Ермак. Князь сибирский - Сергей Егорович Михеенков
Зима торопила. Надо было готовить припасы. Основной пищей русских людей был хлеб. Запасы хлеба к тому времени, надо полагать, истощились. Пополнить их на Иртыше и Тоболе, где земледелие в то время было редким явлением, было задачей невыполнимой.
Рыба. Рыбные ловли могли вполне прокормить то количество казаков, которое заперлось в Кашлыке. Казаки заранее разузнали, разведали, где ловы могут быть особенно удачливыми.
В начале декабря собралась артель: пятнадцать человек опытных рыболовов. Артель возглавил Богдан Брязга.
У Ермака сердце было не на месте. К тому времени разведка сообщила о возвращении царевича Алея с войском из-за Камня. Наконец-то под рукой Кучума оказались лучшие его воины. Возвратившись домой с добычей, они не застали в Кашлыке и окрестностях привычного уклада жизни. Семьи их прятались в лесах либо скрывали, что их мужья ушли в набег на Чусовую в русские владения, и тихо жили в окрестностях. Пока они громили строгановские солеварни и поселения в окрестностях чусовских городков, здесь воцарились казаки. Вернувшиеся жаждали мести и немедленного изгнания бородачей из Кашлыка. Но Кучум, уже изучив характер и боевые возможности пришельцев, остановил Алея от поспешных действий. Если погибнет войско Алея, тогда надежды на возвращение в свой уютный дворец вместе с гаремом, рабами и охраной будут потеряны окончательно. К тому же не оправился от тяжёлого ранения Маметкул. На сына Кучум целиком полагаться не мог. Он выслушал советников и лучших воинов о походе за Камень, выведал у них, как вёл себя и насколько верно управлял войском Алей, и решил ждать выздоровления племянника. После своего бегства из Кашлыка хан мечтал о мести. Эта мысль преследовала его постоянно, мучила и жгла изнутри как раскалённый камень. В глазах своих советников и мурз, уланов и воинов он читал: «Когда?» Но торопиться не следовало. Пусть ермаки расслабятся, пусть думают, что хан смирился с поражением и фактическим низложением с престола, что он исчез, растворился в тайге, а может, ушёл в южные степи. Пусть успокоятся, тогда даже осторожный враг легче делает ошибки. Разместив в надёжных местах войско, он дал ему отдохнуть после изнурительного похода, откормить коней, починить одежду и позаботиться об оружии. А тем временем его шпионы день и ночь следили за Кашлыком. От их глаз и ушей не ускользало даже малейшее передвижение ермаковцев. Кучум ждал удобного момента. Зная силу казаков, на Кашлык нападать он не осмеливался, ждал, когда станица окажется разделённой обстоятельствами, пусть даже не связанными с боевыми действиями.
И такой момент вскоре подвернулся.
Богдан Брязга, ничего не подозревая, вёл своих людей на рыбное озеро Абалак. В артели были в основном казаки его сотни, имевшие опыт рыбной ловли, были местные татары и остяки, вызвавшиеся помочь русским запастись рыбным припасом, чтобы благополучно пережить зиму.
Доподлинно неизвестно, где отряд Маметкула, скрытно пробираясь за рыбаками, напал на него: на пути к озеру или уже на льду. Казаков умело окружили со всех сторон, предложили сложить оружие. Те спохватились, а бежать-то и некуда. Складывать перед басурманами оружие ермаковцы, конечно же, отказались, без боя, пусть и безнадёжного, отдавать свои головы не пожелали. Атаман Брязга быстро выстроил своё крошечное войско для круговой обороны. Сибирцы приблизились на полёт стрелы и начали засыпать казаков стрелами. Те дружно ответили из пищалей. Некоторое время они не давали подойти к себе, успешно отбивались. Но кольцо оборонявшихся вскоре стало рваться. Убитые и раненые выбывали из строя. Их оттаскивали в середину кольца. Спустя некоторое время все казаки, что ещё стояли на ногах, были ранены. И только тогда Маметкул приказал атаковать. Конная лава смела горстку казаков.
Но погибли не все. Один из казаков сумел бежать и добрался до Кашлыка. Он поведал о страшной гибели братьев. Ермак был взбешён. Он тут же приказал седлать коней.
Тела убитых ещё не остыли, когда казаки прибыли на место боя. Маметкул ещё не ушёл, сибирцы праздновали победу. По существу, это была первая победа над казаками, которые до того считались непобедимыми, чуть ли не бессмертными. И теперь они, ликуя, топтали их тела, терзали их клинками и конскими копытами. Но недолго они ликовали.
Караулы, расставленные на тропах, были вырезаны. А те немногие, кому удалось бежать, с криками «Ермаки! Ермаки!» гнали своих коней к шатру Маметкула.
Что произошло дальше? В этот день произошло сражение, которое, как утверждают летописи, а им вторят и исследователи, не уступает, а в некотором роде и превосходит по своему значению, масштабу и жестокости битву у Чувашева мыса.
По всей вероятности, Ермак спланировал и провёл действия своего невеликого войска так, как мог это сделать только он. Опыт, высокие воинские данные для этого были. Они приобрёл их в успешных действиях в составе царских полков на западе, а также управляя невеликим числом надёжных товарищей в Ногайской степи, на Волге и на Оке. Многому научила Молодинская битва, когда его отряд дрался в составе княжеского полка.
Снова обратимся к Р. Г. Скрынникову: «Бой на Абалаке был куда более упорным, чем бой на Чувашевом мысу. Ни о пленении Маметкула, ни о панике в его войске на этот раз не было речи. Казакам предстояло либо победить, либо умереть. И они победили.
Победа горстки казаков над военными силами обширного сибирского ханства труднообъяснима. Однако надо иметь в виду, что в первых столкновениях с войсками Кучума на Чусовой и под Кашлыком Ермак нанёс противнику столь мощный удар, что психологически тот долго не мог от него оправиться. Моральный фактор имел исключительное значение на войнах того времени.
Не занятие Кашлыка, а победа под Абалаком окончательно определила успех сибирской экспедиции».
Дорого далась эта победа казакам. В синодике значится: «…безо опасения шли они на рыбную ловлю под Абалак декабря в пятый день, и внезапно напали на них нечестивые воины и убили в том бою Окула, Ивана, Карчигу, Богдана Брязгу и с их дружиною».
То, что на Абалаке произошла не мелкая стычка Ермака и Маметкула, подтверждает летописание дьяка Саввы Есипова, который утверждает, что между казаками и сибирцами в тот день случилась «брань велия на мног час». Документы Посольского приказа, составленные после посольства Черкаса Александрова в Москву, свидетельствуют о том же: после того как разбитый у Чувашева мыса «сибирский хан Кучум убежал в поле», царевич Маметкул с большим войском приходил к городку Сибири «на государевы люди, и государевы люди тех всех татар, которые были с Маметкулом – больше десяти тысяч, – побили…».
Московские дьяки, конечно же, перестарались. Но это свидетельство того, что царь Иван Грозный и его ближайшее окружение высоко оценивали результаты похода Ермака за Урал и его победы над войсками Сибирского ханства. И ещё один любопытнейший штрих, косвенно подтверждающий непростую
