Эдна Фрай - Дневник миссис Фрай

Печально, но мои попытки найти Arc de Triomphe так и не увенчались успехом, и все же я прекрасно провела время, бесцельно бродя по улицам Парижа. Что-то в них есть этакое. Жаль, я не знаю, как будет по-французски «шарм».

Завтрак получился по-настоящему праздничный. Мадам Лярю необычайно эмоционально спела «Я ни о чем не жалею», затем перешла на взрывные хиты Сержа Генсбура, не забывая подавать нам еду и подливать континентального кофе. Выступление было и впрямь выдающимся, в основном благодаря очень выразительной жестикуляции (руки у мадам Лярю на удивление крупные). После завтрака она объявила постояльцам, что вечером в честь Дня св. Валентина в обеденном зале им. Саша Дистеля, который обычно служит гостевой телевизорной, состоится традиционный праздник «Город любви». Я искоса глянула на Стивена. Он сидел с каменным лицом. Он явно не хотел, чтобы я догадалась: для нас в этом зале уже заказан столик. В глубине души мой муж – неисправимый романтик, поэтому иногда я даже рада, что вышла за него. С нетерпением жду вечера…

Извини меня, дневник, за эти слезы, но я сейчас сама не своя. Как он мог так со мной поступить? Какое разочарование, унижение… Никогда ему этого не прощу! Никогда!

А ведь еще днем ничто не предвещало беды. Приятная прогулка по «Золотому 1,609344 км», затем легкий обед в «Фоли Бургере», и, когда я вернулась в отель, Стивен уже встал и был даже почти готов к выходу – смокинг, бабочка. Разумеется, я немедленно шмыгнула в ванную переодеться в вечернее платье, которое было на мне в тот последний раз, когда мы со Стивеном наслаждались изысканной ресторанной трапезой. Почему-то с платьем я провозилась намного дольше, чем предполагала, думаю, причина в тонкой ткани – за 19 лет она слегка подсела. Наконец я выплыла из ванной, словно прекрасная лебедь в шляпе. Стивен прямо-таки обалдел, и я ничуть не преувеличиваю. Минут пять он не мог вымолвить ни слова, потом легонько поцеловал меня в щеку, пробормотал «До скорого» и торопливо вышел из комнаты.

Мочевой пузырь Стивена знавал лучшие дни, так что я спокойно спустилась вниз, чтобы подождать мужа в обеденном зале. Мадам Лярю притворилась, будто удивлена моему появлению, – Стивен, конечно же, был с ней в сговоре, – а затем усадила меня за свободный столик в углу, где было почти темно (то есть за самый романтический столик). Я заказала бутылку вина с экзотичным названием «Vin de Maison»[19] и начала ждать…

В общем, третья бутылка «Vin de Maison» оказалась даже вкуснее, чем первые две, и к тому времени, когда мне принесли «Крем Саркози», я уже и забыла, что Стивена рядом нет. И не вспомнила бы, если бы мадам Лярю, аккомпанируя себе на аккордеоне, не разразилась пылкой «Chanson d'amour».[20] Я очнулась от забытья. Как правило, эмоции на публике я не проявляю, но на этот раз меня столько всего переполняло. Плечи затряслись. По щекам хлынули слезы. И я врезала аккордеонистке. Вот тебе, получай, распелась тут!

Представления не имею, когда Стивен вернулся в отель. Надеюсь, достаточно вовремя, чтобы заплатить за такси, которое я вызвала, чтобы добраться из «Города любви» до нашего номера. Измученная событиями прошедшего вечера, всю дорогу домой я спала. Au revoir,[21] Париж.

Вчера целый день изводила Стивена молчанием. Он и не заметил. Сегодня, наоборот, шумом. Опять никакой реакции.

Перешла к посудному методу воздействия. Кажется, я его проняла.

Мне необходимо выйти из дома – фарфоровые черепки, которыми усеян пол, жутко действуют на нервы. Сбегаю-ка я к миссис Нортон на чашку чая. Надеюсь, это поможет мне успокоиться и шире взглянуть на вещи.

– Ну и как отдохнули? – спросила миссис Нортон. Что-то такое было в ее голосе, будто она знала – но откуда? – насколько все плохо закончилось.

Я не стала доставлять ей удовольствие рассказом о провальном завершающем вечере и лишь поинтересовалась:

– Разве вы не получили мою открытку?

– О да, получила. – Миссис Нортон сняла открытку с каминной полки. – «Грандиозно провожу время в Городе Любви. Здесь намного симпатичнее, чем на этом ужасном британском побережье, которое вам с Грэмом так нравится. Ваша дорогая подруга Эдна».

– Значит, вам все известно, – игриво сказала я.

– В восторге от Парижа, да? – Ухмылка все шире расползалась по ее жирно нарумяненному лицу.

– Да, – ответила я. – Разумеется. Почему нет? Это же самый красивый город на земле.

– Неужели? – хохотнула миссис Нортон.

А потом она мне показала.

Почтовую марку.

А на ней четко и ясно – разве что последняя буква смазалась – БЛЭКПУ…[22]

Клянусь, такого унижения я не испытывала с прошлого понедельника! Я схватила открытку и подарок, который привезла для миссис Нортон, – трость из настоящего парижского камня (впрочем, вряд ли он настоящий, как я теперь начинаю подозревать) – и пулей полетела домой.

Предъявила Стивену доказательство, и под усиленным давлением он был вынужден его принять. Я не горжусь своим поступком, но другого выхода у меня не было. От моей жизни камня на камне не осталось.

Утром навестила Стивена в больнице. Хирургам удалось благополучно ее извлечь, – правда, сначала они сломали ее в нескольких местах. Так я и знала. Парижская трость не сломалась бы. А эта, из Блэкпула…

Сегодня мне не до стряпни, поэтому – замороженная лазанья. Уверена, дети не обидятся – у них крепкие зубы.

Сегодня Стивен наконец признал свою вину. И даже сделал примирительный подарок – пазл с двумя младенцами, которые растут из огромного цветочного горшка. Пришлось его простить. А что еще оставалось? Я обожаю пазлы. И цветочные горшки. К тому же к подарку прилагалась записка. Всего три слова: «Ты меня дополняешь». Как тонко.

Собрала пазл, подаренный Стивеном. Одного кусочка не хватает.

Решила, что мне нужно чем-то занять ум, поэтому на выходных собираюсь навести порядок на чердаке. Я не была там с тех пор, как унаследовала этот дом от моей любимой прабабушки, в отличие от Стивена, который проводил на чердаке дни и ночи, пока не обзавелся сараем. Я бы начала прямо сегодня, но Стивен ушел на работу мыть окна и унес с собой приставную лестницу. Раньше была и вторая лестница, но Стивен сыграл на нее в покер – неудачно.

Стивен провел вечер в «Собаке и утке», домой приполз около полуночи. Однако мне удалось прекрасно выспаться. Стивен отрубился, стоило подушке коснуться его головы.