Флэпперы. Роковые женщины ревущих 1920-х - Джудит Макрелл
Не считая смерти старшего брата Хэддона, случившейся, когда ей было два года, и мучительной болезни в десять лет, когда она была прикована к постели, страдая редкой формой мышечной атрофии (вероятно, бульбарным параличом, также известным как болезнь Эрба), детство Дианы было безоблачным – семейные праздники, каникулы на море, слуги. Однако то была жизнь, полная не только привилегий, но и ограничений. Семья предъявляла к ней определенные ожидания: она должна была выйти замуж за богатого аристократа и к моменту замужества иметь безупречную репутацию; даже после того, как Диана стала считать себя взрослой, родители контролировали каждый ее шаг. Ей не разрешалось ночевать вне дома, только гостить у нескольких одобренных семьей подруг; нельзя было ходить одной по улице и обедать с мужчинами. Она придумывала сотни способов избавиться от компаньонок и умела тайно проворачивать определенного рода дела, но вскоре обман ей опостылел. Она считала его унизительным.
Жизнь при больнице сулила быть очень тяжелой: долгие дни монотонного физического труда и десятки мелких ограничений. Но Диана видела в них спасение. Ей не только впервые предстояло жить вдали от дома; теперь она могла проводить свободные часы, делая что вздумается и встречаясь с людьми по своему выбору.
Эта жажда независимости привела в ряды волонтерской сестринской службы [15] более 46 тысяч британок и миллионы женщин по всему миру. Вступив в войну, европейские державы, сами того не осознавая, дали женщинам роковую клятву, посулив им свободу. Американская журналистка Мэйбл Поттер Дэггетт заявила: «Пусть запишут в веках: 4 августа 1914 года двери кукольного домика наконец распахнулись». И хотя ее заявление было слишком поспешным и чересчур оптимистичным, этот день принес многим большие надежды и ожидания.
Огромный интерес женщин к волонтерскому сестринскому отряду привлек внимание прессы; в колонках светской хроники стали регулярно публиковать истории и фотографии самых богатых и красивых медсестер. Диана появлялась на страницах газет чаще других. В глазах общественности она была почти что принцессой, ведь принадлежала к богатейшему и старейшему британскому роду (род Ратлендов восходит к 1525 году, а Кроуфордов – девичья фамилия матери Дианы – к 1398-му). Когда отец Дианы сэр Генри Мэннерс унаследовал герцогский титул в 1906 году, к нему перешли не только тысячи акров земли, но также загородные дома, фермы, угольные шахты и несколько десятков деревень.
Мысль, что Диана фактически отказалась от жизни во дворце, чтобы выхаживать бедных и раненых, пришлась британцам очень по вкусу; сохранилось множество ее трогательных размытых фотографий военного времени. Дэвид Уорк Гриффит снял ее в пропагандистском фильме 1918 года «Сердца мира», потому что, по его словам, она была «самой обожаемой англичанкой». В военной версии популярной сатирической песенки «Берти из Берлингтона» ее увековечили словами: «Наемся бананов / я с леди Дианой: / кто ж знал, что в больнице / есть светские львицы».
Светская жизнь Дианы представляла для публики не меньший интерес, чем ее аристократическое происхождение. С ее первого выхода в свет в 1910 году женские журналы вроде «Леди» и колонки светской хроники писали обо всех званых ужинах, которые она посещала, обо всех ночных клубах, куда она захаживала, и в подробностях описывали ее наряды и остроумные реплики. Ее известность не ограничивалась Лондоном: «Абердинский журнал» доверительно сообщал своим читателям, что «ни один маскарад не считался состоявшимся, если на нем не побывала леди Диана», а «Нью-Йорк Американ» называл ее «украшением всякого интеллектуального и богемного общества».
Своей оригинальностью, умом и красотой Диана превзошла все самые смелые материнские надежды. Ее мать Вайолет внешне придерживалась социальных норм, но на деле обладала творческой, почти богемной натурой и передала ее дочерям. Именно Вайолет была отчасти виновата в том, что в 1914 году Диана решила бросить вызов уготованной ей судьбе.
В юности Вайолет была изящной красавицей будто не от мира сего: бездонные темные глаза, бледно-рыжие волосы, нимбом окружавшие лицо. Она поддерживала приверженцев эстетического платья, презирала турнюры и рукава с буфами и носила наряды простого кроя, подражая свободе и спонтанности романтических героинь, дополняла их кружевными шарфами, трепетавшими на шее и запястьях, букетиками полевых цветов, прикрепленными к поясу, и наследной тиарой, надетой задом наперед на манер ободка, удерживающего копну ее рыжих волос. Она была умна и разбиралась в темах, которые ее интересовали. Вайолет была одной из ключевых фигур кружка интеллектуалов конца девятнадцатого века «Души» [16], рассуждала об искусстве и порицала ханжество викторианской эпохи. Особое восхищение вызывали ее любительские эксперименты, а несколько бюстов ее работы и портреты серебряным и графитовым карандашом выставлялись в лондонских галереях.
У нее сложилась репутация «другой»; ее, пожалуй, даже считали бунтаркой. Выполняя обязанности супруги герцога, Вайолет явно предпочитала камерные ужины с небольшим количеством гостей пышным приемам и придворным балам. Водила тесную дружбу с актерами, что не порицалось, но считалось необычным, – среди ее друзей были сэр Герберт Бирбом Три и его жена Мод. Даже в начале двадцатого века подобное поведение являлось странным для герцогини. Каких бы высот ни достигли Три в своей профессии, они по-прежнему оставались людьми театра и общались со скандальным Оскаром Уайльдом. Лондонские соседи Мэннерсов по Арлингтон-стрит лорд и леди Солсбери явно опасались дурного морального влияния и запретили своим детям ходить к Мэннерсам, так как у них можно было встретить «иностранных актрис и всякий подобный сброд».
Вызывали недоумение и воспитательные методы Вайолет. Она регулярно водила дочерей в лондонские театры и с малых лет поощряла в них независимость. В семье было три дочери – Марджори, Вайолет (Летти) и младшая Диана. Диана родилась в августе 1892 года и в детстве была невзрачной, но вызывала всеобщий интерес своим неуемным воображением. Она мнила себя «некромантом» и заставила свою комнату цветными бутылочками с «радужным осадком, оставшимся от экспериментов по изготовлению эликсиров». Поскольку ее мать любила «красоту во всем», она поощряла ее фантазии. Гувернанткам Дианы и ее сестер (их брата Джона отправили в школу-интернат) велели не уделять особого внимания «рутинным» предметам вроде математики и географии и сосредоточиться на поэзии, пении, вышивании и рисовании.
Историю тоже преподавали подробно, особенно семейную; с детства воображение Дианы будоражили рассказы о славных предках и благородное великолепие замка Бельвуар – родового поместья Ратлендов. Ребенком она играла
