Тудор Аргези - Феодосий Видрашку
Ну вот наконец она посадила дочку в печь для хлеба и достала ее оттуда как ты ее видишь — тоненькую, легонькую и красивую. Но в печи произошло что-то непредвиденное: подкралась по дымоходу к тому тесту душа. И эта неизвестно из какого мира прилетевшая душа знает многое такое, что незнакомо Маме.
— А как сделала Мама Тэтуцу?
— Ну, это уж совсем другое дело. Мама была очень бедной, у нее не было денег, чтобы купить хорошей муки, сахара, ванили и яиц. Она раздобыла откуда-то целый мешок отрубей кукурузной муки и израсходовала его целиком на Тэтуцу. И из громадной мамалыги получился вот такой Тэтуцу…»
В мире взаимоотношений родителей и детей Аргези замечает самые различные оттенки добрым, все подмечающим взглядом. Он то восхищается детьми, то включается в их игру, то весьма осторожно обращает внимание на то, какой нагрузке подвергается хрупкий детский организм хотя бы на протяжении одного дня. Аргези не морализирует, не читает нотаций, не учит. Он просто почти стенографически записывает нам происходящее. Выводы может делать каждый по своему усмотрению.
Итак, Коко ведет стенограмму.
«За столом. Не держи ложку левой рукой. Смотри внимательно, как ешь, не капай на полотенце. Не знаю, что и поделать, — эти дети пачкают по пять пар белья на день. Вот тебе и пожалуйста — не говорила я, что накапаешь? Держи руку выше, а то угодишь локтем в подливку. Не надо делать нору в хлебе как мыши, мякоть едят вместе с коркой. Остановись! Высморкай нос! Опять потерял платочек…
На прогулке. Вы уже совсем замучили меня. Где угораздило запачкать платьице? Когда? Не говорила ли я — сидите на одном месте! Какую стенку протерла? А у тебя уже штанишки расстегнулись? Какой срам! Дай подыму чулочки. Разве так надевают чулки? Боже мой! И пуговицу потерял? Дайте руки, мы перейдем дорогу…
Нет, это не для вас. Оставьте собачку в покое, запачкает вас своими грязными лапами. Иди домой, милая собачка. Видите, собачка умнее вас. Она поняла и ушла…
Если будете слушаться и вести себя хорошо, пойдем сейчас домой, и я вам расскажу сказку, знаете, эту про медведя и про ежа.
Дома. Сперва умойтесь. Потом сними с них одежду и надень ночные рубашки. Пусти воду. Сделай воду тепленькой. Как, снова скандал? Без этого нельзя? Кто же чумазым ест и таким же ложится спать? Без мыла? Почему? С мылом и теплой водой. Не плачь, а то вырастешь некрасивой. Я сегодня видела мышку, она такая же грязная, как ты. Успокойся уж!.. А подушки почему валяются на полу? Спать сию же минуту!»
Аргези наблюдает за детьми, помогает Параскиве воспитывать их.
В каждом выпуске «Записок попугая» обсуждаются и проблемы внутренней политической жизни страны. Коко сообщает новости из мира «забот всемогущих правителей» о народном благе. И поскольку правительства менялись часто, эти заботы занимали не только светлые головы правителей, но и находившихся на время в оппозиции министров. Будущие министры тщательно следили за промахами правящих и громогласно вещали о благах, ожидающих народ в случае, если он, народ, выберет их своими представителями. И прежде всего будущие благодетели готовят, естественно, новые законы. Вот как рассуждает по этому поводу Коко.
«Когда меняется правительство, ко дворцу резиденции совета министров движется большая арба. На ней — огромный шкаф с новыми законами. Будущего министра занимает одна забота — какие еще нужны законы родной стране?
В государстве имеются леса — издадим закон о лесах. Текут реки — необходим закон о реках. Добывается нефть — давай народу закон о нефти. Проложены железные дороги — где закон о железных дорогах? Есть просеки. А по какому закону они существуют? Все материальные блага должны обладать своим законом. И наконец, налоги. Закон о налогах должен состоять из многих рубрик и статей. Разложенные по полочкам суммы должны быть небольшими, зато их общий итог не может быть меньше существующей суммы налогов, он должен ее превышать. Иначе за счет чего содержать тех, кто пишет законы?
Если придавать значение всем изданным законам, — подчеркивает Коко, — что, к счастью, не случается, то нужно было бы организовать громадный исследовательский институт. Ему понадобились бы годы для того, чтобы разобраться в огромном количестве изданных, вносящих путаницу и противоречащих друг другу законов, количество которых измеряется уже не томами, а тоннами. Бог три тысячи лет управляет целым миром при помощи десяти заповедей, а правительству, находящемуся у власти шесть месяцев, необходимо сто тысяч законов и миллионы статей. Но самое любопытное — фантазия любого идиота при помощи большинства голосов становится законом. Бред ничтожества в руках жандармерии и административных органов обретает силу священного писания. Не ругай закон, потому что оскорбляешь принципы и сопротивляешься богу, создавшему все на земле, в том числе и идиота».
2
Представим себе 1928 год. В Румынии свирепствует цензура, уже несколько лет запрещена компартия, малейшее неповиновение достаточно для того, чтобы человека объявили большевиком и лишили свободы. Словом «большевики» пугали детей, за подозрение в симпатии к России и всему русскому хватали и сажали в тюрьмы. И тем не менее попугай Коко продолжал вести свой неравный ежедневный бой. «Записки попугая» выходят регулярно каждый день, без выходных. Тудор Аргези не знает отдыха. В его квартиру на бульваре Елизаветы приходят ежедневно письма со всех концов страны, люди жалуются, просят о помощи, присылают свои первые литературные опыты. Аргези читает тысячи писем, пишет тысячи ответов. Параскива помогает ему во всем. Они работают как окрыленные, Коко стал одушевленным, родным, членом их семьи. Аргези и сотрудников редакции радуют вести, что во многих городах страны появляются свои «Записки попугая», своеобразные филиалы главной, бухарестской редакции Коко. Аргези дает консультации, советы, направляет работу этих периферийных редакций. Для подписчиков «Записок попугая» посылаются специально приготовленные кассеты на сто номеров, чтобы можно было сложить «Записки» и сохранить как книги. Самая маленькая и дешевая газета становится и самой дешевой книгой.
На страницах «Записок» часто появляются рискованные материалы, они вызывают гнев власть имущих, но Аргези дает им должный отпор, доказывает, что Коко действует в пределах существующего законодательства. Аргези не скрывает своих симпатий к России,
