История ростовского летчика. Домой сквозь годы - Константин Владимирович Ярошенко
11 июня 2021 года Владимир Владимирович Путин отвечал в Кремле на вопросы журналиста телекомпании NBC. Я смотрел это интервью нашего президента. Американский журналист заговорил о Поле Уилане и Треворе Риде и отметил, что последний заболел коронавирусом. На это наш президент сказал: «Я знаю, что у нас есть некоторые американские граждане, которые находятся в местах лишения свободы, осуждены. Но если взять количество граждан Российской Федерации, которые находятся в тюрьмах Соединенных Штатов Америки, то это несопоставимое количество. США в последние годы взяли практику в третьих странах отлавливать граждан России, тащить их в нарушение всех норм международного права к себе и сажать в тюрьму. Ваш парень, морпех, – просто пьяница и хулиган. Он нажрался, как у нас говорят, напился водки и устроил потасовку, в том числе ударил полицейского. Ничего там особенного нет, бытовщина на самом деле. Что касается возможных переговоров на этот счет – пожалуйста, можно поговорить. Мы, естественно, поставим вопрос о наших гражданах, которые сидят в тюрьме в США. Это предмет для разговора. Пожалуйста. Но, правда, американская администрация, вроде, вопрос так не ставила. У нас летчик Ярошенко сидит у вас уже сколько, пятнадцать или чуть ли не двадцать лет. Надо поговорить. Но не разговариваем же на эту тему. Может, представится возможность. Если американская сторона готова пообсуждать эту тему, мы тоже готовы, пожалуйста».
Журналист спросил, не собирается ли Владимир Владимирович обсудить это во время встречи с президентом Байденом.
На это наш президент ответил так: «Конечно. Еще лучше было бы обсудить возможность заключения соглашения о выдаче лиц, которые находятся в местах лишения свободы. Это обычная мировая практика, у нас с некоторыми странами есть такие соглашения. Мы и со Штатами готовы это обсудить».
Журналист попросил нашего президента поименно назвать российских граждан, которые в США и которых он хотел вернуть обратно в Россию. И на это Владимир Владимирович сказал: «У нас там целый список. Вот я сейчас назвал, летчик у нас там Ярошенко, которого из третьей страны вывезли в США, дали ему там довольно большой срок. У него большие проблемы со здоровьем, но как-то администрация мест лишения свободы не обращает на это внимания. Вот на коронавирус вашего гражданина вы обратили внимание, а болезни нашего гражданина – никто об этом не вспоминает».
Мне было очень радостно услышать, что наш президент Владимир Владимирович Путин очень точно высказался в отношении меня журналисту из NBC. Я много лет говорил, чтобы меня, если понадобится, приводили в пример, основываясь на фактах деяний властей в Вашингтоне в отношении меня (а не на фантазиях и домыслах, как это принято в США), на нарушениях Соединенными Штатами международных законов, конвенций, пактов, прав человека и прав заключенных. Я, конечно же, помню многие заявления и требования руководства МИДа и многих других влиятельных лиц России – Сергея Викторовича Лаврова, Сергея Алексеевича Рябкова, Виталия Ивановича Чуркина, Татьяны Николаевны Москальковой… Но высказывание президента страны меня очень вдохновило, воодушевило и придало сил.
Помимо этого, порадовало высказывание министра юстиции РФ в отношении меня о том, что ведомство, руководствуясь действующей Конвенцией о выдаче заключенных, три раза запрашивало перевод меня в Россию, но Соединенные Штаты каждый раз отказывали.
И вот, наконец-то, чудо произошло! Конечно, я до сих пор не знаю в деталях как, но я уверен, что это, скорее всего, благодаря нашему президенту, нашему МИДу и нашим спецслужбам, которые это дело довели до конца.
Наши СМИ полностью показали истинную информацию, ничего не скрывая: заключенный переодевается, к нему достойное отношение, его вывозят с вещами, переодетым и здоровым, на хорошем самолете. А со стороны американцев все наоборот: нельзя ничего говорить, информация полностью закрыта, отношение же ко мне, как к бездушному существу.
Я позвонил Алексею Тарасову, и он мне рассказал, что пришлось «выдернуть» со свадьбы моего судью, который в течение пятнадцати минут подписала документы о моем помиловании. Пятнадцать минут! А сколько было пережито! Алексей также предупредил, что малейший сбой в процедуре передачи – и меня вернут в тюрьму. На вопрос, когда точно мой выход осуществится, он ответил, что в ближайшие часы, скорее всего, завтра.
Моей радости не было предела, но я не хотел сам себя обнадеживать, что счастье так близко. А вдруг оно не случится… Не знал, что делать, куда кидаться. Столько лет находиться в заключении – и вдруг, нежданно-негаданно… Возможно, уже через день окажусь дома, со своими девчонками!
Собрал свои пожитки, письма, фотографии, судебные документы, которые мне могли пригодиться. Ночь, конечно же, я провел без сна…
16. Возвращение домой
Ожидал, что через день за мной приедут. Но прошел день, второй, третий, но ничего не происходило. И только во вторник, 26 апреля, в три часа ночи, охранники меня подняли и приказали идти с ними, при этом ничего не объясняя! Сказали быстро одеться и идти на выход. Все приготовленные мною вещи запретили брать, разрешили взять только таблетки.
Охранники тюрьмы сопроводили меня в специальное отделение тюрьмы для поступающих и отбывающих заключенных, где меня ожидали четыре человека в гражданской одежде. Они заковали меня в ножные и ручные кандалы, обмотали вокруг пояса цепью, а к ней с помощью цепи приковали руки и ноги. Взамен тюремной робы и жестких тюремных ботинок не выдали ничего. Приказали не задавать лишних вопросов.
Меня посадили в тонированный микроавтобус и повезли в неизвестном направлении. Ехали достаточно долго. Потом я понял – проехали Нью-Йорк и стали выдвигаться на юг, в сторону Вашингтона. Весь путь – от тюрьмы до места моего обмена в Турции – занял порядка 28 часов. Привезли к какому-то аэродрому близ Вашингтона, где находилась, как я понял, бизнес– или правительственная авиация. Недалеко стоял приличный отель. Остановили машину в кустах, двое вышли проверить дорогу, вернулись обратно, скрытно, чтобы никто не видел, черным или аварийным ходом. Меня завели в номер отеля и посадили на стул. Мы там ждали достаточно долго. Один из четверых сопровождавших меня постоянно выходил из номера и куда-то звонил. Наконец, в очередной раз он вернулся и сказал: «Пошли».
Двое охранников вышли, осмотрели коридор, лестницу, открыли пожарный выход. Таким же путем через задний вход и кусты подошли к микроавтобусу, довезли до какого-то ангара, там еще пробыли какое-то время. Стал накрапывать дождь. Потом приоткрылась дверь ангара, к ней подъехал микроавтобус, в котором я находился, и меня быстро все четверо сопровождающих провели через ангар на рулежную дорожку, на которой стоял самолет «Гольфстрим».
