Скотт Паттерсон - Кванты. Как волшебники от математики заработали миллиарды и чуть не обрушили фондовый рынок
Больше всего кванты вроде Эснесса боялись того, что Юджин Фама, их гуру из Чикагского университета, все-таки был прав и рынок эффективен более чем. Они давно привыкли набрасываться на краткосрочные неэффективности, как хищные пираньи. Теперь силы, природу которых они не могли понять и которые не могли контролировать, вырвали у них здоровый кусок их собственного мяса.
Это было жуткое ощущение. Но Эснесс сохранял уверенность в себе. Он все еще не был побежден. Все вернется на круги своя. Времена правления данных, моделей, их логическое объяснение — инерция, ценность против экономического роста, решающие факторы — снова настанут. Он это точно знал.
Ноябрьское утро 2007 года было непривычно теплым для Чикаго. Кен Гриффин быстро шел по взлетному полю к своему личному самолету, который был готов к двухчасовому перелету в Нью-Йорк. Когда он уже садился в самолет, ему позвонил Джо Рассел, руководитель отдела кредитных инвестиций Citadel.
Citadel принадлежал солидный пакет акций крупного онлайн-брокера E*Trade Financial, который, по словам Рассела, начал терять огромные суммы. Его акции, в прошлом году уже упавшие почти на 80 %, в то понедельничное утро потеряли еще половину стоимости.
— Нам нужно сосредоточиться на этом,[142] — сказал Рассел. E*Trade взял ссуды и вложил собственные сбережения в субстандартные ипотечные кредиты, и теперь настала пора горькой расплаты. Поговаривали о банкротстве этого бывшего любимчика доткомов. Рассел считал, что Citadel должен начать скупать акции E*Trade, чтобы стабилизировать рынок.
— Начинайте, — ответил Гриффин.
На несколько дней Гриффин с командой из шестидесяти первоклассных аналитиков и консультантов из Citadel переселились в нью-йоркский центральный офис E*Trade, который находился всего в паре кварталов от нью-йоркского отделения Citadel, и корпели над их документацией. Гриффин наматывал километры на своем самолете Global Explorer, три раза за время переговоров слетав утром в Нью-Йорк, а вечером обратно в Чикаго.
29 ноября сделка была закрыта. Citadel согласился инвестировать в компанию 2,6 миллиарда долларов. Он покупал акции и облигации E*Trade на общую сумму 1,75 миллиарда с солидной ставкой 12,5 %. Он также выкупал у онлайн-брокера 3-миллиардный портфель ипотечных закладных и других ценных бумаг за казавшуюся очень выгодной цену — 800 миллионов долларов. Эти инвестиции составляли около 2,5 % портфеля Citadel.
Гриффин был уверен, что рынок слишком пессимистичен, и видел потрясающие возможности для покупки. Ему уже случалось видеть рынки, на которых продавцы в панике скидывают хорошие активы, а решительные инвесторы подбирают их. Как и AQR, Citadel во многом был инвестором, хватавшим снизившиеся в цене активы в надежде, что они снова пойдут в рост, как только дым рассеется и люди увидят Истину.
«Рынок так оценивает активы, как будто ситуация непременно ухудшится, — написал Гриффин в Wall Street Journal вскоре после заключения сделки. — Но, скорее всего, экономика застопорится еще на два-три квартала, а потом опять пойдет в рост».
Сделка по E*Trade была самой крупной в карьере Гриффина. Новый удачный ход сделал фонд героем газетных заголовков после сделки по Amaranth в 2006 году и спасения Sowood в июле. А кроме того, жена, Энн Диас Гриффин, в декабре должна была родить первого наследника династии Гриффинов.
И все же Гриффин не проявлял особого беспокойства. Голубоглазый миллиардер, казалось, несся вперед на всех парусах. Скорость заключения сделки по E*Trade вызвала зависть у соперников, которым не хватало ума и решительности — не говоря о капитале, — чтобы провернуть нечто подобное. Гриффин перешел в высшую лигу инвесторов, которые могли себе позволить запросто отдать миллиарды долларов, чтобы воспользоваться положением компаний на грани банкротства, готовых на все: например, продать по любой цене, лишь бы выжить.
Тем временем мощный высокочастотный механизм Citadel, фонд Tactical Trading, которым управлял русский математический гений Михаил Малышев, приносил прибыли, несмотря на потрясения, постигшие квантов в августе. Он должен был заработать в общей сложности 892 миллиона долларов за 2007 год, а в следующем году и того больше. Citadel Derivatives Group, группа по торговле опционами, которой заправлял Мэтью Андресен, тоже получала неплохую прибыль и стала крупнейшим опционным маркет-мейкером в мире. Гриффин, которому принадлежали крупные доли каждого из этих бизнесов, решил вывести Tactical и группу по деривативам из хедж-фонда. Этот шаг позволит диверсифицировать направления деятельности Citadel перед IPO.
