Мария Грей - Мой отец генерал Деникин

Лондон после проведенных с ним консультаций посчитал это расточительством и стал искать достойное применение способностям адмирала. Около года Колчак провел в бездействии, затем англичане, понимая, что во главе Сибири необходимо поставить компетентного и уважаемого военного руководителя, попросили его отправиться в Омск, где тогда находилась Директория. Обрадованные столь достойным пополнением, члены Директории поспешили сделать Колчака военным министром. «В настоящее время, — писал Колчак Алексееву, которого он очень уважал и о смерти которого еще не знал, — у меня еще не сложилось личного мнения о Директории».

Чтобы его составить, ему понадобилось несколько дней. Мнение это было самым неблагоприятным. Все здесь тонуло в интригах, соперничестве, коррупции, что отражалось на армии, лишенной оружия, патронов, обмундирования. После проведенной инспекции он принял решение: надо брать власть в свои руки. С Директорией все решилось 18 ноября. Офицеры арестовали двух министров-социалистов «независимого правительства», другие сами сложили свои полномочия, передав всю власть адмиралу. В тот же день Колчак провозгласил:

1. Сегодня приказом Совета министров русского правительства я назначаюсь Правителем.

2. Сегодня я принимаю на себя командование всеми наземными и морскими силами России.

Эти новости радовали Деникина, так как он был не самолюбив и его больше всего заботило благо России. Но в его штабе, окружении, в правительстве Екатеринодара задавали вопрос: считает ли возможным Деникин как Верховный руководитель подчиниться новому Верховному правителю? Поскольку двух военачальников и их армии разделяли тысячи километров, вопрос этот был неактуален.

Вынашивая идею о скором соединении с Белой армией Сибири, Деникин продолжал заботиться об усилении своей армии, о присоединении к ней казаков Дона, которые после стремительного рывка к Царицыну все время отступали. Их атаман Краснов выказывал по отношению к Деникину явную враждебность. Долго так продолжаться не могло. Таким было и мнение главы британской миссии. Пул имел зуб на атамана и даже предлагал командующему Добровольческой армией «послать к черту этого проклятого германофила». Питая неприязнь к столь радикальным мерам, сторонник мягкой диктатуры принял только часть предложения Пула. Глава британской миссии встретился с Красновым в его вагоне на нейтральной территории. Поскольку эта встреча «двух самодовольных и рассерженных индюков», по словам самого атамана, не могла привести ни к какому компромиссу, Деникин решил поговорить лично с одним из «индюков». Армия Краснова терпела поражение, и он готов был сложить с себя полномочия. 8 января 1919 года Деникин пишет приказ: «Сегодня я беру на себя командование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами юга России (ВСЮР)».

Вновь созданная армия стала называться Вооруженными силами юга России и состояла из 60.000 человек. Однако необходимо было ее реорганизовать. Добровольческая армия стала отдельным подразделением Вооруженных сил юга России. Деникин поручил командование ею Врангелю. Ветераны Добровольческой армии возмутились этим, но в конце концов подчинились за исключением генерала Казановича, который предпочел отставку.

Испытывая ностальгию по прошлому, Деникин отмечал: «До сего дня я сам вел свою армию, сейчас же я довольствуюсь тем, что командую ею…»

Еще до того, как армия Деникина стала называться Вооруженными силами юга России, она начала серьезно беспокоить Москву. Во время празднования первой годовщины большевистского переворота Троцкий произнес длинную речь. Он говорил о жизненной необходимости для Советской России в угле, нефти и хлопке. Без этого сырья революция захлебнется, а оно, это драгоценное сырье, недоступно, оно в руках белых или их союзников. Первой задачей Троцкий считал выход к Донецкому угольному бассейну.

«Сейчас пульс Советской республики бьется на южном фронте. Мы обратились с призывом к Советам Петрограда и Москвы. В последние дни сотни трудящихся были отправлены на юг. Отправлены машины, карабины, пушки. Нам надо овладеть Доном, Северным Кавказом, Каспийским морем. Именно на Дону нужно разрубить узел контрреволюции!»

Для затянувшего этот узел год тысяча девятьсот девятнадцатый таил, таким образом, много опасностей.

(Далее — даты по новому стилю).

Глава XIX

К ПОБЕДЕ С ПЕСНЕЙ

Принимая 14 января пожелания от своих соратников и близких, Деникин не подозревал, что 1919 год будет не только наполнен самыми большими надеждами и радостями, но и принесет ему также множество горьких разочарований.

Когда военные миссии союзников прибыли в Екатеринодар в конце ноября 1918 года, когда французские эскадры вошли в порты Одессы и Севастополя в декабре, Деникин подумал, что его чаяния наконец осуществляются и что союзники готовы охранять от красных оставленные немцами и австрийцами территории и помочь — материально — освободить остальную часть России. Его иллюзии длились недолго.

В течение многих десятилетий Одесса слыла раем для торговцев. Начиная с 1917 года она стала средоточием всевозможных политических «проходимцев» и шпионов. Французы вошли в город, находящийся в полном подчинении у социалиста Пет-люры, провозгласившего себя главой Украины сразу же, как только исчез германофил Скоропадский со всеми своими покровителями. Французский генерал Бориус отдал приказ «петлюровцам» оставить Одессу, те категорически отказались. Одесса была освобождена от петлюровских войск русскими офицерами под командованием белого генерала Гришина-Алмазова. Признательный Бориус назначил генерала губернатором города. Генерал принял этот пост только после согласования с Деникиным. Через три недели Бориуса заменил генерал д'Ансельм, и дела пошли гораздо хуже. Осаждаемый представителями различных анти- и просоветстких политических группировок, которые, утверждая совершенно противоположное, все считали себя тем не менее «представителями истинной России» и выливали потоки грязи на губернатора и его шефа Деникина, бедный француз не знал, что делать и думать. Не понимая тех реальных задач, которые поставили перед собой добровольцы, не найдя хорошего советчика в лице своего начальника штаба полковника Фрайденберга, д'Ансельм не позволил белым, чей личный состав теперь достигал 5000 человек, использовать русское оружие и боеприпасы, хранящиеся на складах в соседних селах, и требовал расформировать добровольцев в «смешанные бригады», которые поставить под командование французских офицеров. Ответ Деникина был самым резким. Содержание телеграммы, посланной им представителю Добровольческой армии в Одессе, который в свою очередь с гордым видом передал ее д'Ансельму, было следующим: «Я категорически запрещаю вам отдавать русские войска во власть иностранцам. Пусть в Одессе станет всем известно, что русские офицеры, завербовавшиеся в «смешанные бригады», будут подвергнуты военному суду».