Борис Друян - Неостывшая память (сборник)

В Обкоме Хренкова выслушали и порекомендовали обратиться к тем, у кого претензии к книге Гранина наличествуют, то есть в ЦК КПСС. Дмитрий Терентьевич позвонил в ЦК. Разгневанный чиновник и слушать ничего не захотел, пообещав неприятности самому Хренкову за политическую близорукость.

Время шло, местное начальство по-прежнему со мной говорило подчёркнуто дружелюбно, интересовалось здоровьем моей вполне здоровой молодой жены. А ситуация накалялась, проект приказа не мог долго оставаться проектом. И тогда Главный поделился возникшей проблемой с Граниным. Даниил Александрович мгновенно отреагировал. Он нашел возможность переговорить с крупным начальником – заместителем заведующего отделом культуры ЦК КПСС И. С. Черноуцаном. Вопрос наконец-то решился в нашу пользу. Начальник отдела кадров показал до сих пор неведомый мне приказ о моём увольнении и тут же разорвал его. А все, кто знал о существовании злосчастного приказа, снова стали разговаривать со мной без патоки в голосе. На титуле моего экземпляра «Неожиданного утра» надпись: «Боре Друяну – самому жизнелюбивому, беззаботному оптимисту из всех моих любимых редакторов. Д. Гранин».

P. S. Минули годы с момента первого издания книги «Месяц вверх ногами» Наступил новый, двадцать первый век. Я уже давным-давно работал в журнале «Нева» Как-то мы с моим другом Анатолием Петровым, основателем и редактором легендарной «Седьмой тетради», говорили о талантливом художнике Ковенчуке. Я похвастался, что у меня есть оформленная Гагою книга Гранина «Месяц вверх ногами». Толя попросил её показать. И вот мы с удовольствием листаем книжку и улыбаемся давним рисункам художника. Надо же было так случиться, что в этот самый день в редакцию зашел Даниил Александрович. Я показал ему сильно потрепанный экземпляр книги. Он раскрыл её на титуле и, подумав, написал: «Боря, сколько лет, сколько было всего – и хорошо, что Вы сохранили себя. Д. Гранин». И под датой выпуска книги – 1966 – начертил стрелку к дате сегодняшней: 2000.

P. P.S. Нет, все же не австралийцы, а мы жили в те далёкие годы «вверх ногами».

Том агатовый

Попробуйте купить Ахматову.

Вам букинисты объяснят,

Что черный том ее агатовый

Куда дороже, чем агат.

5 марта 1966 года умерла Анна Андреевна Ахматова. 10 марта в полдень у Никольского Морского собора колышется людское море. Внутрь собора, где идет отпевание Анны Андреевны, пробраться очень трудно. Стрекочут кинокамеры, щелкают фотоаппараты, поет церковный хор. Молодые крепкие парни с трудом сдерживают желающих пробиться поближе к гробу. У меня сохранился снимок профиля Ахматовой в гробу. Подарил его мне фотокорреспондент «Ленинградской правды» Валентин Брязгин.

А через два часа столь же громадная толпа у Дома писателей на улице Воинова. Здесь должна состояться гражданская панихида. Прорвались в здание с бокового входа чуть ли не по головам. С мясом оторваны пуговицы у пальто, шарфы остались где-то сзади, под ногами людей. Но траурный венок от Лениздата в полной сохранности – его с превеликим трудом мы с приятелем сумели удержать над собою. В большом лепном зале плотный людской поток медленно огибает постамент с гробом. Тихо звучит траурная мелодия. Неожиданно ее нарушает высокий голос. Оглядываемся. Это Сергей Михалков что-то говорит своему спутнику. Гневное женское шипение разом оборвало неуместно громкую речь.

Из выступивших на панихиде запомнились Михаил Дудин, Ольга Берггольц и Майя Борисова.

Потом были автобусы до Комаровского кладбища, последнего пристанища Ахматовой. Обо всем этом написано множество воспоминаний свидетелей тех печальных дней.

17 июня в газете «Литературная Россия» было опубликовано стихотворение Ярослава Смелякова «Анна Ахматова»:

Не позабылося покудаи, надо думать, навсегда,как мы встречали Вас оттудаи провожали Вас туда.

Ведь с Вами связаны жестоколюдей ушедших имена:от императора до Блока,от Пушкина до Кузмина.

Мы ровно в полдень были в сборесовсем не в клубе городском,а в том Большом морском соборе,построенном еще Петром.

И все стояли виноватосреди хоругвей, вдоль икон —без полномочий делегатыот старых питерских сторон.

По завещанью, как по визе,гудя на весь лампадный зал,сам протодьякон в светлой ризеВам отпущенье возглашал.

Он отпускал Вам перед Богомвсе прегрешенья и грехи,а было их не так уж много —одни поэмы да стихи.

Через несколько дней после похорон меня вызвал главный редактор Дмитрий Терентьевич Хренков и сказал, что у него есть давняя задумка издать хотя бы небольшой сборник стихов Анны Ахматовой. А чтобы Обком не зарезал идею на корню, стержнем книги должны стать циклы «Ветер войны», «Победа», «Луна в зените» и, возможно, «Поэма без героя». Редактирование он хочет поручить мне, тем более что в ближайшее время будет сдана в набор отредактированная мною же книга Алексея Павловского «Анна Ахматова. Очерк творчества». И, значит, издание самой Ахматовой – шаг вполне естественный и закономерный.

Я с горячностью стал доказывать: теперь, после смерти Анны Андреевны, получившей большой общественный резонанс, выпускать небольшой сборник Ахматовой не резон, тем более после солидного однотомника «Бег времени», изданного «Советским писателем» год назад. Не поставить ли перед партийным начальством вопрос об издании максимально полной Ахматовой? А за основу надо, конечно же, взять «Бег времени». Дмитрий Терентьевич обещал обмозговать это дело, а затем переговорить в Обкоме, шутливо заметив, что в случае неудачи по шапке получит не только он, но и я.

Вопреки опасениям Обком дал разрешение на издание книги, и она была включена в перспективный план: хрущевская оттепель пока еще была жива. Точнее – еле жива.

Договор на составление однотомника Лениздат заключил с Анной Генриховной Каминской – дочерью Ирины Николаевны Пуниной, падчерицы Ахматовой. Миловидная молодая женщина вызывала у меня чувство симпатии уже тем, что всю жизнь с раннего детства жила рядом с Акумой – так она называла Анну Андреевну. На фотографии 1965 года, где запечатлена Ахматова в Оксфорде после присвоения ей почетного звания Доктора литературы, рядом с нею – Анна Каминская.

К сожалению, ее составительская работа оказалась неудачной. В феврале 1967 года на ее имя было отправлено официальное письмо:

В ходе работы над посмертной книгой А. А. Ахматовой издательство столкнулось с большими трудностями, обусловленными тем, что Вы лишены опыта текстологической подготовки рукописи. Представленный Вами текст нуждается в тщательной научной подготовке. Эту работу может выполнить только опытный специалист, хорошо знающий творчество А. А. Ахматовой. По рекомендации комиссии по литературному наследству А. А. Ахматовой мы расторгаем с Вами договор на составление сборника с тем, чтобы возложить это дело на специалиста, рекомендованного Союзом писателей.