Гарри Каспаров - Шахматы как модель жизни

Определение возможностей требует отказа от предвзятых оценок позиции. Общие правила и привычные схемы рассуждений, которыми мы пользуемся для экономии времени, могут помешать нам определить наилучшие возможности. Это особенно справедливо для «спокойных» позиций — периодов стабильности, когда шансы на атаку выглядят маловероятными. Желательно также избегать заранее составленных предвзятых суждений о сопернике. Нам часто напоминают, что нельзя недооценивать своих оппонентов, однако их переоценка также может стать причиной упущенных возможностей.

В турнире претендентов на первенство мира (Цюрих, 1953) произошла самая поразительная двойная ошибка в истории профессиональных шахмат на высшем уровне. Американец Сэмюэль Решевский, бывший шахматный вундеркинд, а тогда — один из претендентов на титул чемпиона, вел упорную защиту в партии с ведущим венгерским гроссмейстером Ласло Сабо. Венгр объявил шах конем, оставлявший лишь два возможных ответа: Решевский мог либо взять коня, либо отойти королем. Но даже при таком ограниченном выборе Решевский принял неправильное решение! Находясь в цейтноте, он поспешно взял коня, что могло привести к форсированному мату в два хода, который увидел бы даже шахматист-любитель.

Невероятно, но Сабо тоже не заметил этой возможности! Вместо того чтобы поставить мат, он взял фигуру соперника. Через несколько ходов партия завершилась вничью, и поразительная двойная ошибка стала достоянием истории. Позднее раздосадованный Сабо возложил вину на соперника, заявив, что он не мог ожидать от «великого Решевского» такой грубейшей ошибки.

Способность использовать шанс для атаки требует оценки любых перемен в вашей позиции, в окружающей обстановке и в состоянии соперника. Небольшое изменение, поначалу кажущееся несущественным, может соединиться с дальнейшими преобразованиями и сделать уязвимой позицию вашего оппонента.

Даже в примерно равном положении тот, кто находится в обороне, имеет больше шансов совершить ошибку. Активная позиция расширяет возможности выбора и придает нам уверенность в собственных силах. Энергия, которую мы создаем — адреналин нашего интеллекта, — делает нас хозяевами своей судьбы. Таль однажды сказал, что худшим ходом в его жизни был отказ от рискованной жертвы, на которую он после 40-минутного раздумья так и не решился. Шахматист атакующего стиля иногда может сожалеть о неудачных ходах, но гораздо хуже сожалеть о добровольно упущенной возможности.

Савелий Тартаковер обогатил шахматную историю не только своими блестящими партиями, но и сотнями афоризмов и живописных историй. Одно из моих любимых изречений: «Первое необходимое условие для атаки — это воля к атаке». Все наши навыки планирования и оценки остаются чисто академическими, если не подкрепляются волей и решимостью нанести удар при первой возможности. Агрессивный подход имеет свои конкретные практические выгоды. Если вы уже сражаетесь, то помните, что первый удар может стать последним, и его следует нанести раньше, чем это сделает ваш соперник.

Роберт Джеймс Фишер (р. 9.03.1943), США

Яркая легенда и печальный итог

Одиннадцатый чемпион мира по шахматам (1972— 1975). Попросите любого человека на улице назвать имя какого-нибудь известного гроссмейстера, и многие тут же ответят: «Бобби Фишер]» Он стал самым знаменитым шахматистом в мире еще в 1972 году, задолго до Интернета и шахматных компьютеров. Хватило радио, телевидения и прессы: его огромный шахматный талант и уникальное умение провоцировать скандалы оказались поистине гремучей смесью.

Чудеса одаренности Фишер демонстрировал с детства, отличаясь невиданной волей к победе, работоспособностью и технической точностью. Многие его рекорды, вероятно, останутся на все времена. В 14 лет он стал чемпионом США, в 16 — участником турнира претендентов на первенство мира. Одну из своих восьми побед в чемпионатах США (1963/64) он одержал с феноменальным результатом 11 из 11. В 1970-м Фишер с большим отрывом выиграл межзональный турнир, в 1971-м — два матча претендентов подряд с сухим счетом 6:0, а в финальном матче претендентов разгромил Петросяна — 6,5:2,5. При этом он выдал рекордную серию из 19 победных партий. А год спустя выиграл в Рейкьявике решающий матч у Спасского и впервые за всю послевоенную историю отвоевал шахматную корону у СССР.

По своему напряжению и драматизму битва в Рейкьявике превосходила любую театральную постановку. Сначала Фишер, опасаясь «козней Советов», не хотел лететь на матч, и даже сам госсекретарь США Генри Киссинджер позвонил ему с просьбой исполнить патриотический долг. К тому же английский меценат Слейтер вдвое увеличил призовой фонд и написал Фишеру: «А ну-ка, петушок, теперь выходи на арену и докажи всем, что ты не трусишка!» Но даже после запоздалого прибытия американца в Исландию Спасскому пришлось проявить недюжинное терпение, дипломатичность и благородство, чтобы матч все-таки состоялся.

Сюрпризы продолжились и с самого начала матча. В 1-й партии, когда на доске был. уже мертво-ничейный эндшпиль, Фишер вдруг совершил грубую ошибку и проиграл. Перед 2-й партией он возмутился тем, что киносъемка ведется прямо над шахматным столиком (протесты по поводу условий игры были его любимой забавой), и партия началась… в отсутствие Фишера! В итоге ему было засчитано техническое поражение за неявку. Счет стал 0:2, и казалось, что матч снова на грани срыва. После героических переговоров он был всё же продолжен, но по настоянию Фишера 3-я партия состоялась за сценой, в задней комнате, пригодной для игры в настольный теннис, а не для мирового первенства; зрители могли наблюдать за своими кумирами только с помощью видеокамеры. Эта психологическая уступка дорого обошлась Спасскому. Американец выиграл партию, перехватил инициативу в матче и довел его до победы.

В те дни мир лежал у ног Фишера. Он был молод, богат, обаятелен и вполне мог сделать шахматы одним из самых популярных видов спорта в США. Спонсорские предложения и приглашения на различные мероприятия лились рекой… Но за исключением пары телепередач он отклонил все заманчивые посулы. А потом наступила тишина: Фишер исчез с шахматной сцены на целых двадцать лет. В 1975 году, когда ФМАЕ не выполнила всего одно из его многочисленных условий очередного матча на первенство мира, он отказался от боя и был лишен титула. Так претендент Карпов стал чемпионом, а Фишер — призраком…

С тех пор в печати регулярно появлялись сообщения о том, что он собирается сыграть матч с тем или иным гроссмейстером (разумеется, вне рамок ФИДЕ, ибо Фишер продолжал считать себя полноправным чемпионом мира). Но всякий раз надежды на его возвращение не сбывались. Фишер готов был играть, только если не сомневался в своем полном превосходстве… И в 1992 году, когда шахматный мир уже почти потерял надежду на возвращение «калифорнийского затворника», он наконец нашел себе подходящего соперника — им оказался Спасский. Призовой фонд их «матча-реванша» побил все рекорды: пять миллионов долларов! Но это были не рекламные деньги: такую сумму выложил за «второе пришествие Фишера» югославский банкир с сомнительной репутацией Ездимир Василевич, дотоле не известный в шахматных кругах (он был хозяином крупнейшей в Югославии «финансовой пирамиды» и вскоре после матча сбежал с деньгами вкладчиков).