Петру Гроза - Феодосий Константинович Видрашку
Поезд остановился в Плоешти.
Разрушенный недавними бомбежками вокзал, дымящиеся развалины домов, окутанные черным дымом нефтеперерабатывающие заводы и нефтепромыслы… Это поработала американская авиация, чтобы не дать Красной Армии захватить крупнейший нефтяной район, всю войну снабжавший бензином и горючим немецкую армию.
Гроза и Константинеску-Яшь вышли из вагона. Рядом на путях стоял воинский эшелон, на открытых платформах у нацеленных в небо зениток — молодые красноармейцы.
— Здравствуйте, ребята! — поздоровался Константинеску-Яшь по-русски. — Далеко путь держите?
— На Берлин, папаша, на Берлин! — ответили ему несколько голосов. Один красноармеец, видавший виды боец с несколькими наградами на груди, посмотрел на этих двух гражданских в шляпах и галстуках и не без подозрения полюбопытствовал:
— А вы, господин папаша, откуда по-русски знаете?
— Научился, молодой человек, в тюрьмах этого королевства…
II
Для того чтобы читателю было легче проникнуть в суть происходящих в Румынии событий, понять смысл поступков и действий доктора Петру Грозы в это время, остановим взгляд на некоторых сторонах внутриполитического и международного положения этой страны перед крутым августовским поворотом 1944 года. Эта задача облегчается до некоторой степени тем, что в последнее время опубликован ряд работ советских и румынских авторов, восстанавливающих картину тех дней. Много фактического материала помещено в недавней публикации Академии Социалистической Республики Румынии и Академик общественных и политических наук под общим наблюдением Мирона Константинеску и Давида Продана. Эти материалы помогают нам ответить на вопросы: что вынудило правительство Антонеску и самого короля Михая идти на освобождение Петру Грозы, несмотря на то, что он не отрицал своего прямого участия в «антиправительственных акциях», что он вел себя в тюрьме Мальмезон дерзко и не склонил головы? Что вынудило короля Михая Гогенцоллерна, шедшего рука об руку с гитлеровским приспешником Ионом Антонеску, посещавшего не раз на позициях «доблестные румынские войска», прославлявшего в обращениях к нации взятие советской Одессы и советского Крыма и многие другие «победы» румынских войск на фронте, все же примкнуть к сплачиваемым Коммунистической партией Румынии патриотическим силам и не препятствовать свержению правительства Антонеску?
Шел тысяча девятый день Великой Отечественной войны советского народа против фашистских захватчиков. После двадцатидневного непрерывного наступления войска 2-го Украинского фронта под руководством Малиновского 26 марта 1944 года вышли на государственную границу СССР с Румынией — реку Прут. Военные действия переносились на территорию Румынии. Еще задолго до этого, предвидя неизбежность поражения гитлеровской Германии под ударами советских войск, некоторые представители правящих кругов Румынии стали искать пути сближения с англичанами и американцами. Если по вопросам ведения внутригосударственных дел, играя в демократию, лидеры «исторических партий» Манну и Брэтиану только делали вид, что находятся в оппозиции к диктатору Антонеску, то к замене немецко-фашистского хозяина английским и американским они относились вполне определенно. Они надеялись, что американцы и англичане достигнут Румынии гораздо раньше Красной Армии, и явно готовились к их встрече. Однако выход наших войск к Пруту был очевидной реальностью.
В апреле 1944 года Советское правительство заявило, что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением противника, и указало, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего строя этой страны.
Победы Красной Армии придавали уверенность патриотическим силам Румынии, сплоченным румынскими коммунистами. Образованный еще в 1943 году патриотический антигитлеровский фронт (за участие в создании которого и был арестован и посажен в Мальмезон доктор Петру Гроза) обретал новые силы после присоединения к нему «Фронта земледельцев», «Союза патриотов», социалистической крестьянской партии и МАДОСа. В конце апреля 1944 года под руководством компартии был создан Единый рабочий фронт, который поставил своей целью свержение фашистской диктатуры. 1 мая 1944 года был обнародован боевой манифест Единого рабочего фронта: «Ко всему рабочему классу! К румынскому народу! В день 1 Мая, в день борьбы и надежд, организованные, объединившиеся рабочие, от коммунистов до социал-демократов, призывают весь рабочий класс, всех организованных и неорганизованных рабочих, весь румынский народ, все классы и социальные слои, все партии и организации, независимо от политической окраски, религиозных убеждений и социальной принадлежности к решительной борьбе за:
немедленный мир;
свержение правительства Антонеску. Формирование национального правительства из представителей всех антигитлеровских сил;
изгнание гитлеровских армий из страны, саботаж и разрушение германской военной машины.
Пробил час выбора, — указывалось в манифесте, — между полным разгромом и миром, демократическими свободами, восстановлением страны… Путь спасения от национальной катастрофы — единство всех партий, организаций и патриотов в народном патриотическом антигитлеровском фронте и создание Национального комитета борьбы за спасение родины, призванного мобилизовать и объединить все силы страны без различия классовой, партийной или религиозной принадлежности».
Многие приближенные короля понимали необходимость решительного отмежевания монархии от Иона Антонеску. «Без этого, — признавался один из них, — румынский народ, естественно, будет склонен обращать свои взоры к новым формам политической и социальной организации. Кто может вообразить, что монархия, доказавшая свою солидарность с делом Германии, выживет?»
Усиление деятельности Румынской компартии по мобилизации народа на антифашистские выступления находит все больший отклик в стране. Главное управление румынской полиции приходит к заключению, что коммунисты проводят свою подрывную работу в первую очередь среди рабочих, сельских жителей и беженцев, побуждая их к отказу идти на фронт, к вступлению в боевые патриотические группы и партизанские отряды, к организации актов саботажа в военной промышленности и на железных дорогах. И полиция делает неутешительный для себя вывод: «Все большую почву в массах находит антигерманская пропаганда и пропаганда в пользу мира, ведущаяся КПР через патриотический фронт».
6 мая 1944 года взбешенный Антонеску собирает экстренное заседание правительства и вне себя от гнева угрожает: «Я прикажу отправить всех бездельников на фронт… Я отдам приказ о мобилизации всей нации! Мы теперь переживаем тотальную войну, и как солдаты умирают на фронте, пусть умирают также и в тылу, исполняя свой долг». (Разрядка моя. — Ф. В.)
Даже из этого высказывания «руководителя нации» видно, что на берегах Дуная у берлинского фюрера был достойный ученик. Но дела растерявшегося ученика были плохи. Патриотические силы борются все упорнее. Они распространяют листовки, издают подпольные газеты, призывают народ проявить бесстрашие перед угрозами диктатора. «Антонеску, — писала банатская нелегальная газета, — выполняет отчаянные приказы, полученные от Гитлера, он погубил наши дивизии и потерял наше вооружение под Сталинградом, у излучины Дона, на Кубани. Он не внял предупреждениям высших офицеров, которые, видя, что война проиграна, требовали возвращения армии в страну, и таким образом позволил изолировать и уничтожить остатки дивизий на Украине и в Крыму.
