Стратегический диалог. Мемуары дипломата - Дай Бинго
Заручившись такой поддержкой с американской стороны, мы воспользовались предоставленными на четвертом раунде диалога возможностями и высказали наше видение строительства отношений нового типа в контексте политического курса и наших системных убеждений через публичные речи руководителей и на внутренних встречах, а также включили их в содержание выпущенного по итогам диалога совместного пресс-релиза. Тогда Китай и США впервые недвусмысленно заявили: «Стороны решили продолжать дальнейшее укрепление двусторонних отношений, включая усиление координации и сотрудничества по ряду насущных глобальных и региональных вопросов, и строить межгосударственные отношения нового типа в XXI веке». Это стало предметом пристального внимания как в двух наших странах, так и во всем международном сообществе.
На этом раунде мы с Хиллари Клинтон вспоминали историю нашего стратегического диалога начиная с 2009 года. Мы много и вдумчиво общались с ней в рамках СЭДа, а с учетом камерных встреч в Санья, Шэньчжэне и на Гавайях общая продолжительность наших бесед составила больше ста часов. Мы оба ясно ощущали, что эти усилия не были потрачены впустую и что наши старания начали приносить обильные плоды.
Я сказал госпоже Клинтон, что, возможно, это будет последний раунд, который мы ведем вместе. Я очень ценю такую возможность и хочу обсудить некоторые вопросы более глубоко и детально. Самой волнующей темой XXI века, своеобразной «загадкой Сфинкса», стал вопрос: смогут ли Китай и США выйти из порочного круга неизбежных конфликтов между старыми и новыми державами, чтобы ступить на путь отношений нового типа – мирного сосуществования державы состоявшейся и державы развивающейся. По своему значению и влиянию на мир он никак не уступал визиту президента Никсона в Китай сорок лет назад. И я поделился с госсекретарем США некоторыми размышлениями по отношениям нового типа между Китаем и Америкой.
Во-первых, конфликт между состоявшейся и новой державами отнюдь не неизбежен. Ключевым моментом здесь является то, какой курс проводит новая держава. Так, Германия до и во время Второй мировой войны проводила экспансионистский, агрессивный курс, и закончилось это плачевно, а после войны она отказалась от военно-политической экспансии, что дало положительные результаты. То же самое случилось и с Японией. В годы Второй мировой столкновение Японии и США произошло потому, что японцы выбрали путь внешней экспансии. В XXI веке мнение о том, что между старой и новой державами обязательно разразится война, не имеет никакого отношения к реальности.
Во-вторых, оценивая вероятность такого конфликта, важно учитывать и то, какой курс осуществляет состоявшаяся держава. В Китае есть выражение: «Одной рукой в ладоши не хлопнешь» (в драке всегда виноваты обе стороны). Есть у нас и еще одна пословица: «Посеешь тыкву – получишь тыкву, посеешь бобы – получишь бобы» (какие семена посеешь в землю, таким и будет урожай). Давление на молодую державу и ее сдерживание даст один результат, а одобрение и помощь наставника – другой. Некоторые понимающие люди в Америке уже осознали: «Относясь к Китаю как к врагу, мы сами создаем себе врага на будущее».
В-третьих, вероятность конфликта определяется также историческим фоном. В современном мире глобализация и информатизация идут ускоренным темпами: это в корне меняет судьбу человечества и трансформирует традиционную модель международных отношений. Взаимозависимость, взаимная адаптация, взаимопомощь на общем пути и совместное развитие стали единственно возможным выбором для каждой страны. На сегодняшний день ситуация такова, что либо все вместе выигрывают, либо все вместе проигрывают. Сложно представить, что сейчас какое-то государство решится снова пойти путем агрессии, экспансии и противостояния или начать играть в игры с нулевой суммой: «если ты победишь, я проиграю» и наоборот. Так может поступить только безумец, оторванный от реальности, или сумасшедший.
В-четвертых, очень важно, чтобы Америка осознала, что Китай отнюдь не похож ни на одну из «поднявшихся» стран, с которой ей приходилось взаимодействовать когда-либо в своей истории. Китай – это держава, взращенная в современной системе международных отношений. Он не таит по отношению к ней никаких враждебных намерений, он не провокатор и не бунтарь. Китай сочетает в себе несочетаемое: за всю новейшую историю не найдется ни одной державы, которая занимает второе место в мире по общему объему ВНП и чуть ли не сотое по ВНП на душу населения. Перед нами стоит очень сложная, тяжелая, доселе невиданная задача по развитию. У Китая нет желания, возможности и времени отнимать у Америки ее властвующее положение и так называемые «сферы влияния». По мере своего развития Китай все больше нуждается в усилении сотрудничества с США, а китайско-американские отношения испытывают все большую потребность в выходе на путь отношений великих держав нового типа, для которых характерно взаимное уважение, мирное сосуществование и взаимовыгодное сотрудничество.
Напоследок я сказал, что путь отношений великих держав нового типа, невероятный для наших предков, но вдохновляющий наших потомков, станет историческим новаторством: готового примера перед глазами тут нет. В строительстве таких отношений мы неизбежно столкнемся с бессчетным количеством трудностей и препятствий – это непростая и долгая дорога. И хотя мой возраст уже перевалил за семьдесят, я все еще буду счастлив стать ее строителем, ее дорожным рабочим. Надеюсь, что армия таких строителей будет пополняться новыми и новыми политиками и представителями различных кругов.
Чтобы максимально систематично выразить мои размышления о создании отношений нового типа, для этого раунда диалога я подготовил свою речь в письменном виде и передал эти материалы Хиллари Клинтон.
Госпожа Клинтон сказала:
