Тудор Аргези - Феодосий Видрашку
Потом он продолжает:
«Я встречал эти взоры всюду, на всех перекрестках. Вы приняли настоящее мироустройство как оно есть и покорились, коленопреклоненные. Перед вами проносятся нарядные колесницы с развеселыми и пресытившимися господами и их расфуфыренными женами и любовницами, а вы валяетесь у их ног среди выброшенных в плевательницы спичек и обмусоленных окурков. Кто приучил вас подавлять свои желания и издавать одни только стоны?.. Следуйте за мной, и я покажу вам этих «учителей». Они гуляют по прохладным аллеям парков и бульваров, сидят в ложах театров, развлекаются на ипподромах, играют в карты, и чем выше они подымаются, тем богаче, тем роскошнее и азартней их игра. Я протяну указательный палец в их сторону, вы увидите их оскал и еще увидите, как они закроют глаза, обдумывая, как мне отомстить за этот указующий жест… Тысяча человек купается в богатстве, а народ смотрит на все это как на хору сошедших с ума.
Ты, тот, который стоишь с протянутой рукой не для того, чтобы повелевать, а для того, чтобы просить милостыню, попробуй раздуть жар своего гнева, расшевели этой рукой огонь. Ты, который плачешь, остановись и сожми зубы, пусть раздастся их скрежет. Ты, вечно жалующийся, обрети голос обвинителя. Ты, дремлющий, оборви веки свои, чтобы они не заслоняли пламень твоих глаз. Не ленись, не сиди сложа руки, не опоздай: привыкай идти только вперед, чтобы смерть застигла тебя на ногах и чтобы поступь твоя слышна была и после твоей смерти».
Может быть, Аргези в часы раздумий обращал эти призывы к самому себе?
2
В 30-е годы румынское радио предлагает Аргези вести цикл бесед. Он тщательно готовится к ним, заранее обдумывает и записывает текст. В этих радиобеседах затрагиваются не только литературные, но и самые злободневные вопросы жизни народа. Писатель ведет неустанный бой за оздоровление общества, против политиканов и демагогов, требует от правителей обеспечить кусок хлеба и кров над головой для миллионов обездоленных. Беседы Аргези — наглядное доказательство того, что время требовало от литературы и чисто прикладной роли, об этом он говорил неоднократно. Стал выступать по радио и Николае Йорга.
О чем говорил маститый академик почти трехсоттысячной аудитории румынских радиослушателей?
Свои радиобеседы Николае Йорга называл «Советы в потемках». В годы после кровавого подавления выступлений румынских железнодорожников и нефтяников, в годы наступления на Европу фашизма Гитлера и Муссолини и готовившегося разгула «Железной гвардии» и Антонеску в Румынии он призывал румын к героизму. Но для того, чтобы стало ясно, что это такое, он объяснял:
«Никакого героизма нет в том, когда ты предъявляешь свои претензии к своей несчастной стране. Какие бы у тебя ни были права, ты не должен хватать свою мать-родину за горло и требовать от нее того, чего она не может тебе дать. Ты поступишь героически, если будешь терпеть и поразмыслишь над тем, какую помощь оказываешь этим терпением своей родине».
Слушатели задавали смелые вопросы: почему рабочий должен терпеть безжалостную эксплуатацию «своего» и международного капитала? Почему крестьянин должен мириться с ударами нагайки своего помещика-эксплуататора, почему он должен ходить босым и голым?
«Для любой страны, — объясняет Йорга, — для любого народа существуют определенные великие проблемы, от которых зависят их права и их будущее. Это давность проживания на территории своей родины, доказательство своих особых, выдающихся способностей, роли, которую он играет в судьбах всего человечества… Это — сознание, что мы совсем иные, чем те, которые нас окружают, что наша сущность должна быть сохранена любой ценой. Это веление, от которого мы не должны отступить…»
И тогда:
«Народ наш найдет красоту в огненном смерче всепожирающей молнии, в разливе рек, в которых тонет и гибнет все».
Николае Йорга давал советы не только «из потемок». Он печатал обширный статьи в газете «Румынский род» («Нямул ромынеск»), одну за другой выпускал свои книги. Ускорить издание книг ему помогало и пребывание на посту премьер-министра и министра просвещения: как же не издавать книги господина министра! Уместно сказать, что за свою жизнь Николае Йорге написал и «наговорил» свыше тысячи книг! И почти во всех главенствует одно и то же: среди огромного большинства стран и народов «одна Румыния сумела создать сама, без постороннего влияния свое государство, строго очерченное границами и состоящее из одной-единствен-пой расы…». «Я горд тем, что смог разместить свою нацию в общем комплексе всемирной истории, из которой она была исключена». Йорга замечает, что он как историк «постарался придать каждой нации все, что ей положено не с точки зрения занимаемой территории и численности населения, а с точки зрения того нового и того влияния, которое она оказывает на общий ход развития человечества… С этой точки зрения я показал, что румынский народ, — подчеркивает далее историк, — являясь наследником великой геометрической цивилизации самых отдаленных предков… своего рода ситечко, сквозь которое процеживались варвары…»
К подобным «теоретическим» выкладкам Николае Йорги примыкали не менее «глубокие» рассуждения его единомышленников. Еще в начале века дала ростки так называемая школа «ромынизма». Ее проповедником и рыцарем был профессор Бухарестского университета, член Румынской академии Рэдулеску-Мотру. Аргези и Кочя еще в период «Факела» и «Хроники» выступали против его путаных философских концепций, основанных на ницшеанстве. Они писали тогда, что в области философии профессор «шагает по глиняным мискам»! В разработке «теории» ромынизма Рэдулеску-Мотру шел в одном русле с Поргой, но «простой» национализм Рэдулеску-Мотру не устраивал. Он полагал, что это давно пройденный этап. Он так и писал: «Национализм сороковых годов девятнадцатого века, приведший к объединению княжеств и созданию самостоятельного румынского государства, стал анахронизмом и главным препятствием на пути духовного оздоровления румынского народа». По его мнению (здесь он уже дословно повторяет Йоргу), окружающие Румынию страны или совместно проживающие с румынами представители других народов — реальная опасность для самостоятельного существования румын. Он так и пишет: «Представляют угрозу для нашего будущего те нации, которые не в состоянии утвердиться и выполнить свое историческое предназначение, не уничтожив или ослабив нас. Это обстоятельство должно служить нормой при определении нашей политики по отношению к национальным меньшинствам. Евреи, турки, цыгане, сербы и болгары составляют у нас простые вкрапления (инфильтрации). А вот венгры, немцы и русские, если их численность возрастет, окажутся для нас враждебными национальными группами. Способствуя триумфу ромынизма, — заключает профессор, — мы обеспечиваем будущую консолидацию нашего рода, шагая в ногу со временем… XX век явится веком организации наций в соответствии с их истинной духовной и биологической сущностью».
Чем мог ответить румынский патриот, поэт, всю жизнь проповедовавший братство между народами,
