Роберт Лейси - Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон

Вот почему в тот момент, когда Грейс начала пожинать плоды собственных успехов, ее стали терзать противоречия. Взрослая половина ее «я» знала, как лучше всего насладиться годами славы, всеобщим признанием, обожанием, властью и удовольствиями.

«Насколько я мог видеть, ей нравилось чувствовать себя звездой», — отозвался Джон Форман об этой половине натуры Грейс.

Однако вторая ее половина — все та же робкая, неуверенная в себе дочь, чей взор постоянно устремлен снизу вверх на отца в надежде удостоиться его одобрения, девчушка, то и дело мечущаяся между различными уловками, чтобы только добиться столь нужного ей душевного комфорта: то она предстает перед нами маленькой неприкаянной девочкой, то инженю, то женщиной, которая не мыслит себя без любви и поддержки более старшего по возрасту мужчины.

Основополагающей чертой характера Грейс, помогавшей ей достичь успехов, была неутолимая жажда признания, которая и осталась ее талисманом. Грейс Келли-кинозвезда, по сути дела, была все тем же подобием паттоновского танка, который неуклонно прокладывал себе дорогу вперед. Ее внутренний взгляд был неподвижно сосредоточен на главной цели, пусть даже ее личное восприятие бывало подчас расплывчатым и незрелым. И то, как инстинкт подсказывал ей, с кем из голливудских знаменитостей сотрудничать, как нельзя лучше отражает железную хватку взрослой половины ее «я». Когда Грейс закончила сниматься у Хичкока в «Окне во двор», она переключилась на сотрудничество с режиссером, чье имя в начале пятидесятых вызывало не меньшее уважение.

Тандем Уильям Перлберг и Джордж Ситон удостоились нескольких «Оскаров» за такие ставшие классикой картины, как «Чудо на Тридцать четвертой улице» и «Песня Бернадетты». В конце 1953 года оба мэтра работали над фильмом «Мосты у Токо-Ри», основанном на документальной повести Джеймса Миченера о корейской войне. Грейс должна была сыграть в нем жену морского офицера, которой удается правдами и неправдами добиться свидания с мужем накануне боевой операции, ставшей для него последней. Мужа героини Грейс играл Уильям Холден.

Уильям Холден в свои тридцать пять лет был самым молодым из голливудских партнеров Грейс, а также самым большим любителем приударить за ней. Он не зря получил прозвище Золотой Парень — по названию картины, после которой в 1939 году он в один день сделался знаменитым. Холден обладал дерзостью донжуана, который редко встречает отпор своим домогательствам. Примечательно, что чем старше он становился, тем привлекательнее, тем более зрелой и прочувствованной делалась его игра. Когда в начале пятидесятых карьера Холдена как сердцееда покатилась под уклон, Билл Уайлдер снял его в таких картинах, как «Бульвар Сан-Сет» и «Шталаг-17», принесших ему «Оскара», и Холден вновь продолжил свое триумфальное шествие по экранам, еще больше прославившись такими своими работами, как «Дикая компашка» и «Сеть».

Уильяму Холдену было суждено умереть нищим, опустившимся алкоголиком. Он, в буквальном смысле слова, сам вырыл себе могилу, когда, напившись до бесчувствия, в возрасте шестидесяти трех лет упал и раскроил себе череп. Однако поначалу, в то время когда он снимался с Грейс в «Мостах у Токо-Ри», его увлечение спиртным не бросалось в глаза. Как актер он был способен заражать окружающих тем же азартом и одержимостью, что и Джин Лайонз. Энергетика его актерской игры, в некотором роде, являлась попыткой изгнать из себя завладевших им демонов. Что касается данного фильма, то Холден вместе с Грейс сумел превратить банальную схему — прощание супругов накануне боевых действий — в непосредственную и трогательную историю. «Токо-Ри» стал для Грейс первым фильмом, в котором она появилась в купальном костюме, и единственным, в котором актриса снялась в постели с мужчиной. Правда, супружеская пара была целомудренно облачена в пижамы, а строгие заповеди голливудского кодекса исключали какие-то ни было прикосновения. Этот эпизод представлял собой разговор супругов, находящихся по разные стороны постели. Однако, по меркам пятидесятых годов, сцена получилась довольно интимной и даже слегка шокирующей.

Роман актеров после съемок стал прямым продолжением их отношений по сценарию. Как выразилась по этому поводу Лизанна, «если симпатичная девушка и привлекательный мужчина вынуждены играть весь день мужа и жену, у них наверняка должны возникнуть проблемы с перевоплощением обратно в посторонних людей».

Холден был женат на актрисе Ардис Аркинсон Гейнз, известной во время своей скоротечной кинокарьеры под именем Бренды Маршал, однако он открыто изменял ей в начале пятьдесят третьего года о Одри Хепберн и не проявил особой щепетильности, увлекшись Грейс.

«Это был нелегкий роман», — вспоминает Мел Деллар, ассистент режиссера, который, к тому же, являлся давним приятелем Холдена со времен службы в ВВС США.

Согласно заверениям личного психиатра Холдена Майкла Джея Классмана, Грейс со всей серьезностью воспринимала отношения со своим новым партнером и даже пригласила его к себе в Филадельфию.

«Мы по уши влюбились друг в друга, — признался Классману Холден. — Это было просто выше наших сил».

Майкл Классман лечил Холдена четыре последних месяца его жизни, до самой его трагической гибели, и поэтому для него было бы нарушением врачебной этики раскрывать подробности лечебных сеансов своего пациента. Однако врач заявляет, что таково желание самого Холдена. «Актер хотел, чтобы миру в мельчайших подробностях стало известно о его алкоголизме», — говорит Классман. Поэтому есть все основания полагать, что изложенная Классманом история визита в Филадельфию вполне правдоподобна.

«Холодно и недружелюбно», — именно такими словами Холден описал прием, который был оказан ему в доме № 3901 на Генри-авеню.

Особенно неприятные воспоминания оставил после себя отец Грейс. Джек Келли замучил дочь вопросами о характере ее отношений с последним партнером по фильму, подозревая, что у Грейс очередной роман с женатым мужчиной, но та упорно все отрицала. И тогда Келли Старший, если верить актеру, бросил то же самое обвинение в лицо Холдену, в гневе тряся кулаком. Разозленный ничуть не меньше папаши, оскорбившись, что им помыкают как зеленым юнцом, голливудский кумир отбросил в сторону приличия и сказал Джеку Келли, чтобы тот катился к черту, а сам в бешенстве выскочил из комнаты.

«Я подумал, что он вот-вот бросится на меня с кулаками», — вспоминал Холден. В коридоре он застал Грейс всю в слезах.

«Мы вечно влюблялись не в тех, в кого надо, — вспоминает Рита Гам, — в женатых мужчин».