Петр Брайко - Партизанский комиссар

Во время личного знакомства Строкач произвел на меня чрезвычайно приятное впечатление. Прекрасный человек!..

К 18 часам построились. Бойцы идут стройными рядами с песнями. На левом берегу р. Уборть провожают соединение в поход: Коротченко, Строкач, Чепурной, Мартынов, Кузнецов, Покровский и ряд других товарищей. Щелкают фотоаппараты, трещит киноаппарат. Соединение двинулось в поход. Вот проходят последние повозки и люди. Настали волнующие минуты прощания. Крепкие по-мужски объятия, крепкие до боли поцелуи. Я остаюсь последним. У тов. Коротченко на глазах слезы. Ряд напутственных слов - и снова объятия.

13 июня 1943 года

Ночью перешли в район хутора Конотопа и Будки Войткевичи. Здесь у нас были большие бои с немцами в декабре 1942 года. Как Глушкевичи, так и Будки Войткевичи сожжены до основания. В этих Будках население было исключительно польское. Из 670 человек осталось в живых только 22 человека, и то все ранены. Они рассказали, что когда немцы зашли в Будки, то загнали все население в школу, заперли и открыли по ней пулеметный и автоматный огонь, а потом забросали гранатами и подожгли.

Неужели человечество и история простят эти злодеяния фашистским зверям?.."

Благополучно прошли Полесье, почти везде контролируемое партизанами. Затем вступили в Волынь, где тоже не оказалось тогда немецко-фашистских войск. Но вдруг мы натолкнулись на неприятные сюрпризы. Первыми это почувствовали разведчики.

- Невозможно двигаться! - доложили Ковпаку и Рудневу они. - Только приблизишься к селу или хутору, обстреливают из винтовок, а то и из пулеметов. Пытаются окружать нас даже в лесу!.. Одеты эти люди, как и мы, в гражданское. Команды подают по-украински. А что за войско, не поймешь!

- Это - украинские националисты, "наследники" Петлюры, - ответил комиссар, - только называют себя теперь бульбовцами и бандеровцами...

Мы появились в западных областях Украины как раз в то время, когда националисты начали формировать свою "Украинскую Повстанческую армию" (УПА). Вот что записал об этой УПА Руднев в своем дневнике.

"16 июня 1943 года

Наконец мы попали в район действия буяьбовцев. Это одна из разновидностей украинских националистов, которые дерутся против партизан. Здесь же, в этих районах, находятся бандеровцы, также националисты, которые дерутся и против бульбовцев и против партизан. Многие из этих банд хорошо вооружены, имеют даже артиллерию...

Все эти группы националистов грабят и поголовно уничтожают польское население. В связи с этим поляки бегут к немцам, а последние формируют из них полицию против националистов и партизан. Немцы искусно разжигают националистические страсти с одной целью - удержаться во что бы то ни стало. В этих условиях бдительность должна быть чрезвычайно повышена..."

Первое наше столкновение с бандами украинских националистов, не считая разведки, произошло на реке Случь. При подходе к деревне Бельчаки разведчики снова доложили Ковпаку и Рудневу:

- Бандеровцы на той стороне заняли оборону. Объявили, что не пропустят нас через Случь!

Командир и комиссар, взяв в руки свои мощные полевые бинокли, внимательно осмотрели крутой берег реки, поросший кустарником, очень удобный для обороны.

- Неужели эти сукины дети задумали воевать против своих? - произнес Руднев с горечью. - Такого кровопролития допускать нельзя. Надо послать к ним человека. Попробуем договориться по-хорошему.

Так и сделали. Вскоре после возвращения нашего "посла" прибыл к нам и бандеровский посланец. Он заявил:

- Мое командование сказало, шо мы вас пустымо, колы вы скажэтэ, куды вы йдэтэ и для чого!..

- Розумный ты сын у батька! Тильки батько в тэбэ - дурак! - ответил ему Ковпак, разумеется, тоже по-украински.

- Без вашего позволения пройдем, господа националисты! - предупредил Руднев, нахмурив брови. - А если будете нам мешать бить захватчиков, мы вынуждены будем уничтожить и вас, как пособников!

Парламентер сел в лодку и погреб обратно на гот берег - докладывать начальству о результатах своей дипломатической миссии. Договориться по-хорошему не удалось.

- К сожалению, ничего эти глупцы не поняли, - с гневом сказал комиссар.

Обсудив обстановку, наше командование приказало Кролевецкому отряду до вечера восстановить переправу через Случь. Но прежде чем приступить к этому делу, надо было выкурить из каменоломни, находившейся на противоположном высоком берегу, две бандеровские "сотни", которые при нашем подходе к разрушенному мосту немедленно открыли огонь.

Пришлось схитрить: мы установили одну сорокапятку на прямую наводку, дали два выстрела по каменоломне.

Бандиты клюнули на эту "удочку" и открыли ответный огонь из винтовок. Все их внимание привлечено было теперь к нашей 45-миллиметровой пушке. А тем временем 4-я рота Ильи Труханова скрытно переправилась на противоположный берег... С нашего берега даже невооруженным глазом было видно, как выскочив из кустарника, партизаны перебегали хребет небольшого холма и потом скрылись за каменоломней.

Мы прекратили огонь. Вскоре в каменоломне послышалась характерная пофыркивающая стрельба наших автоматов ППШ. Потом наступила тишина. И Труханов, запорошенный меловой пылью, показался на прибрежной скале, сжимая в поднятой руке свой автомат. Это означало: все в порядке!..

Взятых в плен националистов, простых хлеборобов, после соответствующей разъяснительной работы с ними, Руднев велел отпустить. Ковпак засомневался.

- Знаю я это петлюровское отребье! - сказал он ворчливо. И по-своему был, конечно, прав.

Но Руднев все-таки настоял на своем.

- Это обычные сельские дядьки, которым задурили головы! Если они вернутся от нас живыми-здоровыми, это будет лучшая агитация против той лживой пропаганды, которую ведут националисты! А дурит им головы буржуазная бандеровская верхушка, прошедшая у Гитлера спецкурс по зверству и вероломству. Кричит о "самостийности", а сама состоит в подручных у немецких фашистов!

Комиссар тут же присел на повозку и стал писать листовку на украинском языке, который знал так же хорошо, как и русский.

Забегая вперед, скажу, что людская молва с быстротой радио разнесла по селам весть об отпущенных нами пленных; а рудневские листовки были лучшим тому подтверждением... Потом нас встречали на деревенских улицах не только поляки, справедливо видевшие в "червоных партызантах" защиту от бандеровского террора, но и население украинских деревень, находившихся под контролем тех же бандеровских "куреней".

А мост через Случь к вечеру был построен, и соединение двинулось дальше, вступив на территорию так называемого "дистрикта".

Само по себе это слово, в переводе с латыни, означает раздел или надел. Тогда же нам было не до лингвистических исследований, зато все мы прекрасно поняли комиссара, который сказал: