Владимир Бойко - Не служил бы я на флоте… (сборник)

99 % членов уже разогнанной лодочной организации КПСС, с превеликим удовольствием выполнили решение собрания в ближайший понедельник на явочной квартире боцмана.

РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ ПРОВЕРОК

Под одну из проверок попала подводная лодка, где служил пятнадцатилетний капитан-лейтенант Вова. Зная его нрав и способности шутить со вся и всеми, не взирая на ранги и лица, старпом приказал ему сидеть в 10-м отсеке и не высовываться. Каплей ответил старпому что-то из классиков марксизма – ленинизма «…о роли личности в истории…», получил выговор и ушел. Часа два ожидания в отсеке закончились тем, что он решил выглянуть через люк 10-го отсека наружу, чтобы убедиться, где проверяющие. Высунув голову наружу, обнаружил, что никаких проверяющих нет, а солнце стояло высоко, ласкало и звало наверх…

Каплей Вова вышел наверх, прошел в район рубки и увидел проверяющих, которые в сопровождении ЗКПЧ уже спускались в ограждение боевой рубки для прохода внутрь подводной лодки. Проверяющие, судя по их поведению и широко раскрытым глазам, увидели подводную лодку впервые в жизни, и у входного люка замешкались, увидев простыню, постеленную возле люка. На белую простыню еще никто не ступал, так как боцман успел ее постелить вместо ветоши. Пятнадцатилетний капитан-лейтенант Вова, не растерявшись, обратился к толпе проверяющих политрабочих: «Товарищи! Не стесняйтесь, проходите внутрь подводной лодки за мной». Сняв тапочки РБ, переступил белую простыню и, нагнувшись, головой вниз полез по поручням трапа, подобно медведю панда, сверкая голыми пятками. Проверяющие, как оказалось потом бывшие армейские политрабочие, чтобы не ударить лицом в грязь, мол, мы все знаем и обычаи флотские – тоже (они по своей тупости посчитали, что так и нужно спускаться вниз головой) стали быстро снимать сапоги, и один из них уже нырнул вниз головой!

Послышался глухой удар внизу и – тишина. За первым успели грохнуться в Центральный пост еще двое проверяющих, пока остальных, заподозрив неладное, успел остановить ЗКПЧ.

ЗАМПОЛИТ – МИНЕР

Подводная лодка возвращается на базу после торпедирования транспорта. Носовые торпедные аппараты пусты, в кормовых – одна торпеда, но в последней атаке получили звездюлей от кораблей охранения и что-то повредили в них. В общем, кормовые аппараты неисправны и, починить их в походе не представляется возможным.

Ночь. Луна. Ветер. На волнах барашки. Рай для подводной лодки, можно идти, периодически поднимая перископ, без боязни быть обнаруженным. Так и идут, командир лениво осматривает горизонт и вдруг, делает стойку. Транспорт противника! Крупный! Без охранения! Мечта подводника. Командир, недолго думая, дает команду «Боевая тревога! Торпедная атака!», и задает вопрос «Комиссар! А как стрелять будем?». Замполита охватил азарт, и выдал он следующее предложение: «Силами команды перетащить торпеду из кормового аппарата в носовой, товарищ командир!». Командир забился в истерике от смеха, невзирая ни на кого и ни на что. Когда он немного остыл, ЗКПЧ спрашивает его: «Что, товарищ командир, не дотащим торпеду из кормы в нос?».

В ответ командир задал один – единственный вопрос: «Дотащить вы ее может и дотащите. Но как вы ее развернете!?».

СЛУЖБА «С»

В подчинении помощника командира атомной подводной лодки находится служба снабжения, по Корабельному уставу – служба «С». Имея на меня зуб, заместитель командира по политической части решил накопать в ней дерьма побольше на наши с интендантом головы. Как известно, каждому матросу положено вафельное хлопчатобумажное полотенце. Чаще всего со склада выдают не готовые штучные полотенца, а нарезанные рулоны. И делают их прямо в части – отрезается метр ткани, подрубается 1 см по краям, то есть на концах полотенце загибается и подшивается. Вот однажды и прибыло это политрабочее тело с проверкой в интендантскую кандейку. Взял интенданта и вместе с ним в кубрик личного состава – шасть! Берет первое попавшееся полотенце, а оно стираное-перестиранное и, ясное дело, весьма севшее, измеряет его школьной линейкой. Конечно же, там не 100 см, следуют крики и маты: «Матросов обворовываешь, полотенечный материал крадешь! С помощником на пару дела проворачиваете!». Интендант мой все-таки оказался на высоте: взял новенькое полотенце, посчитал на нем клеточки, потом взял с пропавшими сантиметрами и тоже клеточки сосчитал… Совпало!

Больше ЗКПЧ в нашу деятельность не вмешивался. Проучили мы его еще раз. Вернулся мой интендант из очередного отпуска с опозданием на месяц и просит как-то прикрыть. Через корешей-докторов делаем ему в оправдание справку о том, что болен… СПИДом. С командиром были в хороших отношениях, для виду посвистели на него, приказ о наказании сделали по принципу «Липа должна быть липовой, а не дубовой» и на этом все закончилось. Но возникла одна лишь замполитовская сволочь. Ну, а выше головы (нас с командиром) не прыгнешь!

Для более изощренного издевательства над ЗКПЧ на следующий день я дал ему справку за подписью и печатью тех же докторов о том, что мой интендант вылечился от СПИДа!

УВОЛИЛСЯ…

Служил на подводной лодке капитан-лейтенант Виталик, у которого по некоторым причинам не сложились отношения с начальником политического отдела. В итоге НачПО добился увольнения Виталия в запас. Перед увольнением необходимо заполнить обходной лист – проставить кучу всяких отметок «сдал-принял», «состоял», «не привлекался» и т. д. Сменившись с патруля, каплей Виталик обходной лист для удобства положил в кобуру. К НачПО за подписью ему идти, естественно, не очень хотелось, но было надо.

Наступил финал этой истории. Открывается дверь кабинета НачПО, и оттуда появляется увольняемый по вине последнего, Виталий с мрачнейшей рожей. Произносится фраза: «Ну, ты у меня последний остался, я уже со всеми рассчитался», и рука тянется к кобуре, в которой лежал обходной лист. Опешивший НачПО, не долго думая, выпрыгнул в окно с третьего этажа и сломал себе ногу.

В итоге после возвращения из больницы пришлось увольняться и ему по состоянию здоровья…

СУМАСШЕДШИЙ ЗКПЧ

Служил в электромеханической боевой части «пятнадцатилетний» капитан-лейтенант Володя. «Пятнадцатилетний» – не потому что молодой, а потому что пятнадцать лет каплеем проходил, и большая звездочка ему ну никак не светила. И он так тяготился службой на подводной лодке, что не мог больше ее видеть. А уволиться в запас в 70–80-е года было ой как трудно, если только по большому блату. На всех его рапортах была одна и та же виза: «Нет оснований». Однажды заступил Вова дежурным по подводной лодке. А старшим на борту остался заместитель командира по политической части. Перед тем как идти отдыхать дежурный по ПЛ должен осмотреть пирс, швартовые концы и записать результаты осмотра в вахтенный журнал. В два часа ночи Вова вышел на пирс, а там моряки жгли мусор и осталось пепелище. Взял он, да и перемазался сажей, привел в боевое положение ПДУ (портативное дыхательное устройство, которое все подводники должны носить при себе) спустился на подводную лодку и, минуя Центральный Пост, отправился к каюте ЗКПЧ.