Аркадий Белинков - Юрий Тынянов

Вот что происходит.

Грибоедов: "Мне нужен человек, который мог бы противостоять английскому доктору, господину Макнилю, который представлялся вашему сиятельству.

Неопределенным взглядом посмотрел вице-канцлер империи...

Он провожает Грибоедова до приемной и остается один.

- Какое счастье, - говорит он и смотрит на свой паркет. - Какое счастье, что этот человек наконец уезжает".

Уезжает он на съедение.

"Грибоедов многого из этого не знал, но разве что-нибудь от этого менялось?

Что бы, например, он стал делать, если бы все это знал?

То же самое, что делал теперь".

В романе сказано еще что-то про письма Нессельрода, что-то про изменничий шифр...

Опущенная в первом романе австрийская интрига во втором восполняется английской. Английская интрига описана подробно и существует не сама по себе, а в соединении с главными повествовательными линиями. На ней крепится подтекст, строятся сюжетные ходы, и с ней связывается мотивировка убийства героя. Иностранная тема в "Вазир-Мухтаре" поддерживает характерную для романа замкнутость не единичной человеческой судьбы, как это было в скромном романе о Кюхельбекере, а всех человеческих судеб. В "Вазир-Мухтаре" исторически определенные свойства одного человека Тынянов распространяет на века и пространства всемирной истории.

Двойник в "Кюхле" случаен, анекдотичен и не выходит за пределы недоразумения, которое разрешается простым опознанием. Внешнее сходство, на котором построен Этот эпизод в "Кюхле", никакого сюжетного значения в "Вазир Мухтаре" не имеет. Оно нужно только для того, чтобы читатель насторожился: показан след, и читатель идет по нему до конца темы. Сюжетную роль играет внутреннее сходство.

Второй роман построен на убеждении в том, что свободы воли нет, что сам человек ничего сделать не может и все, что он делает, предрешено заранее, что действия человека являются лишь внешними проявлениями распространенной на всех воли времени, и поэтому каждый человек повторяет но воле времени действия других людей.

По воле времени Грибоедов садится за один стол с людьми, которые стреляли в декабристов, вешали их и допрашивали его самого. В романе появляется сумасшедший Чаадаев, шлепающий туфлями полумертвый Ермолов, "топкий дипломат" Пушкин, который "кидает им кость". Но то, что эти люди не сдались, и то, что в это же время жили и работали другие несдавшиеся люди, в романе не упомянуто.

Отраженным светом светится Грибоедов, повторяя черты характера и поступки других людей. Поэтому двойник в "Смерти Вазир-Мухтара" не случаен и не единичен, и все герои романа какой-нибудь одной или несколькими чертами повторяют главного героя, а главный герой повторяет их. И поэтому же, когда он думает о своем будущем, это будущее представляется ему похожим на жизнь Мальцова, или на смерть Вишнякова, или на способ существования Булгарина. Даже Булгарина, которого он любил за "изъян" и за то, что "запятнан". Оказывается, он втайне мечтал о покойной жизни. А "...всякую покойную жизнь он невольно представлял себе как дом Булгарина: днем суетливые измены, на ходу, из-за угла, к вечеру глупенькая Леночка, прекрасная и готовная, уголья в камине и где-то в глубине громовое ворчание старших, Танта.

Борьба не на живот, а на смерть из-за дома, защита его, и потом небольшие предательства того же дома.

Жизнь желудка и сердца.

Постепенное увядание кровеносных сосудов, облысение.

Фаддей уже был совершенно лыс".

В "Кюхле" один человек уподобляется другому, как в сравнении, для того, чтобы через известные свойства одного предмета понять другой. (Весьма распространенная мысль о функции сравнения.) Например, для того, чтобы понять, кто такой малоизвестный великий князь Михаил, его сравнивают с хорошо известным Аракчеевым: "Аракчеев le petit".

В "Вазир-Мухтаре" сравнения в смысле уподобления нет. Один человек, повторяющий свойства или судьбу другого, не сравнивается с этим другим, а изображается как результат воздействия на них обоих общего исторического закона. Исторический закон вступает в реакцию с человеческим материалом, и в результате реакции обнаруживаются строго определенные свойства характера и со вершаются строго определенные поступки. Других свойств характера и других поступков при воздействии этого исто рического закона быть не может. Все, что происходит в мире, строго предопределено.

Тягчайшие обстоятельства, роковая власть самодержавия заставляют разных людей - готовых на все, и тех, у кого нет сил восстать, а хватает сил только кивать и улыбаться, и тех, кто разочарован и сломлен, - делать одно дело. Грибоедов, конечно, "никогда не знал, что его куруры привезет человек с лицом цвета сизого, лежалой ветчины... капитан Майборода...". Но Грибоедов добывал эти куруры, разорял поверженную страну, помогал самодержавной монархии высвободить войска, которые были нужны для того, чтобы начать новую войну, разорить новую страну. А капитан Майборода помогал этой же самодержавной монархии укреплять свою власть внутри страны. Была ли безоговорочно полезна служба Грибоедова?.. На этот вопрос персидские и русские историки отвечают по-разному. Историк Ю. Н. Тынянов, вероятно, не считает, что русские историки всегда правы. Ю. Н. Тынянов считает, что люди, делающие одно дело, обладают сходством. Поэтому в романе "Смерть Вазир-Мухтара" "лицо его (Майбороды. - А. Б.) было узкое, гладкий пробор напоминал пробор его превосходительства" (Грибоедова.- А. Б.). Встреча с этим двойником производит на Грибоедова тягчайшее впечатление. Грибоедов падает в обморок.

Но, кроме всех этих двойников, у Грибоедова есть еще один, и этого двойника ему выдали не в министерстве, его послал не случай и не мимолетная встреча, а создал он сам.

Говорится об этом двойнике без утаек, прямо, настойчиво и неоднократно.

Этот двойник - Молчалин.

Истоки темы "Чацкий - Молчалин", как все в художественном творчестве Тынянова, появляются в "Кюхле". "Моя комедия "Горе уму" - комедия характерная, - рассказывает Грибоедов Кюхельбекеру. - Герой у меня наш, от меня немного, от тебя побольше (Грибоедова "Кюхли" Тынянов считает Чацким. - А. Б.). Вообрази, он возвращается, как ты теперь, из чужих краев, ему изменили, ну, с кем бы, ну вообрази Похвиснева хотя бы Николая Николаевича. Аккуратный, услужливый и вместе дрянь преестественная". Для того чтобы объяснить, кто таков Молчалин, Грибоедов сравнивает его с Похвисневым, мерзавцем, посланным из Петербурга извести Кюхельбекера. Похвиснев прообраз Мальцова. Мальцов же сравнен не только с Грибоедовым, но косвенно и с Молчалиным. Пушкин называет Мальцова "архивным юношей". "Архивный юноша" у Грибоедова - это Молчалин ("С тех пор, как числюсь по Архивам"). Сравнение поддержано разговором Пушкина и Грибоедова об ордене (Молчалин: "Три награждснья получил").