Любовная лирика Мандельштама. Единство, эволюция, адресаты - Олег Андершанович Лекманов

Водная стихия играет важную роль в стихотворении Мандельштама «Мастерица виноватых взоров…». В семи эротических стихотворениях изображается и/или упоминается море («Silentium», «Нет, не поднять волшебного фрегата…», «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…», «Не веря воскресенья чуду…», «Что поют часы-кузнечик…», «С розовой пеной усталости у мягких губ…», «С миром державным я был лишь ребячески связан…»). В восьми любовных стихотворениях – волна или волны («Silentium», «Музыка твоих шагов…», «Невыразимая печаль…», «Что музыка нежных…», «На перламутровый челнок…», «Золотистого меду струя из бутылки текла…», «Еще далёко асфоделей…», «Я скажу тебе с последней прямотой…»). В шести – пена («Silentium», «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…», «С розовой пеной усталости у мягких губ…», «Жизнь упала, как зарница…», «Я буду метаться по табору улицы темной…», «Я скажу тебе с последней прямотой…»). В пяти эротических стихотворениях в качестве средства передвижения по воде изображается лодка или челнок («Еще далёко асфоделей…», «Нету иного пути…», «Что поют часы-кузнечик…», «Я слово позабыл, что я хотел сказать…», «Возьми на радость из моих ладоней…»). В семи любовных стихотворениях Мандельштама упоминается туман («Ты прошла сквозь облако тумана…», «Образ твой, мучительный и зыбкий…», «Еще далёко асфоделей…», «Я слово позабыл, что я хотел сказать…», «Когда Психея-жизнь спускается к теням…», «Я в хоровод теней, топтавших нежный луг…», «На мертвых ресницах Исаакий замерз…»)545.

Особо следует сказать о характерной для любовной лирики Мандельштама тенденции расщеплять целостные детали портрета адресата на составляющие элементы.

Так, в одиннадцати эротических стихотворениях Мандельштама упоминаются глаза (очи) возлюбленной («Невыразимая печаль…», «Медлительнее снежный улей…», «Нежнее нежного…», «Твоя веселая нежность…», «Ты прошла сквозь облако тумана…», «От легкой жизни мы сошли с ума…», «Нет, не поднять волшебного фрегата…», «Я не искал в цветущие мгновенья…», «Tristia», «В Петербурге мы сойдемся снова…», «Клейкой клятвой липнут почки…»). Склонность Мандельштама к разложению цельных предметных образов на составляющие элементы сказалась в том, что помимо глаз адресата в мандельштамовских любовных стихотворениях три раза упоминаются зрачки («Я буду метаться по табору улицы темной…», «Мастерица виноватых взоров…», «Твой зрачок в небесной корке…») и пять раз – ресницы («Я потеряла нежную камею…», «Золотистого меду струя из бутылки текла…», «Жизнь упала, как зарница…», «На мертвых ресницах Исаакий замерз…», «Твой зрачок в небесной корке…»).

Важнейшая деталь портрета в любовной лирике поэта, связанная с ключевой для эротических стихотворений Мандельштама темой касания, – это руки или рука адресата. Они изображаются и/или упоминаются в пятнадцати любовных мандельштамовских стихотворениях («Нежнее нежного…», «Что музыка нежных…», «Нету иного пути…», «Не спрашивай: ты знаешь…», «На перламутровый челнок…», «От легкой жизни мы сошли с ума…», «Кинематограф», «Еще далёко асфоделей…», «С розовой пеной усталости у мягких губ…», «Когда Психея-жизнь спускается к теням…», «За то, что я руки твои не сумел удержать…», «В Петербурге мы сойдемся снова…», «Жизнь упала, как зарница…», «Твоим узким плечам под бичами краснеть…», «Стансы»). При этом в шести любовных стихотворениях Мандельштама речь заходит о пальцах адресата («Невыразимая печаль…», «Нежнее нежного…», «Нету иного пути…», «На перламутровый челнок…», «Я слово позабыл, что я хотел сказать…», «С примесью ворона голуби…»); один раз говорится о ноготке на пальце возлюбленной («С примесью ворона голуби…»); один раз упоминается ее ладонь («На перламутровый челнок…»); один раз – кисть ее руки («Не веря воскресенья чуду…»); дважды – ее локоть («Теннис», «Не веря воскресенья чуду…»). С мотивом рук в любовной лирике Мандельштама тесно связана тема рукоделия, возникающая в трех мандельштамовских эротических стихотворениях («На перламутровый челнок…», «Золотистого меду струя из бутылки текла…», «Tristia»).

