Борис Соколов - Мата Хари. Авантюристка или шпионка?

В бюро она попросила разрешения написать несколько писем. На их написание ушло не более десяти минут. Одно из писем было адресовано дочери. По некоторым сведениям, другие письма были адресованы неизвестному другу из французского МИД и Вадиму Маслову. Письмо, адресованное дочери, Мата Хари передала то ли начальнику тюрьмы, то ли мэтру Клюне, то ли пастору Арбу. Но дочь Маты Хари Нон так никогда и не получила последнее письмо матери. Это явствует из письма Джона Маклеода в голландское посольство в Париже от 10 апреля 1919 года. Он просил посольство прислать свидетельство о смерти его бывшей жены, которое могло понадобиться Нон на случай возможного вступления в брак. В этом письме утверждалось: «До нас не дошло ни одного прощального слова мадам Маты Хари к ее ребенку, несмотря на то, что, как пишут газеты, перед самой смертью она написала два письма. Поэтому мы потеряли надежду узнать еще что-то». Но во французских архивах предсмертные письма Маты Хари, которых, по разным данным, было то ли два, то ли три, до сих пор не найдены. Не исключено, что французская контрразведка их на всякий случай уничтожила, опасаясь, что там могут содержаться какие-то зашифрованные сведения. Нельзя также исключить, что письма были утеряны тем, кому Мата Хари их передала, или что они были утеряны уже в голландском посольстве, если получатель писем все-таки смог их туда доставить.

В сопровождении конвоя, сестры Леониды и преподобного Жюля Арбу Мата Хари села в автомобиль, который повез ее на стрельбище вблизи Венсенского замка. По словам Массара, кортеж выглядел следующим образом: «Во главе колонны ехала машина членов военного трибунала, затем машина с осужденной, моя машина, машина доктора Соке и запасная машина на случай поломки. Эта последняя была пустой при отправлении, а при прибытии я заметил, что в ней сидело шесть человек!».

Температура упала почти до нуля. Автомобили проехали через узкие ворота замка, объехали справа башню карцера, построенную в XIV веке, затем миновали часовню XVI века, проследовали мимо аркад на другой стороне замка и медленно двинулись по мокрой от дождя, поросшей лесом холмистой территории полигона. Они остановились рядом с расстрельной командой из двенадцати солдат 2-го Зуавского полка. Когда протрубила труба, Мата Хари помогла громко читавшей молитвы сестре Леониде выйти из машины. Они подошли к столбу, обозначавшему место казни.

Мата Хари вела себя мужественно. Повернувшись к монахине, поцеловала ее и, сняв с плеч пальто, протянула ей: «Быстро обними меня, я буду смотреть на тебя. Прощай!». По другой версии, она сказала монахине: «Идемте, матушка, не плачьте».

Солдаты выстроились в две шеренги по шесть человек. Справа от них встали четыре офицера, а за ними – сестра Леонида, Арбу и врач. Еще дальше выстроились войска всех родов оружия – кавалерия, пехота, артиллерия. Один из офицеров зачитал приговор.

Мата Хари отказалась от того, чтобы ей связали запястья, и предпочла просто стоять у столба, не будучи привязанной к нему. От черной повязки на глаза она тоже отказалась. Послав воздушный поцелуй двенадцати солдатам расстрельной команды, бесстрашная Мата Хари крикнула: «Я готова, господа». Согласно одной из легенд, в нее попали только одиннадцать пуль, так как двенадцатый солдат упал в обморок.

Вадиму Маслову за несколько минут до расстрела она будто написала: «Я уезжаю на большой вокзал, откуда не возвращаются». Впрочем, это только красивая легенда. Ведь предсмертные письма нашей героини до сих пор не найдены.

Британский историк Джордж Астон так описывает последние минуты Маты Хари, которая к казни отнеслась как к своему последнему выходу на сцену: «Подобно Еве де Бурнонвиль, приговоренной за шпионаж в Англии к пожизненному заключению, Мата Хари осталась верна себе до последней минуты. В последнее утро она оделась с особой тщательностью. Когда пришло время, она гордо прошла мимо взвода, который должен был ее расстреливать, послала воздушный поцелуй солдатам, священнику и всем присутствующим. Так, в возрасте сорока одного года, закончила она свою карьеру».

По взмаху офицерской сабли раздался залп. Затем военный врач лейтенант Шуго подошел к столбу, чтобы сделать контрольный выстрел в ухо уже безжизненного тела. Доктор Робийар из военного госпиталя Бежен в Париже еще раз подтвердил, что Мата Хари мертва и что смерть наступила от пули в сердце.

Это случилось в 6:15 утра, через четыре минуты после восхода солнца. Тем же утром мэтр Клюне позвонил в голландское посольство, сообщив о казни. После этого информация о смерти Маты Хари стала достоянием широкой общественности. Месяц спустя в одной немецкой газете появилась статья, где утверждалось, будто Мата Хари была придворной дамой королевы Вильгельмины. Министр иностранных дел Джон Лаудон специальной телеграммой сообщил в посольство в Париже, что следует «опровергать все подобные абсурдные истории». Он просил посла в случае, если такие слухи будут распространяться и во французской прессе, предпринять все в пределах своих полномочий и «позаботиться об информировании газет, что вышеназванная особа никогда не была придворной дамой и не имела никакого отношения к королевскому двору».

Спустя два десятилетия после ее казни парижский журналист Поль Аллар, внимательно изучив все предъявленные ей обвинения в шпионаже, сделал вывод, что не было ни одного бесспорного свидетельства: «Я до сих пор не знаю, что именно сделала Мата Хари! Спросите любого рядового француза, в чем заключается преступление Маты Хари, и вы обнаружите, что он этого не знает. Но он абсолютно убежден в том, что она виновна, хотя и не знает почему».

Какова же была судьба человека, который, по признанию Маты Хари, стал единственной большой и настоящей любовью в ее жизни? Штабс-капитан Маслов в апреле 1917 года участвовал в боях за овладение Бримонским горным массивом. Его полк потерял тогда две трети личного состава, а штабс-капитан был ранен осколком в «правый наружный слуховой проход» и попал в госпиталь, где находился до 25 мая. Еще в России Маслов совершил подвиг, за который его наградили 23 мая (5 июня) 1916 года, в бытность поручиком 8-го стрелкового полка 2-й стрелковой дивизии 8-й армии Юго-Западного фронта, Орденом Св. Георгия IV степени. Очевидно, Вадим отличился во время Брусиловского прорыва. А во Франции, куда Маслов прибыл уже штабс-капитаном, его удостоили французского Военного креста с пальмовой ветвью за то, что, «несмотря на губительный огонь артиллерии и многочисленных пулеметов, личным примером увлек свою роту в блестящую стремительную атаку, довел ее до удара в штыки, обратил противника в бегство».

После подавления Ля-Куртинского восстания солдат экспедиционного корпуса в сентябре 1917 года, которое Маслов объяснял «пропагандой ленинского учения и прочими незакономерностями», его назначили командиром 1-й сводной роты, составленной из солдат, оставшихся верными присяге Временному правительству и готовых воевать дальше.