Лемми Килмистер - Автобиография Лемми Килмистера

Мы с радостью работали над «Bastards». Несмотря на то, что Вёрзел участвовал в записи и следующего нашего альбома, «Sacrifice», я считаю «Bastards» на самом деле последней записью Моторхэда с Вёрзелом, потому что она была последней, которую он делал действительно в хорошем настроении. Мы забавлялись над Говардом, показывая ему, что значит работать с нами. Он был обидчив, как девчушка, так что было проще простого сбить его с толку. Он начинал: «Перестань оскорблять меня!», на что я обычно отвечал: «Тебя не нужно оскорблять, Говард. Я тут ни при чём. Ты сам себе это делаешь». Однажды он пришёл в рубашке с номером 36, или что-то вроде того, и Фил спросил: «Это что, иностранная рубашка?». Говард ответил: «Нет, с чего ты взял?». А Фил заявил: «Я никогда не видел, чтобы слово «п…» было написано таким образом». Мы поймали его на этом дважды, и наконец он взорвался: «Если я так не нравлюсь вам, почему же вы наняли меня?!». И Фил сказал: «Понимаешь, ты единственный был нам по карману».

Несмотря на это, Говарду на самом деле нравилось быть нашим продюсером. Он, конечно, не упустит случая облить нас дерьмом перед кем-нибудь, это уж наверняка (но когда-нибудь, надеюсь, всё-таки простит). В студии у меня с ним почти не было разногласий. В самом начале нашей работы был день, когда я несколько часов ждал, чтобы записать вокал, предполагая, что так будет лучше, чем всё это время он провозится с гитарными партиями или ещё чем. Наконец я достал гамбургер, и не успел разок откусить от него, как он заявил: «Правильно! Пишем вокал!». «Ты! Гад! — сказал я, — Почему ты не даёшь мне доесть мой гребаный гамбургер?», но нет: «Давай, давай! Шевелись, у нас мало времени!». Говард в студии — настоящая сволочь, знаете. Так что я поступил естественно; взял и выдавил начинку булочки ему на пульт. Полагаю, что это было справедливо. Гастрономические вкусы Говарда, кстати сказать, мало привлекательны — он ест всю эту отвратительную вегетарианскую пищу, плоды и орехи. Это нездоровое дерьмо! Люди — плотоядные животные — только взгляните на наши зубы! Наша пищеварительная система не предназначена обрабатывать вегетарианскую пищу. От неё пучит живот и меняется кишечная флора. Вегетарианство для человека неестественно, — между прочим, у коровы четыре желудка, а у нас один. Задумайтесь об этом. (Привет, Говард!) И не забывайте — Гитлер был вегетарианцем!

За всё время, что мы работали с ZYX, только запись альбома прошла без сучка и задоринки. Но когда мы находимся в студии, всё получается само собой. Mikkey, едва начав записываться с нами, удивлялся, что мы всё делаем от фонаря. Он играл с людьми вроде Дона Доккена, которые работают над одним альбомом по три года и планируют всё заранее. Я такого не выдержу. Мы приходим в студию ни с чем и начинаем с нуля. Дёшево и, как видно, эффективно. Не было бы эффективно, мы бы действовали иначе. Во всяком случае, альбом получился великолепным, но людям оказалось невозможно купить его. Без проблем с этим было только в Германии, — ZYX — немецкая фирма, и это единственный рынок, который они контролируют. Где-либо в других странах достать альбом было безнадёжно. Потребовалось время, чтобы его начали продавать в Японии. В США о нём никто даже не знал. Тем не менее, мы много гастролировали с новой программой — мы полагали, что если где-то невозможно достать альбом, мы должны сами добраться туда и играть его вживую! Но в целом ситуация была прискорбной.

«Bastards» был одним из самых лучших альбомов, которые мы когда-либо записывали и, несмотря на это, все усилия пропали практически даром. Очень угнетает ситуация, когда вы полностью выкладываетесь ради альбома, буквально трясётесь над ним, а всем вокруг на него наплевать, особенно вашей собственной фирме грамзаписи. Мы не могли заставить ZYX даже заплатить за рекламные копии. Наш агент, Аннетт Минолфо, просила 200 компакт-дисков, чтобы разослать ди-джеям и прессе, и они отказали — «слишком дорого». Слишком дорого?! Они выдали нам полмиллиона долларов только аванса, чтобы сделать классную вещь, и теперь слишком дорого разрекламировать её двумястами гребаных компакт-дисков! У кого-то голова в заднице, не так ли? Впрочем, надо сказать, что «Bastards» по радио крутили чаще, чем, к примеру, «1916» или «March or Die». Причина в том, что мы просто разослали им диски самостоятельно. Всего делов-то.

Во всяком случае, после того, как мы закончили писать «Bastards», мы дважды проехали и Северную Америку, и Европу, — всё, как обычно. В Монреале с Микки приключился забавный случай. За кулисами ошивались два парня-трансвестита. Они были одеты, как полагается, и хотели сфотографироваться с нами. Как вы знаете, мне все равно, какие у людей сексуальные наклонности, тем более, как они одеваются, и Фил относится к этому точно так же (Фил так вообще постоянно одевается в таком стиле — почему, как вы думаете, он назван «Ножки-На-Шпильках» (Stiletto Heels) на «Bastards»?). Но Микки — совсем другое дело; несмотря на то, что он красавчик, он ненавидит подобные вещи. Так что мы дали парням своё «добро», но до последнего момента ждали появления Микки. Потом было так: «Микки! Иди-ка, сфотографируйся с этими крошками!». Микки с энтузиазмом начинает: «Привет, девочки!» и всё такое. Далее его цитировать не стоит. Мы здорово повеселились, потому что один из парней потерял свою юбку, а его заднице не слабо досталось. Но фотографию мы всё-таки сделали, а Микки, отдуваясь, долго ещё бормотал про себя: «чёртовы гомосеки!». Вдобавок ко всему, мы приехали в этот клуб на автобусе, и Микки после нашего выступления куда-то отлучился, а когда вернулся, автобуса уже не было. Он не знал, что после рок-концерта там началась гей-дискотека! Он вышел из такси в минус 20°, в снежную бурю, и единственное теплое место было в дискотеке, так что ему пришлось пойти туда. Он застрял там на два часа со всеми этими трансвеститами, пристававшими к нему с вопросами: «где ты укладываешь свои волосы?». Я заплатил бы сто долларов, чтобы увидеть это! Наверняка фантастическое зрелище, хе-хе!

Одна из поездок по США была снова с Black Sabbath, и все шло великолепно, пока мы не направились в Лос-Анджелес и я не подхватил какой-то ужасный грипп. Микки и Вёрзел оба переболели им в Денвере. Это дало знать о себе утром, когда автобус прибыл в Город Ангелов. Сначала я почувствовал необходимость лечь в кровать, а потом убедился, что действительно очень болен. Это была самая ядовитая зараза, которую я когда-либо получал. Тем вечером мы должны были играть в зале Universal Amphitheater, но Тодд велел мне не вставать с постели: «Лежи, не дёргайся. Ты никуда не пойдёшь». Хорошо, что Black Sabbath оставили нас в турне после этого, в самом деле, потому что все решили, что я симулирую. Всякий раз, стоит мне заболеть, все говорят, что я опять обожрался наркотиков, а я действительно болею! Я поднялся только через несколько дней — такой это был грипп. Но смотрите; из всех городов это обязательно оказался Лос-Анджелес!