Противостояние президенту США. Откровения бывшей помощницы Байдена - Тара Рид
Дебаты о свободе слова продолжались весь 2023 год. Режим Байдена финансировал правительственные аналитические центры для выявления «дезинформации» или высказываний, отличающихся от линии, которую он продвигал.
После встречи с Такером я отправилась в дом к своему брату Коллину в Саванне, штат Джорджия. Приехала дочь, и мы все отправились кататься на лодке. Я проводила время на рыбалке, а тихими вечерами сидела у камина и играла с Коллином в дартс. Мы вели беседы о политике и семейных проблемах. Вспоминали родителей, обсуждали их влияние на нашу жизнь.
У Коллина было трое детей, которые вступили в подростковый возраст. Было забавно наблюдать, как мой младший брат играл роль главы семьи. Но он принял эту роль с изяществом. Коллин всегда относился к миру с юмором и открытым сердцем. Я читала книжки своей маленькой племяннице, занималась творчеством. Я воссоединилась с семьей после шквала негатива в СМИ в 2020 году. У Коллина было много домашних животных, и они вместе с детьми, бегали по двору и дому. Это был такой счастливый хаос по сравнению с моей довольно спокойной жизнью! Взбодренная поездкой на юго-запад и положительными впечатлениями от интервью с Такером, я готовилась ехать в Вашингтон на антивоенный митинг.
Работа на телеканале RT была стабильной, и моя деятельность в подкастах меня захватывала. Но действующие санкции продолжали осложнять мою жизнь, меня по-прежнему называли «угрозой безопасности». Тем временем, Мария связалась со мной и снова предложила приехать в Россию, чтобы участвовать в ее телешоу на Первом канале. Наши разговоры о поездке пришли к обсуждению того, что моя книга может быть переведена и опубликована в России. Я обсудила эту идею с дочерью, которая не хотела, чтобы я ехала из-за того, что за мной по-прежнему следят. Преследования, странные проблемы с телефонами, взломанные системы безопасности и другие сложности. Я уже почти привыкла к постоянным проблемам. В конце концов я все-таки приняла приглашение отправиться в Россию и начала разрабатывать план поездки. Изначально я надеялась ездить туда-сюда между Соединенными Штатами и Россией. Однако при режиме Байдена это оказалось невозможно.
Спустя месяц после моего переезда в Россию друзья из моей американской жизни, бывшие коллеги и родственники оборвали со мной связь и не захотели общаться. Поначалу я чувствовала себя опустошенной.
Однажды вечером мне позвонила раздраженная дочь.
– Я не знаю, как быть со свадьбой, мам. Все так тупо отзываются о том, что ты в России.
– Кто все? – спросила я.
– Все двоюродные братья и сестры, некоторые мои друзья… Меня уже достали эти бредни с промывкой мозгов! Ты же в России, а не на Марсе.
Я рассмеялась.
– Я знаю, что это тяжело. Меня тоже тошнит от этого. Стараюсь не принимать это близко к сердцу, но я тут получила сообщение от Кейт с просьбой не писать ей. А я знаю ее больше двадцати лет.
– Может, нам тайно пожениться…
– Я не хочу, чтобы ты меняла свои планы на свадьбу из-за меня! Моя жизнь не должна влиять на твою. А свадьбу мы можем сыграть и в Москве, – ответила я. Кики вздохнула.
После разговора с дочерью я задумалась о страхе, который сковывал сейчас Америку и не давал сказать что-то не то. Ведь установка была следующая: Россия – плохая, она – воплощение зла, а любой, кто говорит иначе, – враг.
Я приспосабливалась к жизни в России и пыталась выучить язык. Со мной случались забавные приключения, например, я заказывала онлайн или в ресторане что-то, что в итоге даже отдаленно не напоминало то, чего я ожидала. Был случай со стиркой, когда курьер из Дагестана расстроился и разбросал мои носки. Михаил всегда терпеливо помогал мне по телефону разобраться в этих многочисленных недоразумениях, а также в казусах с такси. Я была поражена бесперебойной работой и красотой московского метро. Во всем городе можно было легко ориентироваться даже без знания русского языка. Каждый день я искала какое-нибудь новое местечко или новый ресторан. Россия, о которой мне говорили в школе, была совсем другой. В продуктовых магазинах было изобилие свежих овощей и фруктов. В условиях санкций Россия налаживала собственное производство тех продуктов, которые теперь нельзя было ввозить из Европы.
Я стала заниматься плаванием. В Москве было много бассейнов и спортивных центров, построенных в советское время. Я записалась в один из них. Войдя в здание, я увидела несколько пожилых русских женщин. Я улыбнулась и поздоровалась на ломаном русском: «Добрый день». Они не улыбнулись в ответ и сказали, что в бассейн нельзя заходить с распущенными волосами. Я забрала волосы и опять улыбнулась. Они начали говорить между собой обо мне по-русски. Я обратила внимание на их головные уборы и купила себе такой же. В следующий раз, когда я пришла в бассейн, они уже кивали и улыбались мне, освобождая дорожку. В конце концов, они приняли меня, но на это ушло несколько недель.
По большей части я по-прежнему чувствовала себя очень изолированной, потому что много времени проводила в одиночестве. Однако, когда я выходила на связь, русские всегда были мне рады. Американская и британская разведки по-своему давали мне понять, что все еще наблюдают за мной. Когда я встречалась с ирландцами и британцами в местном пабе, в британских газетах сразу выходили статьи о том, что я пила и танцевала. В Америке продолжали преследовать мою дочь, а коня чуть не похитили. Вмешались местный шериф и адвокаты.
Если закрыть глаза на слежку со стороны США, в Москве я чувствовала себя в безопасности так, как никогда. Эта безопасность позволила мне пережить горе и исцелиться от жестокого прошлого, связанного с нападками СМИ и правительства США. В своих интервью в России я рассказывала, что в Америке чувствовала себя добычей. Когда-то был популярен сериал «Карточный домик», и в нем главный герой заявил, что в Вашингтоне либо ты охотишься, либо на тебя будут охотиться. Я решила, что хватит быть жертвой, которая всегда настороже.
В России я могла писать, выступать на телеканале RT и строить новую жизнь, не опасаясь стать мишенью. Шли месяцы, и я чувствовала готовность признать, что не могу вернуться в США при нынешнем режиме и обстоятельствах. Мои адвокаты продолжали добиваться привлечения к ответственности Байдена и Минюста США, требуя закрыть заведенное на меня оперативное дело ФБР.
В детстве мой старший двоюродный брат был в центре внимания на многих семейных праздниках. Он был русским во втором поколении, его семья была родом из Санкт-Петербурга. Брат был красив и харизматичен. Они устраивали пышные вечеринки, танцевали, пели и веселились в своем огромном доме недалеко от пляжа. В силу возраста он стал мне как отец и всегда был очень добр ко мне
