Михаил Ульянов - Реальность и мечта

Помню, как я надрывался, пробуясь на роль Митеньки Карамазова, как старался доказать, что у меня есть темперамент. Ни в одном эпизоде фильма такого голосового надрыва не было, как в той пробе. Но ведь надрыв шел тогда от полного еще непонимания характера Мити. Помню, как я старался казаться мудрее и опытнее, пробуясь на роль Губанова в фильме «Твой современник». Но, видно, не очень это у меня получилось, коль меня не утвердили. Помню, как, надев какой-то не очень подходящий пиджак на гимнастерку, пробовали мы с Салтыковым сыграть сцену колхозного собрания в «Председателе». Естественно, что это было очень далеко от того, что зрители увидели в фильме, ибо в нем я уже прожил год экранной жизни в образе Трубникова, прежде чем мы рискнули подойти к этой корневой сцене.

Да, мучительное, неплодотворное занятие — кинопробы. Будучи режиссером своей единственной самостоятельной картины «Самый последний день», я попросил второго режиссера принести мне фотографии молодых актрис на главную роль, обрисовав, какой эта героиня мне видится. Придя на студию, я обнаружил на столе штук пятнадцать фотографий. Поглядел на распахнутые глаза, на прелестные лица этих девушек, и растерялся! Как актер я понимал всю беззащитность этих актрис перед режиссерским диктатом. Режиссер, конечно, прав, выбирая того или иного актера, сообразуясь со своим вкусом и творческим замыслом. Но сколь же неравноправные позиции у актеров и режиссеров! И кто даст гарантию, что режиссер не ошибется. А где гарантия, что актер, назначенный на эту роль, сыграет ее именно так, как ее видит постановщик? Поэтому так опаслив и разборчив режиссер во время выбора исполнителей. Ошибиться в актере — не сделать картину.

Очень это неоднозначный процесс — кинопробы. Как неоднозначно все в искусстве…

Первой моей ролью, где мне удалось по-настоящему ощутить огромную воздействующую силу кино, его отзвук в миллионах зрительских сердец, его проникновенность в самые глухие уголки земли, был Бахирев в картине «Битва в пути». История картины сложилась драматично: ее снимал один режиссер, затем на какое-то время она была остановлена, и после перерыва заново начал работать над картиной Владимир Павлович Басов.

Когда мне предложили попробовать роль Бахирева, я поначалу отказался категорически. Дело в том, что автору одноименного романа Галине Николаевой удалось описать интересный и правдивый производственный конфликт, в острой форме поднять вопросы, существенные не только для упомянутого в произведении завода, но и для страны тех лет в целом. Вопросы ответственности, честности в работе, принципиальности на деле, а не на словах, смелости в решении жизненных проблем раскрылись в романе по-новому, смело и талантливо. И при этом характеры героев были выписаны жизненно достоверно, человечески интересно. А главная фигура романа — инженер Дмитрий Бахирев оказался выписанным настолько индивидуально, резко и многосложно, что вызывал перед глазами читателя конкретный образ: это крупный, неторопливый в решениях, но движущийся к цели с упорством танка, непреклонный и умеющий на деле доказать свою правоту человек. Поэтому на заводе ему дали кличку Бегемот за его медлительность и кажущуюся непробиваемость. Да я же ни с какого боку не был похож на него!

Роман широко читали. На несколько лет он стал своеобразной советской классикой. А главная проблема экранизации классики и популярных современных произведений кроме тысячи других заковык в необходимости убедить зрителя, вчерашнего читателя, что Анна Каренина, Митя Карамазов, Пьер Безухов, Наташа Ростова вот такие, какими вы видите их на экране, а не такие, какими вы их себе представили, когда склонялись над книгой. И это далеко не всегда получается у актеров.

Поэтому я и отказывался вначале, зная о популярности романа «Битва в пути», чувствуя, насколько я как актер не подхожу для роли его главного героя. Но есть творческие предложения, которые не дают спать. Я возвращался к Бахиреву, перечитывал роман и постепенно стал думать, что главное в нем не запоминающаяся манера поведения и внешность, а его внутренний мир, его мировоззрение и гражданская позиция. Если их передать достаточно ярко и в соответствии с замыслом писательницы, то можно заставить зрителя поверить в моего Вяхирева, который, несмотря на свою внешнюю непохожесть, так же упорно борется за то, что считает необходимым, и с такой же железной решимостью стремится довести до конца начатое дело. И когда мне позвонили с повторным предложением попробоваться на роль Бахирева, я уже не стал отказываться. Я уже уговорил себя, что у меня есть нужное решение роли и в моих силах сделать так, чтобы она получилась на экране. Видимо, поэтому пробы прошли благополучно.

Можно было приступать к съемкам, но перед их началом произошли события, которые лишь для непосвященного человека могут показаться малозначительными. На самом же деле они иллюстрируют, как сильно актерская судьба зависит от взаимоотношений с коллегами и начальством. Сложившаяся тогда ситуация оказалась благоприятной для меня, поэтому с добрым сердцем еще раз хочу рассказать о директоре Вахтанговского театра Федоре Пименовиче Бондаренко — я уже упоминал, как вместе с ним искал гримера для роли Кирова.

Бондаренко обладал редким знанием театра, психологии актера и был по-настоящему интеллигентным человеком. Он пришел в Театр имени Вахтангова, уже отмахав изрядный путь в искусстве. Достаточно сказать, что одно время он служил директором Большого театра, поэтому отлично понимал, что быть хорошим театральным администратором — это тончайшая работа. В ней нельзя путать принципиальность с упрямством, а гибкий ум с беспринципностью. Воля не должна перерастать в самодурство, а репертуарную политику не стоит превращать в яростную погоню за нужной темой. А чего стоят взаимоотношения с актерами! Это же целая наука, где надо сочетать честность в оценке труда актера с предвидением его дальнейшего творческого пути, где надо учитывать множество противоречивых интересов и при этом не злоупотреблять собственными пристрастиями. Директор должен любить актера, понимать зависимость его положения в театре, а также сознавать, что не тот главный в театре, кто принимает спектакль, а тот, кто готовит его. Директорская должность хитроумная, по-настоящему сложная и трудная. Редко-редко встречается такой директор, который сочетает в себе профессиональную принципиальность с внимательностью и добротой. А вот Бондаренко был таким руководителем. Остроплечий человек, не выпускавший изо рта мундштук с сигаретой, деятельный, резковатый, всегда определенный в оценках, гибкий и хитрый, если это надо, и благожелательный. Уже много лет прошло после его смерти, но остроязыкие и обидчивые актеры, все без исключения в старшем поколении из тех, кто знал Федора Пименовича, вспоминают добрым словом этого умницу и замечательного знатока театра. Именно с ним связан один эпизод, который сыграл в моей творческой судьбе благоприятную роль.