Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов
– Прапорщик Кедрин! Вы сказали: приказание исполнено! – вдруг громко, растягивая слова, обращается к «Хромышкину» полковник Плохинский.
– Так точно, г-н полковник!
Проходит еще минута. Опять голос командира роты:
– Прапорщик Кедрин! Вы сказали, приказание исполнено! Где же оно… исполнено? – Прапорщик Кедрин немедленно исчезает в серой пелене дождя.
Подходят взводы. Следует нагоняй, и рота по узкой, крутой дорожке спускается от аула и выходит на большую дорогу. Рота идет в авангарде полка; полк – в авангарде армии. Куда они идут – никто не знает; впрочем: «к чертовой матери… за синей птицей!» Все ясно.
Тяжело хлюпая по густой грязи, идут офицерские роты, а с ними 1-я батарея. Дорога ровная, и вода под ногами не имеет стока. Около 9 час. выглянуло было солнце, но на короткое время и небо снова покрылось тучами, снова пошел дождь; ветер усиливался.
Колонна прошла лес и остановилась на короткий отдых у каких-то строений с крышами, но без стен. Есть спасение от дождя, но нет от ветра. Людям становилось холоднее, чем в движении и под дождем. Дальше…
От головной 1-й роты отделяется влево боковая застава – 3-й взвод. Сотня шагов, и взвод уже не видит свой полк, и полк не видит заставу. Наткнувшись на канаву, застава идет вдоль нее, обросшей по краям старыми, низкорослыми, кривыми ивами.
Неожиданно на заставе появляется генерал Марков.
– Сыровато! – говорит он, хотя сам и люди взвода промокли уже насквозь, не говоря про сапоги, полные воды, и меняет направление движения заставы. Надо переходить канаву шириной в 3–4 шага, наполненную до краев водой. К счастью, на краю канавы обнаруживается громадная коряга. Соединенными усилиями нескольких человек ее бросают на середину канавы: теперь можно перепрыгнуть канаву двумя большими скачками, не задерживаясь на ней. Прыгает первый… коряга переворачивается, и скакун растягивается в воде. Он ничего не потерял, т. к. до прыжка уже был совершенно мокр. Он остается выше, чем по колено, в воде, придает коряге устойчивое положение и придерживает ее. Скачут следующие. Несколько офицеров перескочили удачно, но корнет Пржевальский растягивается в воде. Оставшись в ней, он также придерживает корягу. Дальше все шло благополучно: все были на той стороне, и застава продолжала свой путь.
Вскоре боковая застава вышла на большую дорогу. На ней стоял полк, а в голове его генерал Корнилов, подполковник Нежинцев, подполковник Миончинский и два проводника. Остановка длилась, казалось, очень долго. Становилось холодно без движения, и к тому же все стали замечать, что дождь превращался в мелкую ледяную крупу, больно бьющую и колющую лицо; стали замечать, что мокрые шинели стали затвердевать, леденеть. Температура резко падала. Еще немного времени, и мороз с ледяным ветром и все еще сыплющейся крупой окончательно превратит людей в обледеневшие фигуры, звенящие при движениях.
К счастью, колонна двинулась вперед: на ходу согреваешься. Люди грели руки своим теплым дыханием, а тело – всевозможными движениями туловища. Шли навстречу ветру. Температура падала все ниже и ниже, и шла уже не крупа, а мелкий сухой снег. Часов в 14 вся местность покрылась белым саваном, а затем сильный ветер закрутил снежную пургу. Насыщенность ее снегом была такова, что с трудом уже можно было наблюдать спину впереди идущего соратника. Дороги не видно. Колонна полка идет в белую кружащуюся мглу.
Орудийные кони едва тянут орудия. Верховые уносов от холода не в состоянии сидеть в седлах, спешиваются, но тогда останавливаются кони. С трудом, с помощью других, верховые влезают на седла. Падают от изнеможения лошади, их заменяют. Но при каждой остановке колеса орудий и зарядных ящиков вмерзают в землю; орудия сдвигают совместными усилиями лошадей и людей. У орудий уже не колеса, а какие-то сплошные ледяные диски. Неимоверно тяжело идти людям… Медленно тащится колонна.
Остановка. Генерал Марков подбегает ко 2-й роте.
– Не занесло еще вас? Ничего: бывает и хуже!
Предлагает курить, вынимая пачку папирос, которую моментально разбирают.
– Пустяки! Держитесь! Не впервые ведь! Все вы молодые, здоровые, сильные. Придет время, когда Родина оценит вашу службу.
Разговор перешел на черкесов покинутого аула, но… подъехал ординарец. Генерал Марков вскочил на подведенного коня и поскакал вперед. Дальнейший путь…
Вдруг где-то очень близко впереди раздалось несколько заглушенных ветром выстрелов. Колонна остановилась. Еще, еще! Через несколько минут, показавшихся вечностью, к колонне спереди подъехало несколько всадников с генералом Марковым и с ними несколько пеших: привели пленных. Это снята была красная застава, стоявшая в хуторе у дороги; часть из заставы погибла, а оставшиеся в живых стояли перед колонной полка, подведенные к генералу Корнилову. Затем верховые черкесы и текинцы и пленные с генералом Марковым ушли обратно, скрывшись в пурге. Жилье близко! Скорей туда, какие бы препятствия ни стояли на пути, была одна мысль и одно желание у всех.
Через короткое время колонна полка двинулась. Погода снова начала меняться; стихал ветер и падал уже снег густыми хлопьями; как будто стало теплее. Но кругом по-прежнему не видно ни зги. Вот какие-то строения, но колонна прошла мимо.
Бой за станицу Ново-Димитриевскую
Было, может быть, часов семнадцать.
Вдруг колонна остановилась на спуске в овраг: она уперлась в реку (р. Черная). Но то, что преграждало путь армии, не было похоже на реку: это было нечто серое, месиво из воды и снега, быстро текущее.
Впереди слышен голос генерала Маркова: он кричит пленным, по пояс погруженным в текущую массу, торопя их найти мост, по которому они накануне шли в заставу.
Рядом с головой колонны Офицерского полка стоит генерал Корнилов со штабом. Не колышется на древке национальный флаг; он весь побелел от снега и мороза, сжался от стихии природы. Генерал Корнилов молча смотрит на неожиданное препятствие для армии, для дела в походе за Россией.
Наконец мост найден. Он посреди разлившейся реки, ставшей шириной шагов в пятьдесят. Конный текинец по приказанию генерала Маркова благополучно переезжает через мост на другую сторону реки, и его не видно за пеленой снега. Генерал Марков быстро подходит к голове колонны своего полка и возбужденно говорит:
– Не подыхать же нам здесь в такую погоду! – и отдает приказание головной 1-й роте на крупах лошадей переезжать на ту сторону реки. Один за другим офицеры с общей помощью взбираются на крупы, и лихие текинцы и черкесы, преодолевая упрямство своих коней, понуждают их войти в воду. Глубина доходит до брюха коней, на мосту – до колена, далее – снова до брюха. Несколько офицеров падают с коней;
