Анатолий Ведерников - Религиозные судьбы великих людей русской национальной культуры

Но духовный состав человека не исчерпывается одним разумом; не может человек жить только одними идеями и выводами наук, хотя бы и точных, не может – ибо не все в жизни человека может быть измерено, исчислено и подвергнуто рассудочному анализу, не все может быть взвешено, проверено и оценено с точки зрения наших пяти чувств. В духовном составе человека господствует сердце с особым, таинственным миром переживаний, с особым строем стремлений к иному, совершенному порядку бытия, к его Источнику, к Богу. В сердце человека заложены возможности иного познания – непосредственного и сокровенного, дающего не только удовлетворение, но и особую радость непосредственного постижения… Вот почему в Средние века, рядом с сухой безжизненной схоластикой, стремившейся и религию превратить в научную систему, возникал мистицизм как такое настроение, при котором человек желает непосредственно соединиться с высшим божественным миром.

Будучи необходимым элементом религии, мистицизм часто отклонялся от религиозных доктрин и становился самостоятельным течением религиозно-нравственной жизни, оставаясь на зыбкой почве субъективных переживаний. В результате получалась другая крайность, приводившая человека к болезненным искажениям его духовной жизни. Иными словами, законная потребность человеческого духа в личном общении с Богом, в непосредственном переживании Бога, отделенная, изолированная от целостного единства духовных сил, превращалась в мечтательный или ложный мистицизм, при котором человек входил не в тайну Богообщения, а в прелесть…

Это явление и наблюдаем мы в образованном обществе европейских народов в XVIII веке, когда получили особенное развитие рационалистические и материалистические идеи просветительной философии. Казалось бы, что такое соединение в одну эпоху рационализма и мистицизма трудно себе и представить. Но мы видим, что, с одной стороны, царит Вольтер и энциклопедисты, которые руководствуются исключительно рассудком, устраняя чувство от всякого участия знания и еще более устраняя возможность каких-либо таинственных, недоступных рассудку откровений. С другой стороны, процветает мистицизм, который, напротив, считает разум совершенно бессильным в познании истины и отдает в этом отношении первенство чувству и непосредственному созерцанию. Развитие точных наук, критической и философской мысли в XVII веке и в начале XVIII века, казалось бы, делало невозможным не только какое бы то ни было развитие, но и самое возникновение мистического настроения умов. А между тем во второй половине XVIII века в умах царят такие фантастические представления о мировом порядке, какие понятны были бы разве только в умах Средневековья и которые привели к тому, что в XVIII веке наравне с развитием физики развивалась магия, астрология заменяла астрономию, математика превращалась в созерцание духовных отношений чисел, а философия для многих обратилась в теософию. Словом, во второй половине века мистическое настроение царило наравне с идеями философии Просвещения и характернейшей чертой умственной жизни Европы того времени является именно сожитие крупных научных завоеваний со стремлением овладеть тайнами мистических знаний.

Одной из форм мистического движения на Западе было так называемое масонство, которое наряду с просветительной философией перекочевало и к нам в Россию. Это тайное общество людей появилось в Европе в начале XVIII века. Первой масонской ложей была английская ложа, открытая в Лондоне в 1717 году. Оттуда масонство распространилось и во Франции, и в Германии. Связывая свое происхождение с построением храма Соломона, с элевзинскими мистериями, с тайными учениями пифагорейцев и эссеев, с орденом тамплиеров, масоны окружили свою организацию особой таинственностью, а самое вступление членов связывали с особым ритуалом. Трудно говорить о действительной связи этого тайного общества с далекой древностью человечества. Но достоверно то, что в XVIII веке масонские ложи вышли из цеховых строительных обществ, которые в Средние века существовали для постройки храмов и разных общественных зданий во всех странах Европы. На это указывает как самое их название, так и внутреннее их устройство, внешние символы и обряды. Члены средневековых строительных обществ имели свои уставы и право собственного суда и потому назывались свободными каменщиками, «фрее мазонс», «франкмасон». Место, где собирались масоны, называлось у англичан «лодж», у французов – «лоджис», у итальянцев – «лоджиа». Ложами свободных каменщиков стали называться и собрания – или общества – масонов.

Из строительных же обществ были заимствованы знаки масонства: молоток, кожаный передник, циркуль, угломер или наугольник, ватерпас. Только то, что первоначально в строительных обществах имело прямой вещественный смысл, в масонстве получило смысл духовный: ремесленный союз архитекторов, плотников и каменщиков обратился в духовный союз образованных людей разных сословий; явились общества духовных свободных каменщиков, трудящихся для создания духовного храма Всевышнему, храма добродетели. Орудия, употреблявшиеся при работе в строительных обществах, сделались символическими знаками разных свойств масонов и вообще характера масонской деятельности. Угломер или наугольник учил масона, что его действия должны быть соразмерны со справедливостью, ватерпас показывал, что все люди равны и между братьями должно быть полное согласие; отвес обозначал твердость общества, основанного на добродетели; Евангелие обозначало истину, циркуль – справедливость, а молоток, которым охранялся порядок в ложах, показывал, что члены общества должны следовать учению мудрости.

Состав членов масонских обществ также указывает на происхождение их из строительных обществ. В них находились три степени или три класса членов: ученика, товарища и мастера. При принятии каждого члена в масонство с него брали страшную клятву в сохранении тайны учения, символов и обрядов. При посвящении в новую, высшую степень клятва эта повторялась. Посвящаемый давал особый обет молчания и обязывался помогать мастерам против восстающих товарищей.

Если внешняя организация масонства происходила по образцу строительных обществ, то внутренний характер его учения, его целей и стремлений образовался под влиянием современных деистических и филантропических идей XVIII века. В основу масонского учения вошел деизм, или естественная религия разума, изложенная в сочинениях английских деистов А. Шефстбери, А. Коллинза и Дж. Толанда.

Для противодействия религиозным распрям, так долго угнетавшим Европу и приводившим к кровавым войнам, масонство, подобно деизму, выставило идею самой широкой веротерпимости и на началах этой веротерпимости хотело создать одну общую религию, одно братство между людьми, основанное на учении о свободе совести, братской любви и равенстве между людьми. В стороне были оставлены все вероисповедные и догматические разности как в христианской, так и в других религиях. От поступавшего в масонство требовались только основные начала всякого религиозного учения, то есть вера в Бога, бессмертие души, воздаяние за гробом, и начала нравственного закона.