Петр Брайко - Партизанский комиссар

Народ ликовал. Многие плакали от радости.

Может быть, этот трехчасовой партизанский парад длился бы еще дольше, если бы оккупанты не бросили на нас из Речицы эсэсовцев с несколькими бронемашинами. Пришлось нашему командованию прямо с парада послать две роты Шалыгинского отряда, и те встретили непрошеных гостей как следует.

Но радостное, праздничное настроение не покидало нас и местных жителей весь день.

Спустя неделю после лоевского парада, когда наше соединение форсировало реку Припять, уйдя на сто с лишним километров на запад от Лоева, разведчики, возвращаясь с дальних маршрутов, докладывали:

- Товарищ командир! Говорят, что неделю тому назад части Красной Армии форсировали Днепр в районе Лоева!..

- И много войск, по вашим данным, форсировало Днепр? - спросил Ковпак, подмигнув Рудневу.

- Тысяч сорок или пятьдесят, говорят! Трое суток переправлялись: пехота, артиллерия, танки... И авиация их прикрывала.

- Интересно, откуда такие данные? - переспросил комиссар, крутя свой черный ус. Он-то хорошо помнил, как "прикрывали" нас при переправе вражеские "юнкерсы".

- Народ так рассказывает, - объяснили разведчики. - Сами мы таких регулярных формирований не встречали, но слух идет упорный.

- Ну, раз народ так каже, значить - цэ правда, - улыбнулся Ковпак. Бо будэ так, як народ хоче!..

И когда разведчики ушли, Руднев очень довольный сказал:

- Вот, Сидор Артемович, тот самый случай в нашей пропагандистской работе, когда можно сказать: игра стоила свеч! Вот тебе и парад! А?

Оккупационные власти, предвидя, что в глухих районах Полесья могут появиться партизаны, создали в самом центре его, в городке Лельчицах, свой опорный пункт с крупным гарнизоном и гебитскомиссариатом, представлявшим окружную административную власть.

Первым оценив роль этого опорного пункта оккупантов в Полесье, Руднев сказал Ковпаку на очередном совещании в штабе:

- Пока мы не уничтожим это осиное гнездо в Лельчицах, нам не выполнить приказа Ставки Верховного Командования о создании здесь, в Полесье, нового партизанского края и развертывании всенародной освободительной борьбы!

Тут же решено было окружить и полностью уничтожить лельчицкий гарнизон.

Ночью 26 ноября, ровно в 2.00 три наших отряда одновременно атаковали спящий гарнизон: Матющенко - с запада, Кульбака - с востока (с моста через Уборть) и путивляне - с юга. Северную часть Лельчиц решено оставить противнику в качестве "спасительных ворот", причем жаждущих спасения поджидал в засаде четвертый отряд - Кролевецкий, блокируя заодно дорогу на случай, если подоспеет подкрепление противника со стороны Мозыря.

Не стану подробно рассказывать об этой партизанской операции. Она уже описана в предыдущих книгах мною и другими ее участниками. Скажу лишь, что к девяти часам утра вражеский гарнизон, насчитывающий более семисот человек, и подошедшее ему на помощь подкрепление, в количестве двухсот человек, были разгромлены.

В Лельчицах мы захватили склады с мукой, сахаром, солью и свиными тушами. Почти все это продовольствие партизаны, верные рудневской традиции, раздали местному населению. Разумеется, часть продуктов наш рачительный помпохоз Павловский оставил для соединения.

Подводя итоги сложного и напряженного боя за Лельчицы, комиссар Руднев, постоянно заботившийся об учебе молодых партизанских командиров, сказал на очередной "ковпаковской академии":

- Мы можем гордиться этой партизанской операцией, в которой показали не только свою силу, но и профессиональную воинскую зрелость. В этом бою наше соединение, сравнительно небольшими силами, сумело окружить и разгромить, крупный вражеский гарнизон, засевший в бетонных укреплениях. Лельчицы - это наши партизанские Канны! Так когда-то, еще за двести с лишним лет до нашей эры, карфагенский полководец Ганнибал окружил и наголову разгромил при Каннах многочисленные римские легионы.

Так с легкой руки комиссара Руднева лельчицкий бой, которым, можно сказать, завершился рейд за Днепр, вошел в ковпаковскую летопись, как "партизанские Канны".

После месячного рейда командование решило дать передышку всему соединению. Местом для отдыха оно избрало трудно доступные для немцев лесные деревни в окружении болот, километрах в тридцати на юго-запад от Лельчиц.

29 ноября командование и штаб с головным, Путивльским отрядом остановились в деревне Глушкевичи, Глуховский отряд - в Копище, Шалыгинский - в Милошевичах и Кролевецкий - в Приболовичах.

В каждой хате, где располагались партизаны, живым теплом дышала большая русская печь. Пеклись хлеб и блины из привезенной нами муки, жарилось трофейное сало, варились хозяйская бульба и богатый витаминами черничный кисель. Жарко топились на огородах баньки.

Полещуки - вообще на редкость гостеприимный, душевный народ. А после наших партизанских Канн да еще и волнующих митингов, которые проводил наш агитколлектив, настроение у жителей Полесья, как и предсказывал комиссар, сразу поднялось. Многие парни и девушки из окрестных деревень просили принять их в наши ряды.

Создавались и местные отряды. Как всегда при возникновении таких новых партизанских формирований, Ковпак и Руднев старались помочь им всем необходимым; от оружия с боеприпасами до умения воевать дерзко, хитро, малой кровью.

- Вот когда мы можем считать, что выполнили приказ Ставки! радовался Руднев после встреч с командирами новых боевых групп. - Ведь Полесский партизанский край в несколько раз больше Брянского...

Как раз в это время, в последний день ноября наши радисты приняли сводку Совинформбюро, в которой сообщалось, что войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов окружили крупную группировку гитлеровских войск под Сталинградом.

Прочитав эту сводку, Руднев воскликнул, как бывало в минуты большой радости:

- Ура, товарищи!.. Наши войска одержали новую крупную победу. Правда, Гитлер все еще пытается освободить свою окруженную группировку, бросая туда резервы. Так давайте поможем нашим войскам быстрей добить гитлеровцев под Сталинградом.

Он вытащил из планшета свою, еще довоенную двадцатипятикилометровую административную карту СССР, которую в штабе шутя прозвали "стратегической". Именно к ней он обращался всякий раз, когда надо было принимать решения, связанные с важнейшими событиями на фронтах.

Вот и сейчас, разостлав свою "стратегическую" на столе, Руднев пристально всмотрелся в нее.

Помочь в те декабрьские дни нашей армии скорей уничтожить окруженную группировку гитлеровских войск под Сталинградом означало: нанести удар по главным железнодорожным магистралям и тем самым сорвать подвоз резервов противника к решающему участку фронта - к Сталинграду.