Борис Соколов - Мата Хари. Авантюристка или шпионка?

Получив послание от Клюне, голландское правительство после заседания 29 сентября отправило следующую телеграмму за подписью министра иностранных дел Джона Лаудона в посольство в Париже: «Попросите пощады для лица, упомянутого в вашем № 2219».

Ни королева Вильгельмина, ни премьер-министр Нидерландов, которым в то время был Питер Корт ван дер Линден, вопреки распространенному мнению, о помиловании Маты Хари не просили. Уровень ходатайства ограничился министром иностранных дел. 1 октября посольство передало соответствующее обращение во французский МИД. Посол де Стюерс писал министру иностранных дел Франции Александру Рибо:

«Господин министр,

Мое правительство поручило мне, исходя из соображений гуманности, просить помилования для мадам Зелле-Маклеод, известной как Мата Хари. 25 июля она была приговорена к смерти Третьим военным судом. Апелляция была отклонена 28 сентября Коллегией по уголовным делам апелляционного суда…

Я имею честь просить о дружеском посредничестве Вашего высокопревосходительства при передаче Президенту Республики этой просьбы Ее Величества, и я был бы вам весьма признателен, если Ваше высокопревосходительство дружески проинформирует меня об успехе этого прошения».

В тот же день о посланном прошении информировали адвоката Клюне. 13 октября, в субботу, МИД Голландии послал в Париж телеграмму, где было сказано, что шесть голландских газет сообщили о казни Маты Хари. Париж должен был немедленно ответить, «во избежание дальнейших комментариев». Ответа не последовало, может быть, из-за выходного дня.

А утром 15 октября в голландское посольство поступило сообщение мэтра Клюне: «Просьба о помиловании отклонена». Но к этому времени Мата Хари уже погибла.

Все дни, прошедшие от момента отклонения апелляции до казни, Мата Хари очень плохо спала. За исключением суббот, поскольку по воскресеньям никогда не казнили.

В воскресенье, 14 октября 1917 года, в шесть часов вечера, капитан Бушардон направил из парижского штаба армии копию приказа о проведении казни «Правительственному уполномоченному при Третьем Парижском военном трибунале, господину коменданту Эмилю Массару», располагавшемуся в Доме инвалидов. В послании говорилось:

«Имею честь письменно подтвердить мой телефонный разговор этого дня:

Казнь осужденной Зелле, прозванной „Мата Хари“, произойдет завтра утром, 15 октября 1917 года, на Венсенском полигоне, в 6 часов 15 минут.

Машина прибудет с г-ном капитаном Бушардоном, с бульвара Перейр, в 4 часа.

Вторая машина прибудет с г-ном капитаном Тибо, с площади Вожирар, в 4 часа 30 минут.

Машина с осужденной, из тюрьмы Сен-Лазар, в 5 часов.

Она также заберет господина генерального адвоката Ваттена (главного военного адвоката. – Б. С.), в 4 часа 30 минут, с Рю-Ампер».

Массар утверждал: «Получать приказ о казни мужчины или женщины всегда неприятно. Приказ о казни Маты Хари не вызвал у меня чрезмерного волнения. На самом деле я уже присутствовал на обоих закрытых судебных заседаниях военного трибунала и поэтому знал, за что и как судили знаменитую танцовщицу». Таким образом, по крайней мере в тот момент, он не сомневался в ее виновности.

Доктор Бизар в тот же вечер был проинформирован о приказе и в сопровождении сестры Леониды навестил Мату Хари в камере. Они говорили о разных малозначительных вещах. Сестра спросила Мату Хари, как, собственно, она танцевала. Мата Хари продемонстрировала пару менуэтов. Она не плакала и не показывала отчаяния, лишь с грустью заметила, что не может понять французов. Но доктор Бизар, в одночасье превратившийся во французского патриота, писал, что «она до конца играла свою роль, состоящую из храбрости и равнодушия». Он видел перед собой шпионку, продолжавшую борьбу до самого конца, а не несчастную невинную женщину, ставшую жертвой шпиономании, политических обстоятельств и безжалостной судебной машины, но сумевшую сохранить мужество до самой смерти.

В понедельник, вскоре после четырех часов утра, в тюрьму Сен-Лазар прибыл капитан Бушардон. Доктора и Браль прибыли почти одновременно с ним, а Массар чуть позже, в 4:45. Утро было холодным, всего несколько градусов выше нуля. Журналисты каким-то образом узнали о предстоящей казни. Обычно публика во время казни не превышала трех десятков человек. Сейчас же Массар насчитал не менее сотни, в том числе дюжину журналистов. Всем хотелось увидеть последний выход легендарной танцовщицы. По должности также присутствовали капитан первый протоколист военного суда Тибо, государственный обвинитель Морне, председатель суда Сомпру, адвокат Клюне, председатель прокуратуры Третьего военного суда майор Жюльен, военный врач доктор Соке, начальник тюрьмы Жан Эсташи и главный военный адвокат французской армии генерал Ваттен. Клюне заявил, что он слишком нервничает, чтобы подняться наверх, и просил Сомпру передать Мате Хари, что он здесь. Но тот заметил, что если мэтр «что-то хочет сказать осужденной, то пусть изволит сделать это сам».

Все прошли в камеру номер 12 в сопровождении сестры Леониды. Мата Хари спала на средней кровати. Накануне доктор Бизар дал ей двойную дозу снотворного. Две женщины-заключенные, спавшие справа и слева от Маты Хари, когда вошли мужчины, сразу все поняли и заплакали. Проснувшись. Мата Хари упала им на руки и склонилась вперед. В ее глазах мелькнул страх, но она быстро взяла себя в руки.

Капитан Бушардон объявил: «Мужайтесь, мадам, ваше прошение о помиловании отклонено президентом Французской Республики. Время пришло». Мата Хари вновь воскликнула: «Это невозможно! Это невозможно!». И тут же стала утешать сестру Леониду: «Не бойтесь, сестра, я сумею достойно умереть!».

Мужчины деликатно вышли, чтобы дать осужденной одеться. Остался только доктор Бизар. Пока она сидела на кровати и надевала чулки, обнажились ее ноги. Сестра Леонида попробовала их прикрыть, но Мата Хари ее остановила: «Оставьте, сестра. Сейчас не время для чопорности».

Бизар предложил ей нашатырь, но Мата Хари гордо отказалась: «Спасибо, доктор, вы увидите, мне он не понадобится». Она попросила оставить ее на мгновение одну с преподобным пастором Жюлем Арбу. Согласно легенде, Мата Хари была возмущена тем, что казнить ее будут утром, не накормив завтраком. Но в подобное верится с трудом. Как мы помним, в тюрьме у Маты Хари почти полностью пропал аппетит. И до завтрака ли ей было в последние часы жизни?

Мата Хари надела жемчужно-серое платье, соломенную шляпу с вуалью, свои лучшие туфли и накинула на плечи пальто, так как было холодно. Когда ее арестовали в феврале, все драгоценности были конфискованы, так что украшений на последний парад она не смогла надеть. Она надела перчатки, поблагодарила врача и еще раз утешила сестру Леониду, которая была готова расплакаться. Пока она готовилась к казни, гроб для ее тела уже был доставлен в здание.