Борис Вадимович Соколов - Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»

– Ты все продумай. Если ты сейчас безмотивно отказываешься – все! Больше у них никогда ничего не получишь. Скажут: «Высоцкий? – Несерьезно!»

– Да? Ты прав… В общем, поедешь в Одессу, про меня пока определенно не говори.

– И не собираюсь. Это уж твое дело. Только ты подумай все же…

– Не хочу сейчас кино. Хочу попробовать писать прозу. Потом – Любимов говорит о «Борисе Годунове».

– Пушкинском?

– Пушкин, Карамзин – монтаж такой…

…Презрительно отозвался о врачах:

– Советы их один другого стоят! Они же не лечат меня, падлы, а только – чтоб потом сказать: «Я лечил Высоцкого».

Хвалился, что сделал две песни для картины, которую снимает Гена Полока, а потом вдруг сказал:

– Я откажусь у него сниматься.

– C чего?

– Не нужно мне.

– Не отказывайся. У Полоки тяжелое положение – недавно умерла мать…

– Я знаю.

– Он давно не снимал, ему обязательно надо выкарабкаться, а ты его отказом – топишь.

Он помрачнел, сказал:

– Да? Ладно, посмотрим.

Так мы пили чай на кухне, болтали. Он был тих, улыбался, все потирал правую сторону груди, как бы массировал, а потом стал нетерпеливо поглядывать на дверь.

– Ну, я пойду наверх, – наконец поднялся он, – вечером спектакль, а сейчас – туда… Пойдешь?

Я отказался.

– Ладно. – Он не настаивал. – В общем, как договорились. Я возвращаюсь из Парижа, ты – из Одессы. Звони – расскажешь, что и как…»

Как видим, в последние дни жизни Высоцкий был полон самых разнообразных творческих планов, но ни на чем конкретном не мог остановиться. Он легко отказывался от прежних планов, подводя тем самым друзей, но когда ему объясняли последствия, начинал задумываться. Боюсь, что в тот момент Владимир Семенович уже не мог сколько-нибудь плодотворно играть на сцене, писать сценарии, концертировать и тем более ставить фильмы. Ему требовалась срочная госпитализация. Но друзья все медлили.

Генрих Падва встретился с Высоцким днем перед последним «Гамлетом». По его словам, Высоцкий был «в очень тяжелом состоянии… Я уехал, мы с Валерой Янкловичем перезванивались:

– Я не знаю, сможет ли он сегодня играть… Ладно, приезжай в театр».

По свидетельству Янкловича, «Володя приехал в театр, ему было плохо… Он же перед началом «Гамлета» сидит на сцене… А тут ушел со сцены и прибежал ко мне в кабинет:

– Федотов не приехал?..

Я вызвал Годяева, он приехал. У него наркотика не было, Игорь решил обмануть Володю – сделать ему витамины…»

Витамины существенной перемены не внесли. По свидетельству Янкловича, после укола «на пять минут ему стало легче, а потом – еще хуже».

Хотя тот же Падва, увидев Высоцкого вечером, был потрясен: «Собранный, подтянутый, он спускался по лестнице, которая около буфета… А всего несколько часов тому назад… Володя немного смутился, потому что мы были не настолько близки…

– Генрих, ты понимаешь, у меня было такое состояние…

– Да ерунда…»

Высоцкий в этот раз почти что умирал на сцене. Вот как это описала Алла Демидова: «Он очень плохо себя чувствовал. У него было предынфарктное состояние. В сцене «мышеловка» у него было какое-то время – он выбежал, хотя и должен был быть на сцене. Он выбежал за кулисы, там был врач, который сделал укол. Он вбежал абсолютно бледный, а потом, когда играл, становился красный, возбужденный, красные глаза…»

Леонид Филатов тоже заметил неладное: «Мы все время за кулисами готовились к выходу вдвоем, потому что много проходов всяких… Я говорю:

– Как, Володя?

– Ой, плохо! Ой, не могу…

И врачи были…»

Наталья Сайко тоже поняла, что Высоцкий играл из последних сил: «Последний спектакль… Когда занавес развернулся и отгородил нас от зала, Володя сказал:

– Я так устал… Не могу больше, не могу!

– Володенька, миленький, потерпи, ну еще немножечко».

Вот это «потерпи еще немножечко» можно отнести не только к последнему спектаклю Высоцкого, но и к последним дням его жизни. Боюсь, что смерть он уже ждал как избавление от невыносимых мук наркотической ломки.

Помогло Высоцкому доиграть в последний раз то, что ближе к финалу «Гамлета» ему сделали еще один укол – настоящим наркотиком. Янклович вспоминал: «Наконец приехал Федотов. Володя еще раз убежал со сцены, Толя сделал укол… Он еле-еле доиграл… А если бы Толя не приехал? Все могло бы произойти…

Я уж не знаю, какой Федотов профессионал, но по-человечески – он ведь тащил Володю все последние годы».

По словам одного из присутствовавших, на последнем «Гамлете» «Володя был со стеклянными глазами». На этот раз глаза остекленели не от пьянства, а от наркотиков.

Валерий Янклович вспоминал: «Когда Володя приехал домой после «Гамлета», то сказал:

– Да что ж это такое? Почему они со мной не здороваются?! Я сказал: «Здравствуйте!», а они не ответили…

Мы ждали, что хоть кто-нибудь из театра приедет к нему в эти дни…»

Но многие знакомые, присутствовавшие на последнем «Гамлете», вспоминали, что Высоцкий был в совершенно невменяемом состоянии и не узнавал людей, которых он давно и хорошо знал. Так что он вполне мог не заметить, что актеры с ним поздоровались, и подумать, что они бойкотируют его из зависти.

18 июля в Москву ненадолго прилетел Всеволод Абдулов, гастролировавший в Днепропетровске. Высоцкого он застал уже после спектакля, у Нисанова: «Володя очень плохо себя чувствует, поэтому обстановка тяжелая… Там находятся Валера Янклович, Володя Шехтман, Валера Нисанов…

Володя сидеть не мог, пытался выпить – не получилось… Потом сказал:

– Ладно, я пошел.

Пошел вниз, к себе, наверное, чтобы попытаться лечь спать… Мы остались у Нисанова. Закрылась дверь, и нависла страшная пауза. Я сказал:

– Неужели непонятно, что Володя может умереть каждую минуту? Когда Володя говорит: «Да ладно, все будет в порядке», – мы ему верим и успокаиваемся… Но ведь Володя действительно может умереть! Что будем делать? Я сам не знаю, что надо делать, но что-то делать надо…

На следующий день я улетел в Днепропетровск и прилетел в следующий раз 24 июля».

Янклович признался: «Федотов 18-го достал наркотик в последний раз, Олимпиада закрыла все каналы… И за эти дни Володя ни разу не попросил… Видно было, как его ломало, – давали ему успокаивающее. И все эти дни я – там, все эти дни…

После «Гамлета» Володя резко переходит на водку. Началась Олимпиада – все больницы и аптеки на строгом учете».

По словам Федотова, «Володя вошел в такой запой, что ему было не до этого… Водка – это была замена. Многие ребята так делают – когда хотят соскочить с иглы, входят в запой. Но водка – неадекватная замена, она действует грубее…»

Оксана вспоминала: «Да, с наркотиками было сложно… Но вот одна девушка, которая много раз выручала Володю, мне говорила потом, что у нее было…