Это также помогло Гриффину отхватить еще больший кусок Tactical, который становился одной из самых стабильно прибыльных систем фонда, а может, и всего мира. Инвесторам дали возможность размещать средства в Tactical, но только в дополнение к уже существующим вложениям. Около 60 % из них воспользовались предложением Гриффина. Оставшаяся часть прибылей фонда доставалась большим шишкам из Citadel — в основном Гриффину.
В ноябре на ежегодном общем собрании сотрудников Citadel в зале Чикагского симфонического оркестра Гриффин был на высоте. Citadel управлял активами почти на 20 миллиардов долларов. В 2007 году он превзошел всех конкурентов, заработав 32 %, несмотря на августовский кризис. Неделю назад компания заключила сделку с E*Trade, а сделка по Sowood приносила отличные результаты. Citadel стал крупнейшим электронным маркет-мейкером по акциям и опционам в мире.
Обращаясь к своим бойцам — всего их было около 400 человек, — Гриффин напоминал футбольного тренера на взводе, готовящего команду к главной игре их жизни. Перечислив достижения компании, Гриффин «включил руководителя». «Успех никогда не измеряется хоум-ранами, — сказал он, — мы добились результатов благодаря синглам и даблам.[143] Именно они позволят нам подняться выше. Лучшие времена впереди. Да, будут трудности, но для людей, которые умеют выполнять свою работу, трудности означают возможности. Если к этому вы и стремитесь, то вы попали по адресу».
Зал кричал и аплодировал. Гриффин мог быть жестким руководителем с неизлечимой манией величия, но он был победителем. Благодаря ему все собравшиеся стали сказочно богаты. Citadel, казалось, стоит на пороге чуда. Спад в экономике из-за коллапса рынка недвижимости не мог продолжаться долго. Гриффин считал, что небольшой сбой — неизбежный атрибут роста мировой экономики. Ему действительно казалось, что он уже видит свет в конце туннеля. До хороших времен было уже рукой подать.
Есть на Уолл-стрит старая присказка по этому поводу: свет в конце туннеля — огни приближающегося поезда. И Кен Гриффин шел ему навстречу.
«Черрррт!»
Клифф Эснесс выскочил из-за карточного стола, схватил первую попавшуюся под руку лампу и запустил ею в стену. Все еще трясясь от ярости, он подошел к широкому гостиничному окну. Был конец 2007 года, над Нью-Йорком кружился легкий снежок. В окнах фешенебельных апартаментов через дорогу мерцали рождественские фонарики.
— Да что с тобой такое? — спросил Питер Мюллер, с удивлением глядя на него со своего места за столом.
Ну вот, опять. Эснесс проиграл очередную руку. Не повезло. Но почему же его это так задевало? Откуда эти вспышки гнева?
Хедж-фонд Эснесса зарабатывал благодаря математике, хладнокровной рациональности, которые устраняют человеческий фактор в торговле. Но как только фишки ложились на сукно игорного стола, Эснесс терял невозмутимость.
Нейл Крисс покачал головой.
— Клифф, ты ведь на работе за минуту зарабатываешь и теряешь больше, — сказал он. — Смотри на это как-то иначе.
Почему Эснесс всегда так близко к сердцу принимал проигрыш? Почему он так сердился? У него всю жизнь был взрывной характер, он терпеть не мог проигрывать, особенно другим квантам.
— Проехали, — сказал он и, тяжело дыша, вернулся на свое место за столом.
За этот год Эснесс стал еще более нервным. Казалось, ставки растут. Они запросто могли достигать пятизначных чисел, а то и больше. Не то чтобы Эснесс не мог себе этого позволить. Он был самым богатым парнем в компании. Но казалось, что его капиталы утекают с каждым днем, пока AQR теряет деньги. А удача в покере у Эснесса как будто была прямо пропорциональна P&L фонда: она исчезла, как только фонд пополз вниз. Он думал, что ему не везет. Одна неудача притягивает другую. Это сводило с ума.
Игры квантов в покер были жестокими марафонами, продолжающимися до трех, четырех утра. Не то чтобы Эснесс всегда оставался до последнего. Дома в гринвичском особняке его ждали две пары близнецов, родившиеся подряд в 2003 и 2004 годах. Он любил называть рождение своих детей «серьезным сбоем систем контроля над риском», намекая, что со вспомогательными репродуктивными технологиями они с женой явно переусердствовали.
Похоже, что при игре в покер контролировать риск тоже было невозможно. По крайней мере так могло показаться стороннему наблюдателю. Взнос за участие составлял 10 тысяч долларов.
