Виталий Сирота - Живое прошедшее

Работа в кооперативе сильно изменила мое представление о профессиях секретаря, диспетчера, водителя, курьера. В Университете, а потом в Гидромете, я считал, что с такого рода обязанностями может справиться каждый. Оказалось, что толковый курьер, хорошая уборщица, грамотный диспетчер, привлекающий клиента и умеющий разрешить конфликтную ситуацию, – редкость и большая ценность. У меня было впечатление, что найти неплохого бухгалтера или специалиста по компьютерам даже проще, чем хорошего курьера или диспетчера. О хороших курьерах ходили истории. Например, как-то девушка-курьер пришла с письмом по нужному адресу. Оказалось, что это отдельно стоящий флигель без вывески, с металлическими дверями без звонков, окна плотно закрыты жалюзи. Такое «оформление» было нередким в то время – многие бизнесы помещались в нарочито неприметных помещениях. Сотовых телефонов еще не было. Девушка потопталась у двери, потом увидела стоящую неподалеку дорогую машину и пнула ногой колесо. Взвыла сигнализация, из флигеля выскочил владелец, он же, как оказалось, получатель письма. Письмо тут же было ему вручено, и девушка побежала по следующему адресу. Плохой же, а тем более нечестный курьер мог принести фирме очень серьезные неприятности.

1990-е годы запомнились дефолтами и кризисами. Лопались банки. Нам обычно везло – иногда удавалось вытащить деньги предприятия из банка за несколько часов до его краха. Но так везло не всем. Я знал человека, который терял деньги на всех кризисах 90-х. В результате он стал душевнобольным. Его, физически очень мощного, однажды на улице застрелили милиционеры, испугавшись его неадевактности и физической силы.

Инфляция было чудовищной – рубль заметно падал в течение дня. В обиходе появились сотни тысяч и миллионы рублей. Как-то моя уже очень пожилая мама попросила меня проверить, что осталось на ее счетах в сберкассе «на книжке», как тогда говорили. Оказалось, что ее сбережений на тот момент не хватило бы даже на автобусную поездку от дома до банка.

Корпоративный праздник в «Экспресс-почте»

В таких условиях вовремя платить зарплату сотрудникам стало практически невозможно. Многомесячные задержки зарплаты на предприятиях стали обычным делом. Многие организации расплачивались с работниками продукцией. Потом те выходили на улицу и пытались эту продукцию продать. Фирмы стали цениться работниками не столько за хорошую зарплату, сколько просто за ее регулярность.

Осенью 1991 года контракт с DHL закончился. Мы выполнили поставленную задачу – наладили работу DHL в городе, увеличили число ее клиентов. В таких случаях фирма DHL всегда расставалась с агентами и открывала собственный офис. Расстались мы по-доброму, но на работу нас не пригласили, мягко пояснив, что им нужны люди с психологией наемных работников, а не предприниматели, как мы, и они были правы. DHL попросила разрешения пригласить на работу наших сотрудников, уже получивших опыт работы по их стандартам. Такая честная игра была непривычна и приятна.

Прекращение работы с DHL лишило нас стабильного источника дохода и большинства клиентов, естественно, ушедших вместе с DHL. Общая беда – несвоевременная выплата зарплаты – стала угрожать и нам. Тогда мы закупили у знакомого партию импортного питьевого спирта Royal и время от времени отдавали его в ларьки на продажу. Благодаря этому мы спасались от инфляции и платили зарплату вовремя.

В конце 1990-х годов я полностью перешел на работу в «Экспресс-почту». Решение о переходе далось непросто – я уходил с интересной, престижной и неплохо оплачиваемой работы. Но в глубине души я понимал, что по своей природе я не госслужащий, тем более в условиях того времени и того университета, и решился на переход, несмотря на то, что работа в небольшом частном предприятии по-прежнему считалась сомнительным и ненадежным делом.

Из Гидромета я постарался уйти по-человечески. К этому времени я накопил некоторый административный опыт, насмотрелся на множество увольнений. В большинстве случаев увольняющиеся проявляли «житейскую мудрость»: до последнего скрывали свое намерение, а объявив о нем, тут же просили отпустить их как можно быстрее, не дожидаясь положенного по закону двухнедельного срока. Как правило, человек не говорил, куда он уходит. Так проявлялась одна из важных черт большинства наших соотечественников – скрытность. Возможно, это свойство родом из нашего нехорошего прошлого (Солженицын считал скрытность основной чертой островитян ГУЛАГа).

В середине 90-х нам пришлось искать новый офис. Я отправился в специализированную городскую организацию – Комитет по управлению городским имуществом (КУГИ), поскольку аренда у КУГИ была дешевле и надежнее, чем у частных арендодателей. С КУГИ надо было «уметь работать». И, как с таможней, меня постигла неудача. Мне так и не удалось найти хороший офис: то не было в наличии ключа от помещения, которое я собирался посмотреть, то выяснялось, что я не успел подготовить документы к нужному сроку. В итоге приходилось арендовать частные помещения. При очередной смене офиса мне неожиданно повезло – начальником КУГИ Василеостровского района стал человек из команды Михаила Маневича, в то время вице-губернатора Петербурга и начальника КУГИ города. Василеостровскому начальнику было лет тридцать пять. Это был доброжелательный и компетентный чиновник, который трудился, чтобы помочь таким, как я! Чудный сон, такого больше я не видел. Его управление работало как часы. Я и не думал, что рядовые сотрудники КУГИ могут так хорошо работать. Мы получили в аренду маленький заброшенный флигель в центре Васильевского острова, привели его в порядок и хорошо работали в нем, пока он не стал нам тесен. Тогда я в очередной раз убедился, насколько полезны предприниматели – за свои деньги мы отремонтировали помещение и превратили его для районных властей из обузы в источник пусть небольшого, но дохода.

В августе 1997 года М. Маневич был убит выстрелом снайпера. (Между прочим, снайпер стрелял с чердака дома, в котором когда-то жил знаменитый ленинградский фотограф М. С. Наппельбаум.) Начальника Василеостровского КУГИ перевели с понижением в другой район, и это учреждение приняло привычный облик. Последний раз я искал офис с помощью КУГИ в начале 2000-х и увидел, что за прошедшие несколько лет бюрократические процедуры сильно усовершенствовались. На этот раз я смог беспрепятственно осмотреть помещение и подготовить набор документов. Конкурс происходил на публичном заседании многочисленной комиссии. Я не успел включиться в работу, как обсуждение моего вопроса закончилось. Мне было отказано по той причине, что «район не нуждается в предприятии такого профиля». Помещение отдали под водочную торговлю. Я поздравил председателя районного КУГИ с «виртуозной» работой.