий вручает вам орден. А этот государственный деятель, в отличие от некоторых, пачками ордена не раздавал. Награда из рук Щербицкого — это много о чем говорит. Не буду спрашивать — за что именно получили вы эту награду, спрошу так: могли бы вы уже теперь, по прошествии многих лет, рассказать о некоторых операциях внешней разведки, в которых вы принимали участие?

— О чем можно рассказать?.. (Пару минут думает).

Перед украинской разведкой Центром была поставлена задача — добыть средства поражения закрытых командных пунктов на глубине 200–300 метров. У нас были разработаны подобные бомбы в одном научно-исследовательском центре, но эффективность их была очень низкой. Такими средствами поражения располагали государства-члены НАТО. У нас были тогда очень хорошие позиции в некоторых странах этого блока.

Благодаря имеющимся оперативным возможностям интересующие нас образцы были добыты и с помощью наших источников спрятаны на одном из островов Средиземного моря.

— То есть перед разведкой стояла задача — добыть не документацию, не чертежи, а образцы?

— Да. Документы, чертежи — это, конечно, все хорошо… Но руководству нужно было предоставить именно образцы. Их спрятали в контейнеры. Чтобы ввезти груз в СССР, в Центре разработали специальную операцию. Выполнить ее было поручено спецгруппе из четырех сотрудников во главе со мной. И вот в одном из портов Союза мы как туристы, отправляющиеся в круиз, сели на пассажирское судно.

— А почему для операции решили использовать именно пассажирское судно?

— Потому что грузовые суда в те времена больше проверялись в нейтральных водах, чем пассажирские.

Помню, капитан этого судна очень не любил сотрудников КГБ. А тогда на каждом судне был офицер безопасности. Наши моряки зачастую занимались мелкой торговлей в загранпортах, что категорически запрещалось. Потому что западные спецслужбы тотально подходили к вербовке наших граждан. Они стремились поймать советского человека на контрабанде, на незаконной продаже спиртного, икры и т. д. И хотя моряки и не обладали какой-то секретной информацией, все равно их вербовали, потому что в определенных ситуациях они могли использоваться для создания условий в операциях спецслужб.

Мы пришли, представились капитану. Он получил соответствующее распоряжение — всячески оказывать нам содействие.

Вышли мы из одного из портов Черного моря. Туристы на борту. Мы ничем не выделялись. Прошли Стамбул. Капитан внимательно на нас посматривает. Видит, мы ничем не привлекаем к себе внимания — общаемся, танцуем, поем. А операция была отработана до мельчайших деталей, — по времени по времени все рассчитано, на суше расставлены люди из местных резидентур. И вот выходим мы в Мраморное море. Выхожу на мостик к капитану. Говорю: «Мы должны остановиться на десять минут». А он на меня кричать начал: «Почему? Мы не имеем права! Мы должны проходить здесь без остановок!» «Объявите, — говорю, — что вы получаете груз питания». Но куда ему было деваться: у него инструкция — оказывать нам содействие. Остановились. На палубе играет музыка. Люди веселятся. А в той местности — всегда дымка, за которой мало что видно. Вдруг из этой дымки появляется катер. Мы открываем ворота в районе ватерлинии для приема грузов. Мои люди расставлены, они работают. С этого катера перегружаются ящики, и он тут же растворяется в дымке. Звоню капитану, говорю: «Капитан, все, спасибо! Теперь мы можем идти!» Судно двигается дальше. Мы, конечно же, переживали. Ведь, все это происходило в зоне действия НАТО. Благодаря профессионализму наших сотрудников никто ничего не заподозрил.

Об операции быстро рассказывается, но она долго и тщательно готовилась. Это были ночи без сна. Постоянно шла отработка мельчайших деталей, чтобы нигде не случилось малейшего сбоя ни на суше, ни на море.

Когда мы прошли границу и вошли в советские территориальные воды — стук в дверь. Заходит капитан, заносит две бутылки виски. Говорит: «Ребята, я вас зауважал. Я за свою жизнь много чего повидал, но такой «наглости» еще не встречал. Я хочу за вас выпить!».

И вот с тех пор с этим капитаном мы стали друзьями. Операция прошла успешно, и она стала только прелюдией для проведения более сложных операций.

— И именно за этот танк вы получили награду из рук Щербицкого?

— Щербицкий наградил меня за «Буран». Тогда перед учеными и промышленностью была поставлена задача — создать такой же летательный аппарат многоразового использования, как американский «Шаттл». Тогда у нас были свои ракетоносители, но многого не хватало. Для получения недостающей информации задействовали разведку. Именно сотрудники внешней разведки добыли недостающие технологии и образцы для создания этого аппарата. У нас этот аппарат был назван «Буран».

Много различных устройств и технической документации мы достали тогда для ракетно-космической отрасли. Безусловно, я не могу говорить о конкретных людях, фактах и местах.

— Еще хотя бы об одной операции расскажите. Ведь, вы участвовали во многих.

— Пожалуй, смогу рассказать не обо всей операции, а об одном ее эпизоде.

Мы перебросили в Союз очень нужные для нашей страны биоматериалы для развития биотехнологий. Длительность жизни этого вещества — двадцать четыре часа. За это время нужно было доставить его в Союз из одной из самых дальних стран, и чтобы эти материалы успели исследовать для дальнейшего внедрения наши ученые.

Чемодан с интересующим нас веществом доставил наш связник-иностранец. Моя группа должна была его принять в одном из иностранных морских порту, доставить в другой морской порт, где уже ждали другие наши курьеры, которые должны были самолетом доставить его в Москву.

Надо сказать, что в этой стране режим был самый жесткий, у власти — военная хунта. Все кругом с автоматами. И мы принимаем в порту этот груз. Представьте себе: таможня, заходит иностранец с огромным чемоданом, а мы, четыре человека, прикрываем все это мероприятие. Курьера приглашают на таможенный досмотр. Он спокойно подносит свой чемодан. Я смотрю на его лицо. Полнейшее спокойствие. Он кладет чемодан на стол и тут у сотрудника, на связи у которого был курьер, начинают на голове подниматься волосы. Казалось, провал был неизбежен, последствия — непредсказуемые для всех, особенно для человека, у которого на связи был курьер. Впервые я нашел подтверждение тому, что у разведчика должны быть железные нервы, невероятная выдержка и хладнокровие. Только в экстремальной ситуации человек может проверить себя и показать на что он способен.