Отметим также интересные примеры «случайного» возникновения того или иного мотива в любовной лирике Мандельштама и последующего его «биографического» обоснования. Так, солома сначала упоминается в стихотворении «У меня на луне…» (1914), предположительно обращенном к Анне Зельмановой-Чудовской; затем – в стихотворении «На розвальнях, уложенных соломой…» (1916), связанном с Мариной Цветаевой; в двойчатке «Соломинка» (декабрь 1916) появление этого мотива наконец-то оправдывается – именем и прозвищем адресата стихотворений – Саломея (Соломинка) Андроникова; а затем этот мотив еще раз возникает в стихотворении «Мне жалко, что теперь зима…» (1920), обращенном к Ольге Гильдебрандт-Арбениной. Отчасти сходным образом в трех ранних стихотворениях Мандельштама заходит речь о походке адресата («Пустует место. Вечер длится…», 1909, «Музыка твоих шагов…», 1909, «Ты прошла сквозь облако тумана…», 1911), а ключевым мотивом походка становится в диптихе 1937 года, изображающем Наталью Штемпель, чьей отличительной особенностью была хромота.

«Любовная лирика занимает в стихах Мандельштама ограниченное место…» – писала вдова поэта. Ограниченное, но очень важное – попытались показать мы в этой книге.

1

Мандельштам Н. Вторая книга // Мандельштам Н. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 2 / Сост. С. В. Василенко, П. М. Нерлер и Ю. Л. Фрейдин; подгот. текста С. В. Василенко при участии П. М. Нерлера и Ю. Л. Фрейдина; коммент. С. В. Василенко и П. М. Нерлера; вступ. статья ко второму тому Ю. Л. Фрейдина. Екатеринбург, 2014. С. 262. Далее в книге это издание цитируется как НМ-2.

2

См.: Мандельштам О. Полное собрание стихотворений / Вступ. статьи М. Л. Гаспарова и А. Г. Меца. Сост., подгот. текста и примеч. А. Г. Меца. СПб., 1995 («Библиотека поэта», Большая серия).

3

См.: Гумилев Н. Стихотворения и поэмы / Вступ. статья А. И. Павловского, биогр. очерк В. В. Карпова. Сост., подгот. текста и примеч. М. Д. Эльзона. Изд. 3‑е. Л., 1988 («Библиотека поэта», большая серия).

4

Кофейня разбитых сердец: Коллективная шуточная пьеса в стихах при участии О. Э. Мандельштама / Публ. [и комм.] Т. Л. Никольской, Р. Д. Тименчика и А. Г. Меца, под общ. ред. Р. Д. Тименчика. Stanford, 1997. С. 73.

5

Васильева Л. Саломея, или Соломинка, не согнутая веком // Огонек. 1988. № 3. С. 23.

6

Штемпель Н. Мандельштам в Воронеже // «Ясная Наташа». Осип Мандельштам и Наталья Штемпель: К 100-летию со дня рождения Н. Е. Штемпель / Сост. П. Нерлер и Н. Гордина. Предисл. П. Нерлера. М.; Воронеж, 2008. С. 63.

7

Ахматова А. Листки из дневника // Ахматова А. Requiem / Предисл. Р. Д. Тименчика. Сост. и примеч. Р. Д. Тименчика при участии К. М. Поливанова. М., 1989. С. 128.

8