Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы - Том Шон
Здесь нет очаровательного Рэя Лиотты, нет мальчишеской мечты о причастности к чему-то высокому. Уволенный после Черного понедельника, Белфорт начинает все сначала, продавая дешевые бумаги из котельной на Лонг-Айленде, и вскоре снова поднимается наверх. Он собирает вокруг себя команду из самых нетерпеливых и амбициозных помощников. Это пухлый маньяк Азофф (Джона Хилл) со сверкающими белизной зубами. Это Робби Файнберг, он же Булавочная Головка (Брайан Сакка). Это Олден Купферберг, он же Морская Выдра (Генри Жебровский). Это Никки «Карапуз» Коскофф (П. Дж. Бирн), Развратный Китаец Честер Мин (Кеннет Чой) и Брэд Бодник (Джон Бернтал), татуированный крепкий мужик, известный на все побережье наркобарон. Эти парни, упакованные в блестящий велюр, прекрасно смотрятся в широком формате среди пышно украшенных обиталищ нуворишей. Именно из-за них мафиози выглядят в глазах простых людей сказочными принцами. Но они — коротышки, которые носят паланкин своего господина, они отбросы человечества, которые хотят забраться в ваши кошельки, ваши банковские счета, ваши головы, ваши кровати.
И на три часа им это удается: проходит сцена за сценой, а они все так же обкладывают друг друга, мошенничают с деньгами, разбивают яхты, заглатывают наркоту. Как снежинки, порхают в воздухе стодолларовые купюры — напоминая о пепле и бумажках, которые летали в воздухе в фильмах «Остров проклятых» и «Хранитель времени». В этом фильме Скорсезе не так сильно заинтересован в деталях отмывания или отъема денег, как это было в лентах «Славные парни» и «Казино». Сценарий Теренса Уинтера не делает серьезных попыток объяснить нам механизмы мошенничества; несколько раз это пытается сделать Белфорт, но потом машет рукой: «А оно тебе надо?» — и действие переходит к тому, что делает «Волка с Уолл-стрит» таким легким и радостным. Какими бы ни были глубины кинематографического зондирования, оно начинается не из мира финансов, также как в глубины «Бешеного быка» мы погружаемся не из мира бокса, а из попытки Скорсезе уничтожить самого себя в семидесятые годы, когда он достиг вершин и получил «Пальмовую ветвь», перед тем как рухнуть в кокаиновый ад и едва не сгореть, как метеорит, разрывающийся от собственного жара.
«Мамочке так осточертело носить трусики». Мучительное наказание Наоми за действия ее своенравного мужа. Джордан указывает на камеры видеонаблюдения
Жена Брэда Шанталь (Катарина Кас) в качестве мула для перевозки денег
«Красивые фантики!» Джордан издевается над низкооплачиваемыми агентами ФБР, которые расследуют его деловые отношения
«Меня заинтересовала канва событий — действие, фон, множество различных воздействий, мест и взаимодействий. Ну, и есть окраинная область, ничейная земля, где вы переходите к действительно преступному поведению, которое наносит большой вред многим — многим другим людям, хотя вы не обязательно осознаете это. Это история взлета и падения».
Кваалюд подействовал. Джордан изо всех сил пытается остановить Донни
Подобную дугу событий мы видели и в фильмах «Бешеный бык», «Славные парни» и «Казино». Как убедительно заметил Мэтт Сэйтц, «фильмы о мафии — это тоже истории о наркомании». И, как знает каждый наркоман, в этой болезни есть собственный фактор забывчивости: в ретроспективе пики всегда кажутся выше, чем были на самом деле, а ямы — не такими глубокими, чтобы о них стоило говорить. И может ли быть лучшее объяснение у морально-стилистических различий между фильмами «Бешеный бык» и «Волк с Уолл-стрит»? Каждый раз, когда Скорсезе возвращается к этой истории, его киноталант взлетает вверх вместе со всплеском искр, с захватывающим головокружением — и каждый раз с чуть меньшими последствиями, чем прежде. «Волк с Уолл-стрит» показывает нам гротескную жизнь, смертные муки и посмертные сокращения мышц. Скорсезе режиссирует фильм так, как будто хочет высосать последние соки из своих актеров. Весь фильм переполнен спазмами жизни. И главный, долгий, непроизвольный спазм фильма — это поллюция, отрыжка мозга человека-рептилии. Соответственно, самый длинный, он же самый смешной фильм режиссера Скорсезе заставляет нас чувствовать себя так же: полностью опустошенными.
Документальные фильмы
«Всякий раз, когда я слышу, как люди… проводят четкое различие между фильмом и жизнью, я думаю, что это всего лишь способ избежать силы кино. Конечно, кино — это не жизнь, но это вызов жизни, постоянный диалог с жизнью».
Документальные фильмы не являются для Скорсезе чем-то побочным. Он учился на документальных фильмах, нашел благодаря им оплачиваемую работу после окончания Нью-Йоркского университета. Это под их влиянием его сотрудничество с Тельмой Шунмейкер позже вылилось в грубую динамичную эстетику таких фильмов, как «Злые улицы», «Бешеный бык», «Славные парни» и «Казино». Созданные Скорсезе портреты мафиози и нью-йоркских улиц, которыми он так славится, тоже были немыслимы без работы документалиста. «Я не делаю различий между своими документальными фильмами и фильмами художественными, — говорит он. — Как я могу их различать?» Если его художественные фильмы стремятся к непосредственности документальных, то документальные фильмы по методам съемки и определенной лакировке напоминают художественные. «Последний вальс», его элегантный фильм о прощальном концерте группы «The Band» (1978), был заранее расписан до последнего кадра. Для съемок в 2008 году фильма-концерта «„The Rolling Stones“. Да будет свет» Скорсезе нанял девять операторов, управлявших не менее чем восемнадцатью камерами
