Ермак. Князь сибирский - Сергей Егорович Михеенков
Из Сибири не уходить. Держаться до подхода московского подкрепления и московских обозов с продуктами, хлебом, порохом и свинцом. Для этого снарядили в Москву посольство.
В самом начале лета 1583 года Ермак собрал отряд в двадцать пять человек и послал его в дальний путь. Атаманом этой станицы назначил верного Черкаса Александрова. Во-первых, Черкас Александров знал грамоту и умел вести переговоры. Его учёность дала даже повод некоторым исследователям предположить, что Кунгурская летопись, изобилующая подробностями и редкими деталями, написана им. Во-вторых и в-последних, Черкас Александров был надёжен, храбр и казачью честь держал высоко.
Говорят, и историки это подтверждают, что, когда Ермаковы соратники, проделав трудный и опасный путь, добрались-таки до Москвы, в ту же пору в русскую столицу прибыли английские послы с посланием от королевы Елизаветы I. Было когда-то молодое и весёлое время, когда Иван Васильевич к ней сватался, писал письма, а она ему уклончиво отвечала, но теперь царь постарел и недомогал. Заморские послы выглядели пышно и солидно. Казаки же, прибывшие к государю с письмом Ермака, смотрелись оборвышами.
Вот как описывает посольство тех и других Р. Г. Скрынников:
«Посланцы Думы встретили иноземцев в поле за стенами города. На улицах, по которым проследовал кортеж, стояли стрельцы в красных платьях.
Спешившись на площади, посол королевы сэр Джером Боус торжественно проследовал во дворец.
Шествие привлекло множество зрителей. Кто теснился на улице, кто забрался на крышу. По временам из толпы слышны были выкрики. Один из членов английского посольства успел расслышать слова, повторяющиеся всего чаще. “Карлуха, журавлиные ноги!” – кричали москвичи при виде посла. Торжественная поступь долговязого Джерома Боуса, высоко поднимавшего ноги в чулках и башмаках, забавляла толпу более всего.
В конце Ливонской войны английская купеческая компания продала русским немало военного снаряжения. В награду купцы рассчитывали добиться от царя новых, вполне заслуженных привилегий и льгот.
На аудиенции в Кремле Боус просил Ивана даровать компании исключительное право на торговлю в северных русских портах и посылку кораблей в устья Мезени, Печоры и Оби.
Завязав широкие торговые связи в России, члены компании стали исподволь с большей настойчивостью собирать сведения о Сибири. Купец Антоний Дженкинсон много раз беседовал с холмогорским моряком Фёдором Топтыгиным и выведал у него всё, что тот знал о далёкой Мангазее. С его слов он записывал сведения о приобских самоедах. Товары у них – соболя, белые и чёрные лисицы. Драгоценную пушнину можно было приобрести в Сибири за бесценок.
Некогда Иван IV поощрял планы открытия морских путей в Китай и Индию. Но эти планы не были осуществлены, и царь не верил более заманчивым обещаниям английских купцов.
Когда же компания стала хлопотать о заведении торга в Сибири, московские власти забили тревогу.
Выслушав посла Боуса, бояре отклонили его домогательства. Их приговор был кратким и категоричным: “А о реке Оби, да о Изленде реке, да о Печоре реке о тех урочищах им отказать”.
Беседуя с послом, Иван IV откровенно объяснил причину отказа. Морские пристанища – “Печора да Изленди, да река Обь, – заявил царь, – те места в нашей отчине очень далеки” от тех мест (на Белом море), где пристают английские гости; и настоящих морских пристанищ в тех отдалённых местах нет, так что приставать англичанам там “не пригодитца”; главное же – “в тех местах ведутца соболя да кречеты; и только такие дорогие товары, соболя и кречеты, пойдут в Английскую же землю, и нашему государству как бес того быти?”. Казна не желала делиться с англичанами выгодами торга редким сибирским товаром. Но иностранные купцы, зачарованные сказочной прибылью, готовы были преступить любые запреты».
И преступали. Рассылали всюду своих торговых и иных шпионов. Те шныряли по пограничью, по заволжью, по предуральским местам и Поморью, разнюхивали богатые пушниной, рыбой и иными богатствами угодья, выпытывали, выведывали у старых морских волков, оставшихся по перезрелым летам не у дел, удобные для прохода судов пути и, напротив, опасные проливы; всё это записывалось, наносилось на чертежи и тайными путями переправлялось в Амстердам, Гамбург, Роттердам, где добытые сведения энергичными и деловыми европейцами превращались в дипломатические грамоты в адрес Москвы, в просьбы, в новые купеческие экспедиции, тайные и полузаконные, в каждой из которых билось страстное желание разбогатеть на русской нерасторопности.
И как это символично, что два посольства, английское и русское, чуть ли не у ворот Кремля столкнулись, неся московскому царю весть, касающуюся Сибири. Англичанам во что бы то ни стало нужно было открыть ворота по Северному морскому пути до Обской губы для беспрепятственного прохода их торгового флота, чтобы потом вовсю шуровать там, скупать за бесценок и вывозить в Европу, желательно мимо царских таможен, меха и рыбий зуб, а также другие ценные товары. Контрабандные пути европейцы тихой сапой в те места уже осваивали, но нужен был легальный путь. Пролегал тот путь мимо островов Вайгач, Новая Земля, Земля Матвея в устье Оби. Но ворота отворялись в Москве.
Вот там нос к носу и столкнулись англичанин Джером Боус и русский казак Черкас Александров, он же Иван Гроза.
Боус пришёл просить, по сути дела вымогать, чтобы потом, если его посольство увенчается согласием русского царя, расхищать Сибирь, а значит, и московскую казну.
Черкас Александров с казаками пришёл с богатыми дарами и желанием поклониться Сибирью Ивану Грозному. Положить к ногам государя бесценный дар Ермаковой дружины – сибирские просторы, сибирские реки, в том числе и Обь с её широкой дельтой, своими размерами напоминающей море, сибирские меха, рыбные ловли, бескрайние земли, пригодные для пахоты и выращивания хлеба.
Выше мы вкратце рассказали, как принимали англичан.
Русских казаков вначале вообще не принимали. Москва ведь и ведать не ведала, что сотворил Ермак за Уралом, как развернулся в улусах Сибирского ханства. Московские дьяки с брезгливостью и даже опаской смотрели на ватагу людей, одетых в оборванные кафтаны, отдалённо напоминающие казачьи одежды. Наконец, после некоторых усилий, Черкаса Александрова и делегацию казаков приняли в кремлёвских палатах.
Но прежде чем рассказать об этом, необходимо исследовать предысторию. Здесь снова придётся ухватиться за английскую ниточку.
Предприимчивые англичане организовали Московскую торговую компанию. Приказчик этой компании Антоний Мерш разыскал среди поморов в Холмогорах нескольких промышленников, согласившихся на снаряжённых компанией судах «русской постройки» с командами по десять человек пройти к Обской губе. «…И ты можешь убедиться в том, – писали Мершу поморы, – что от острова Вайгач до устья Оби не очень трудно проехать». Этот путь, доселе непреодолимый
