Как я стал собой. Воспоминания - Ирвин Ялом
Проведя три дня в Калькутте, я сел в поезд и прибыл в священный город Варанаси поздним вечером, оказавшись единственным туристом на всем пустынном вокзале. Спустя час к вокзалу подъехал велорикша и согласился, вдохновенно поторговавшись, доставить меня в Варанаси и помочь найти жилье. Но город был настолько наводнен паломниками-буддистами, что найти пустую койку оказалось проблемой.
Наконец, после двухчасовых поисков я нашел крохотную комнатушку в тибетском монастыре, вполне приличную, но шумную. В ту ночь я спал очень мало, поскольку громкие и радостные тантрические песнопения длились до рассвета. В последующие дни я посещал семинары, классы йоги и упражнения по медитации в разных монастырях. Хотя практик из меня был никакой, семинары и лекции показались мне очень интересными – я ни на минуту не усомнился, что в буддийской традиции присутствует великая мудрость. Но записываться на дальнейшее обучение медитации не стал. В то время это казалось мне проявлением эгоцентризма – в другом месте у меня была целая жизнь: жена и дети, которых я глубоко любил, моя собственная работа и мой собственный метод служения другим.
Я катался на лодке по Гангу, видел ежедневно совершающиеся кремации вдоль берега реки и орды обезьян на деревьях и крышах, обследовал окружающую территорию с проводником, студентом университета, у которого был мотоцикл. Далее я отправился в Сарнатх, буддийский священный город со многими почитаемыми местами поклонения – например, оленьим парком, где Будда впервые учил дхарме своих последователей, а также дерево бодхи, выращенное из срезанного побега того первого древа, под которым Будда обрел просветление.
Когда я явился на вокзал, чтобы купить обратный билет в Калькутту, где должен был сесть на самолет и вернуться в Соединенные Штаты после остановки в Таиланде, кассир сообщил мне, что билетов не будет еще несколько дней. Я был озадачен, поскольку здание вокзала показалось мне сравнительно безлюдным. Вернувшись в отель, я попросил менеджера о помощи, и он с улыбкой проинформировал меня, что решение этой загадки очень простое и я еще не разобрался, как в Индии делаются дела. Он сопроводил меня обратно на вокзал, попросил дать ему пятидолларовую купюру, сунул ее кассиру, и тот немедленно и с большой любезностью обеспечил меня билетом. Сев в поезд, я обнаружил, что оказался единственным пассажиром во всем вагоне второго класса.
Из Калькутты я вылетел в Таиланд, где совершил экскурсию по плавучим рынкам и буддийским святыням, а также имел интересную беседу за чаем с буддийским ученым. Я договорился с ним встретиться благодаря одному другу на родине.
Вечером приятель моего кузена Джея повел меня на «светскую» экскурсию по городу. В большом рыбном ресторане, куда мы зашли поужинать, официант не выдал нам меню, а сопроводил к пруду, окружавшему ресторан, и попросил выбрать себе рыбу. Затем он выловил ее сачком на длинной ручке и подвел нас к большой корзине со свежими овощами, где я выбрал гарниры. Я старался по мере сил давать официанту указания с помощью единственной фразы, которую знал по-тайски – Phrik rxn («Без перца чили») – но, должно быть, исковеркал слова, ибо они вызвали такой гомерический хохот, что другие официанты сбежались к нам, чтобы присоединиться к веселью.
После ужина мой гид повел меня на первый (и единственный в моей жизни) тайский массаж всем телом. Помощница проводила меня в комнату, попросила раздеться и вымыться, после чего с ног до головы натерла мою кожу массажным маслом. Как только она закончила, вошла массажистка, невероятно красивая обнаженная женщина, и начала массировать меня. Спустя пару минут до меня дошло, что я неверно понял термин «фул-боди массаж»: речь шла не столько о том, что массировать будут все мое тело, сколько об использовании массажисткой всего ее тела. Под конец массажа она улыбнулась, поклонилась и поинтересовалась в самой деликатной манере: «Возможно, вы желаете чего-то еще?»
Из Бангкока я отправился автобусом в Чиангмай, где наблюдал, как слоны работают на лесоповале. Я познакомился с путешественником из Австрии, и мы наняли проводника для поездки на каноэ вверх по реке Мае Кок. Мы сделали остановку в одной из местных деревень и присоединились к мужчинам, которые сидели кружком, наслаждаясь ежедневным курением опиума, в то время как женщины, разумеется, выполняли всю крестьянскую работу.
Мой единственный опыт с опиумом оказался не особо ярким: слегка размягченное состояние ума продолжалось несколько часов.
Мы продолжили путь к Чианг Рай, миновав множество сказочных зубчатых храмов, при взгляде на которые казалось, что они могут в любой момент вспорхнуть с места. В Чианг Рай я вместе с другими туристами прошел по мосту, соединяющему Таиланд с Бирмой. На самой его середине мы повстречали суровых бирманских пограничников, позволивших нам на пару секунд прикоснуться к шлагбауму, чтобы мы могли потом рассказывать, что побывали в Бирме. Далее я на пару дней полетел на остров Пхукет, чтобы побродить по пляжам и поплавать с аквалангом, и направился домой, в Калифорнию.
Хотя эта поездка пришлась мне по сердцу, в конечном итоге она мне дорого обошлась. Вскоре по возвращении домой у меня разыгралась странная болезнь, которая несколько недель донимала меня усталостью, головными болями, головокружением и потерей аппетита. Все звезды Стэнфордской больницы сошлись во мнении, что я подхватил какую-то тропическую болезнь, но никто так и не сумел выяснить, какую именно.
Пару месяцев спустя, когда я полностью оправился, мы отметили мое выздоровление короткой поездкой на карибский остров, где на две недели сняли хижину на пляже. В один из первых дней на острове я прикорнул днем на диване и проснулся, весь искусанный какими-то насекомыми. К следующему дню мне стало совсем худо – хуже, чем по приезде домой из Индии. Мы полетели домой, и стэнфордский медицинский факультет взял меня в оборот на несколько недель, проверяя на лихорадку
