Евгений Федоровский - Штурмфогель без свастики

"Значит, Пеенемюнде", - подумал он.

Направляясь в летную комнату, он лицом к лицу встретился с Зейцем. Тот словно засветился изнутри от радости:

- Пауль, я ищу тебя по всему аэродрому, мне нужно поговорить с тобой.

- Это надолго? - спросил Пихт.

- К сожалению, надолго. Но у Вайдемана я узнал, полетов не будет, и я сказал ему, чтобы он освободил тебя на сегодня.

Зейц подошел к своему "мерседесу" и открыл дверцу:

- Садись. День обещает быть жарким. Не съездить ли нам искупаться?

- Я не против.

Купальня примыкала к замку Блоков. С одной стороны она упиралась в старый сад, закрывший по берегам воду корявыми и черными ветлами, с другой была огорожена высокими деревянными брусьями, возле которых стояли под тентами полосатые брезентовые раскладушки. Здесь же был пляж - чистый, с едва заметной желтизной песок, намытый со дна озера Фишерзее. На четырех бетонных сваях прямо над водой возвышалось кафе, где посетителям подавали кофе, водку, сосиски и пиво.

Пихт и Зейц взяли плавки и шапочки, вышли к воде. В этот час купающихся было мало.

Зейц упал на песок, раскинул руки.

- Если бы ты знал, Пауль, как тяжело мне! - пробормотал он, закрывая глаза.

- Не понимаю тебя, Вальтер.

- Мне иногда просто невыносимо ощущать свое одиночество, и так надоело копаться в грязных душах людей...

- Наверное, ты озлобился, Вальтер?

Зейц быстро поднялся на локте:

- Да, я озлобился! Я чувствую, что кругом много врагов.

- Высокие слова, сказанные высоким стилем, - усмехнулся Пихт.

- Ты знаешь, что вот уже несколько лет не дает мне покоя один человек... Март!

- Не знаю и знать не хочу.

- Так вот, к нему прибыл связной - Хопфиц!

Зейц сел и уставился на Пихта, который сквозь темные очки, как всегда, безучастно смотрел на далекие облака.

- Что же ты молчишь?

- А что мне прикажешь делать? Ловить шпионов - это по твоей части.

- Я хочу знать твое мнение, Пауль, - просительно проговорил Зейц.

"Ого, Зейц узнал немало, - подумал Пихт, - надо действовать немедленно".

- Хопфиц хороший специалист, - сказал Пихт.

- А если он русский?

- Ты правда устал, Вальтер. Возьми отпуск, отдохни.

- Какой, к дьяволу, отпуск! Мне кажется, что готовится какая-то жуткая диверсия.

Пихт поднялся и, сняв очки, с усмешкой поглядел на Зейца:

- Вальтер, я прошу тебя об одном: не ввязывай меня в свои дела, я в этом ничего не понимаю.

- Все вы чистоплюи! Если хочешь знать, то оберштурмбаннфюрер Вагнер в Берлине сейчас лихорадочно разыскивает концы Хопфица. Вполне может случиться, что русские заслали его от имени Клейна и одновременно убрали штандартенфюрера. Его направление я сдал на экспертизу. Завтра ответят, подлинное ли оно.

- Ну что ж, - помедлив, хмуро сказал Пихт, - сегодня ты откровенен, как никогда. И ты думаешь, я не знаю почему? Потому что и ты и Коссовски подозреваете меня в измене рейху. Так?

Зейц зло посмотрел Пихту в глаза :

- Я бы давно арестовал тебя...

- Тогда в первую очередь ты поставил бы под удар себя.

- Ты снова намекаешь на Испанию?

- Нет, на те двести пятьдесят тысяч марок, которые лежат в швейцарском банке.

Зейц дернулся всем телом, словно его ударили плетью.

- Ты не можешь знать этого! - У него пересохло в горле, и сказал это он с трудом - хрипло и тихо.

- У меня есть весьма надежные доказательства, Вальтер. Не вся же испанская валюта ушла в казну рейха, кое-что прилипло и к твоим рукам. Но, повторяю, мне от тебя ничего не нужно, и я не сделаю тебе ничего плохого, пока ты не встанешь на моем пути.

Зейц сделал движение к одежде, где лежал пистолет.

- Спокойно, Вальтер. - Пихт положил свою руку на его руку. - Ты меня знаешь давно, я умею шутить, но когда говорю серьезно, то это серьезно.

- Т-ты... Март! - прошептал в ужасе Зейц.

- Думаю, мы сработаемся с тобой, Вальтер, - не обращая внимания на слова Зейца, продолжал Пихт, - и если тебе дорога жизнь, постарайся уехать в ближайшие дни... в целях своей же безопасности.

Зейц уткнулся в песок, его руки дрожали.

"Пожалуй, я погорячился, - подумал Пихт, - ну, да все равно. По крайней мере, теперь я твердо уверен, что Хопфицу надо скрываться немедленно".

- Я хочу выпить, - пробормотал Зейц, поднимаясь.

- Давай лучше пойдем в воду. Говорят, плохая примета - раздеться и не искупаться.

Вода была по-весеннему холодной, даже захватывало дыхание. Зейц поплыл на середину озера. Пихт догнал его и как ни в чем не бывало воскликнул весело:

- Ах, как хорошо, Вальтер!

Зейц ушел в глубину и вынырнул у берега.

"Все же надо быть настороже, - подумал Пихт. - Мало ли что взбредет в голову этому болвану".

...Зейц пил много и не пьянел. Он опрокидывал рюмку за рюмкой и мрачно смотрел на графин. Лишь к вечеру его стало заносить. Водка сначала согрела душу, сделалось легче. Что-то он забормотал о старой дружбе, вспоминал дни молодости в Швеции. Потом плакал, потом стал кричать.

"Эх, какое еще будет похмелье..." - подумал Пихт, с трудом втащил Зейца в "мерседес" и отвез домой.

В этот же вечер он зашел к Хопфицу и рассказал обо всем, что произошло в купальне.

- Я искал тебя сегодня, - сказал Хопфиц. - Приехал Коссовски и о чем-то долго говорил с Вайдеманом. Пихт сжал кулаки:

- Вот кого, Сеня, надо бояться больше всего... Сегодня же ты должен обязательно исчезнуть. Ты свое дело закончил.

- Даже составил кое-какие наброски.

- Письмо я передам тебе поздней. Сейчас немедленно иди к дубу у кафе "Добрый уют". Ты ведь там спрятал вещи?

Расставшись с Хопфицем, Пихт заехал за Эрикой.

Он направил машину в сторону Аугсбурга.

- У меня такое ощущение, будто скоро что-то произойдет, - сказала девушка, положив голову на плечо Пихту.

- Почему?

- Я сужу по отцу. Он совсем изнервничался. Кажется, он тайно переводит деньги в швейцарский банк.

- Ого, я был гораздо худшего мнения о твоем отце.

- Ты редко бываешь со мной!

- Сейчас много хлопот.

- Пауль, - Эрика заглянула ему в лицо, - скажи мне правду: мы победим?

- Смотря кто "мы"...

- В объединении немецких женщин все готовятся вступать в нацистскую партию. Сейчас ведь Германия переживает трудные времена?

- Нынешняя Германия - да.

- Мне кажется, женщины должны встать вместе с мужчинами на защиту родины.

- Нет, ты не связывайся с ними.

- Скажи, Пауль, ведь когда-нибудь кончится война?

- Должна.

- Тогда я тебя больше никуда не отпущу!

Пихт грустно улыбнулся. Острая жалость к девушке заставила Пихта притормозить и свободной рукой крепко обнять ее.

- Эрика, если когда-нибудь не будет меня, ты постарайся жить по-другому - лучше, честней, что ли...

- Я и стараюсь...