Дмитрий Оськин - Записки прапорщика

Кого послать?

Учитывая, что я уже бывал в Питере, знаком с работниками крестьянского Совета и просветительного отдела Военного министерства, единогласно постановили командировать меня.

Десятого октября, напутствуемый всяческими пожеланиями, заручившись местом в штабном вагоне, я выехал в Питер.

Октябрьская революция

За Киевом на одной из остановок неожиданно обнаружил эшелон 3-й дивизии. По распоряжению штаба главнокомандующего вся дивизия перебрасывается на Западный фронт в район Невеля.

Причины переброски дивизии солдатам неизвестны: имеется ряд предположений. Первое - дивизия должна подкрепить ослабевшие части Западного фронта; по другой версии - должна составлять резерв в тылу этого фронта на случай возможного наступления немцев на Петроград, и, наконец, последняя версия, чтобы с ее помощью удерживать питерский гарнизон от выступлений против Временного правительства. Каждая из версий имеет свое обоснование, но верного назначения дивизии никто не знает.

Приехав в Петроград, остановился в помещении крестьянского Совета, в комнате заведующего солдатской секцией Гвоздева. Настроение обитателей дома на Фонтанке, шесть растерянное. Все выбиты из колеи.

Со дня на день ожидается выступление большевиков; по словам Гвоздева, имеются агентурные сведения, что скрывавшиеся Ленин и Зиновьев прибыли в Петроград, находятся где-то в рабочих кварталах, подготовляя вооруженное восстание, намеченное будто бы на 20 октября.

По распоряжению президиума крестьянского Совета весь наличный состав его членов вооружен револьверами; в самом здании Совета установлено несколько пулеметов.

Наступило 20 октября. Холодный, студеный день. Заметно нервное настроение офицеров, солдат, рабочих, обывателей.

Однако никакого выступления не произошло.

- Очевидно, - говорил Гвоздев, - большевики не настолько сильны, чтобы выступить против Временного правительства с одним питерским гарнизоном. Фронт вряд ли их поддержит, особенно после только что закончившегося демократического совещания.

- А как настроены питерские рабочие? - спросил я Гвоздева.

- В Питере все за большевиками идут, но ведь Питер не вся страна.

Закончив свое дело по подбору литературы, переговорив в Военном министерстве об утверждении фронтового крестьянского Совета, я решил вернуться на фронт, заехав в деревню.

27 октября, после двухдневного пребывания в деревне, отправился на станцию Епифань, чтобы двинуться в Яссы.

На станции узнал ошеломляющие новости: Временное правительство свергнуто, образован Совет Народных Комиссаров во главе с Лениным.

По всем телеграфным проводам передаются вести о новой революции, воззвания остатков Временного правительства, руководителей Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и крестьянского Совета и вместе с тем декреты нового, большевистского правительства.

В Туле на вокзале на видных местах - телеграммы. Совет Народных Комиссаров принял Декрет о земле: вся земля немедленно передается народу; Декрет о новом правительстве, Декрет об отношении нового правительства к войне.

Вписывается новая страница в историю.

Удержатся ли большевики? Хватит ли сил? Против них сейчас же поднимется злобный вой имущих и привилегированных. Удастся ли заключить мир, не вызвав новой войны с союзниками?

Каково мое отношение к перевороту? Сочувствую ли я большевикам? Их лозунги - лозунги трудящихся. Их требования - требования солдат.

Временное правительство, заключившее союз с буржуазией, не есть правительство революционных масс.

На фронт, в комитет! Фронт безусловно пойдет за большевиками!

Поезд доехал лишь до Курска. Дальше поезда не идут.

- Вот уже несколько дней, - говорят курские железнодорожники, - Киев не принимает поездов. В городе бои. Когда кончатся - сказать никто не может.

Двое суток вертелся на вокзале, пока наконец не пристроился в санитарный поезд, вызванный в Киев. Доехал до Конотопа, где поезд был вновь задержан.

Первый поезд пошел вне расписания, часто и подолгу стоял на станциях. В Нежине видел разгром большого винного склада. Винный склад, расположенный в полукилометре от железнодорожного вокзала, накануне был атакован населением при активной поддержке местного гарнизона. Охрана склада не выдержала, атакующие ворвались в склад и начали растаскивать водку.

С прибытием нашего поезда бабы таскают по вагонам корзины с бутылками водки, предлагая их по номинальной цене. Вскоре в каждом купе началось питье.

- Первые ласточки новой революции, - говорили злобствующие пассажиры. - Сразу к царскому методу прибегли - народ спаивать.

- Да разве большевики спаивают? Громилы захватили склады, а обыватель торгует.

- Временное правительство такого не допускало.

После пятичасового стояния в Нежине отправились дальше. Перед станцией Дарница поезд был остановлен большим воинским караулом. В наш вагон одновременно с двух сторон вошли вооруженные красногвардейцы.

- Предъявите документы! - был громкий окрик.

Пассажиры потянулись за своими документами.

- У кого есть оружие, немедленно предъявить!

У меня оружия с собой не было. Подошедший красногвардеец, Видя перед собой офицера, обратился ко мне с вопросом:

- Где револьвер? Я ответил:

- На фронте.

- Как офицер может быть без револьвера?

- Револьвер мне нужен на фронте, а не в тылу.

- Врете, покажите чемодан!

Грубость красногвардейца меня возмутила.

- Я представитель демократической революционной организации, и обращаться ко мне с грозными выкриками вы не смеете.

- Ну, мы еще посмотрим, что это за демократическая организация!

Красногвардеец решительно рванул чемодан. Из него посыпались вещи. Убедившись, что револьвера в чемодане нет, красногвардеец, толкнув ногой чемодан под лавку, направился в соседнее купе.

- Ну, уж это безобразие! - возмутился я. - К представителю революционной фронтовой организации - и полное отсутствие доверия!

Ехавшая в купе молодая женщина, которая говорила перед этим, что едет к мужу в Киев, как-то нерешительно заметила:

- А ведь правы они. Сейчас так много разных "революционных демократических организаций" расплодилось, что, если каждому верить на слово, пожалуй, от нового правительства вскоре ничего не останется.

Я внимательно посмотрел на женщину:

- А вы случайно не большевичка?

- Нет, - рассмеялась она, - но знаю, как представители разных "демократических организаций" на все корки честят большевиков.

Въехали в Киев. Задержался на вокзале, чтобы выяснить положение. Извозчиков перед вокзалом нет.

Из города доносится редкая ружейная стрельба. Неподалеку от вокзала на Фундуклеевской улице остатки баррикад, сооруженных из телеграфных столбов, мебели, притащенной из прилегающих домов, поваленных заборов. Проезд загроможден, по улицам можно ходить только пешеходам; трамваи не ходят.