Семен Экштут - Тютчев: Тайный советник и камергер

15

Казанович Е. П. Из мюнхенских встреч Ф. И. Тютчева (1840-е гг.) // Урания: Тютчевский альманах. 1803-1828 / Ред. Е. П. Казанович. Л.: Прибой, 1928. С. 132. В примечании автор указанной статьи специально обратила внимание читателей на то, что эти сведения передаются ею «со слов лица, слышавшего этот рассказ из уст самого Тютчева». В новейшем исследовании была предпринята попытка полностью опровергнуть эту «легенду». На основе архивных изысканий утверждалось, что накануне своего самовольного отъезда из Турина Тютчев переслал в Петербург таблицы шифров. Да, это так. Но я хотел бы возразить, что в Министерство иностранных дел были отправлены старые шифры прошлого 1838 года — «ныне отмененные» (Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. [М.], 1999. С. 224). На руках у дипломата должны были быть новые шифры, введенные в действие взамен отмененных. Однако нет никаких сведений о том, что Тютчев сдал и эти шифры.

16

Рассказ мемуаристки основан на словах графини М. Д. Нессельроде, жены министра, однако автор комментария С. В. Житомирская полагает, что эта версия событий «может восходить и к освещению фактов самим поэтом».

17

Чагин Г. В. «О ты, последняя любовь…»: Женщины в жизни и поэзии Ф. И. Тютчева. СПб.: Лениздат, 1996. С. 36—37. Аналогичным образом рассуждает и другой превосходный знаток тютчевской биографии, который предшествующие версии склонен считать не более чем анекдотом: в основании поспешного отъезда Тютчева из Турина, столь поспешного, что его следовало бы назвать бегством, лежала «коллизия вполне интимного свойства» {Осповат А. Л. Новонайденный политический меморандум Тютчева: К истории создания // Новое литературное обозрение. 1992. № 1. С. 91). Автор этой публикации деликатно воздерживается от пояснений и лишь в примечании ссылается на выкладки английского исследователя Р. Лэйна (Там же. С. 97).

18

На самом деле старшинство было дано только с 31 декабря 1838 года (Летопись жизни и творчества Ф. И. Тютчева. [М.], 1999. С. 232).

19

Современный исследователь так комментирует этот документ: «Вероятно, об этой переписке- проверке узнал Тютчев и это последнее предательство сослуживцев и вынудило его далее не возвращаться к службе» (Чагин Г. В. Родовое гнездо Тютчевых в русской культуре и литературе XIX века. М., 1998. С. 160).

20

Супруга поэта так описала возвращение из Европы в Россию: «Ужасные дороги, невыносимые дети и, как вы можете себе представить, не слишком любезный Тютчев» (Эрн. Ф. Тютчева — К. Пфеффелю. Петербург. <26 сентября>/8 октября 1844 г. // Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М., 1989. С. 210).

21

Из воспоминаний А. И. Георгиевского//Литературное наследство. Т. 97. Кн. 2. М., 1989. С. 107. Автор воспоминаний был женат на сводной сестре Лели Денисьевой.

22

Следует подчеркнуть, что Денисьевы и Тютчевы поддерживали отношения в течение нескольких лет. Письмо датировано еще 14 ноября 1846 года. Сближение Тютчева с Денисьевой произошло 15 июля 1850 года.

23

В приложении к мартовскому номеру журнала «Современник» за 1854 год было опубликовано 92 стихотворения Тютчева, которые имели самостоятельную пагинацию страниц и были снабжены титулом и оглавлением. В приложении к майскому номеру «Современника» было на-печатано еще 19 стихотворений. Эти две поэтические подборки (за исключением одного стихотворения) и были воспроизведены в первой книге Тютчева. Из книги по цензурным причинам пришлось исключить стихотворение «Пророчество» («Не гул молвы прошел в народе…»; в журнале опубликовано без заглавия). Журнальная публикация этого стихотворения в третьем номере «Современника» вызвала большой резонанс в обществе и неудовольствие государя. Николай I зачеркнул две последние строчки: «Пади пред ним, о царь России, / И встань, как всеславянский царь» и на полях собственноручно наложил резолюцию: «Подобные фразы не допускать». О высочайшей воле было сообщено министру народного просвещения, государственному канцлеру и шефу жандармов. Соответствующие бумаги были посланы им из канцелярии Военного министерства с грифом «конфиденциально». Автор стихотворения не пострадал. Сенсация, произведенная «Пророчеством», не могла не заглушить в восприятии читателей впечатление от искренних лирических признаний «Денисьевского цикла». «Блаженство и безнадежность» последней любви великого русского поэта не были замечены на фоне бурных военно-политических событий весны и лета 1854 года.

24

После выхода в свет повести И. Г. Эренбурга «Оттепель» (1954-1956) это слово облетит весь мир и станет не только распространенным обозначением периода советской истории, наступившего после смерти Сталина (1953), но и обретет иной, философский, смысл. Оттепель — это метафора любого начального момента времени некоторых долгожданных перемен в социальной и культурной жизни, связанных с ослаблением жестокого политического режима предшествующих лет. Автор повести был прекрасно осведомлен, кто именно и при каких обстоятельствах впервые дал этой метафоре права гражданства: реминисценции тютчевских образов неоднократно встречаются в лирике Эренбурга, который очень хорошо знал наследие поэта. И современники Тютчева, и современники Эренбурга не были склонны к самообольщению, ибо понимали: оттепель — это тепло среди зимних морозов; оттепель — это явление временное, она непродолжительна и легко обратима вспять. За оттепелью может последовать не только весна, но и более сильные, чем прежде, морозы. Отечественная история несколько раз подтверждала справедливость подобных опасений.

25

Егоров А. Е. Страницы из моей жизни // Ф. И. Тютчев в документах, статьях и воспоминаниях современников. М., 1999. С. 243. Автор этих воспоминаний с 13 октября 1872 года служил старшим помощником цензора Центрального комитета цензуры иностранной.

26

Китти цитирует обширную выдержку из письма Тютчева его родной сестре Дарье Ивановне Сушковой. После окончания Смольного Китти долгое время жила в семье Сушковых, у которых не было детей.

27

Из 77 обвиняемых никто не был приговорен к смертной казни, четверо были осуждены на каторгу, 28 человек приговорены к различным срокам тюремного заключения, двое — к ссылке на поселение. Остальные были оправданы по суду, но большая часть их подверглась административной высылке.