Молотов. Наше дело правое [Книга 2] - Вячеслав Алексеевич Никонов
Летом 1943 года наибольшее количество вооруженных сил и средств на планете было сосредоточено в районе Кур ского выступа. Ставка приняла тактику «преднамеренной обороны», переходящей в немедленное контрнаступление при первом движении войск противника. Узнав о времени немецкого наступления — утро 5 июля, советское командование упредило его мощнейшей артподготовкой. 12 июля в танковом сражении под Прохоровкой враг был остановлен, после чего началось наступление войск Брянского и Западного фронтов, а 15 июля — Центрального фронта. 5 августа освобождение Орла и Белгорода было отмечено первым салютом в Москве.
Перевес советской стороны в танках был уже подавляющим. В день начала Курской битвы решением ГКО Молотова освободили от контроля и наблюдения за работой Наркомата танковой промышленности. Но 30 сентября Молотов получит свою единственную в жизни звезду Героя Социалистического Труда — именно за вклад в производство бронетанковой техники для Курской битвы. За этой наградой стояли цифры: 24 134 танка и самоходных артиллерийских установок, выпущенных в 1943 году[573]. Преимущество в технике позволило героическим советским воинам одерживать все более славные победы. К ноябрьским праздникам отбили Киев. Всего к концу 1943 года было освобождено две трети от занятой немцами территории СССР.
Жизнь в столице начала входить в норму. Настолько, что 24 августа Молотов подписал постановление СНК «О возвращении в г. Москву эвакуированных московских театров»[574].
Вернулась и семья. Всю войну Полина проработала начальником Главного управления текстильно-галантерейной промышленности Наркомлегпрома РСФСР. В ее служебной характеристике было записано: «Именно в это суровое время П. С. Жемчужина с присущей ей энергией, умением вникнуть в самую суть поставленных задач, большими организаторскими способностями сумела перестроить сугубо гражданскую промышленность для выполнения военных заказов, для обеспечения фронта парашютно-десантным имуществом. Она не только сохранила кадры, но и сплотила вокруг себя весь коллектив, занимаясь перебазированием предприятий в тыл, приспосабливая оборудование для выполнения военных заказов, подбирая новые производственные площади для фабрик, изыскивая сырьевые ресурсы и материалы». Добавились награды. В 1944 году за обеспечение выпуска продукции для фронта — орден Красной Звезды и медаль «За оборону Москвы», в 1945-м — орден Отечественной войны I степени («за успешное выполнение заданий правительства по производству и обеспечению Красной Армии и Военно-Морского Флота парашютно-десантным имуществом») и медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
По-настоящему она отдавала душу на посту председателя попечительского совета детского дома № 22 Молотовского района Москвы, располагавшегося в доме 25 по Товарищескому переулку. Этот детдом был образован в июле 1943 года для сирот войны и находился в плачевном состоянии. С появлением Жемчужиной он, естественно, обрел солидных шефов в лице союзных наркоматов электростанций и легкой промышленности, здание было капитально отремонтировано, появились новая мебель, музыкальные инструменты, игрушки. Для детей была организована первоклассная культурная программа. Молотовы взяли под личную опеку и другие детдома. Посылали туда, не афишируя, свои орденские купоны. Приобщали к шефской работе друзей и знакомых. Великая балерина Ольга Лепешинская вспоминала, как на приеме в Кремле познакомилась с Полиной Жемчужиной. «Жена Молотова занялась моим воспитанием. Она возила меня по детским домам. И большую часть своего жалования — Уланова и я получали шесть тысяч, тогда это были большие деньги — я отдавала в эти дома»[575]. Не так давно, в 2011 году, вдова знаменитого певца Большого театра, народного артиста Алексея Иванова передала мне хранившуюся у них дома записку: «Алексей Петрович! Попечительский Совет выражает Вам большую благодарность за Ваше участие в концерте 31 января с/г, организованном в пользу Московского детского дома № 22, в котором воспитываются дети, потерявшие родителей в годы Отечественной войны. Председатель Попечительского Совета П. Жемчужина». Забегая вперед отметим, что в феврале 1946 года приказом наркома просвещения РСФСР — пост этот по-прежнему занимал Потемкин — попечительскому совету детдома № 22 была вынесена благодарность, а опыт его работы предлагалось распространить на все детские дома столицы. В 1957 году, когда опального Молотова отправят в Монголию, в МИД придет телеграмма из детского дома № 22 с вопросом: почему перестали поступать деньги? Там думали, что деньги — от ведомства, а не от Молотовых. Этот детдом просуществует до 1972 года.
Из Куйбышева возвращались наркоматы и дипкорпус. «31 августа по случаю возвращения в Москву дипломатического корпуса нарком устроил на Спиридоновке большой прием«[576]. А вскоре советские дипломаты узнали новость, которая касалась их всех. «По инициативе Сталина и по приказу Молотова в 1944 году все сотрудники были облачены в единые серые повседневные костюмы и шинели с погонами, указывающими на ранг. Были введены также фуражки с эмблемами, а для общего руководящего состава и послов за рубежом — еще и парадные мундиры, расшитые вензелями, брюки с лампасами, шинели, а также даже папахи и кортики. Это диктовалось, впрочем, и экономическими соображениями: времена были трудные, на приобретение приличной одежды у большинства сотрудников не было возможностей. Изготовлялась форма в пошивочном ателье МИДа, где легендарной фигурой был чудо-мастер Журкевич»[577]. Мидовская форма укладывалась в продолжавшуюся тенденцию к восстановлению традиций, к приоритету национального над интернациональным.
Это имело отношение и к такому событию, как роспуск Коминтерна. 8 мая Димитров написал в дневнике: «Ночью у Молотова вместе с Мануильским беседовали о будущем Коминтерна. Пришли к выводу, что Коминтерн как руководящий орган для компартий при создавшихся условиях является помехой самостоятельному развитию компартий и выполнению их особых задач»[578]. Постановлением Президиума ИККИ 13 мая 1943 года Коминтерн прекратил свое существование. Но от использования инструментов «мягкой силы» во внешнеполитической работе Кремль тоже не думал отказываться. 12 июня на совещании у Сталина было решено создать в ЦК специальный Отдел международной информации под руководством Димитрова, которому поручалось руководство антифашистскими комитетами, нелегальным национальным радиовещанием, связями с заграницей, телеграфным агентством «Супресс» и издательством литературы на иностранных языках[579]. Отдел курировал непосредственно Молотов. На базе отделов ИККИ были созданы три закрытых «научно-исследовательских института». НИИ-99 работал среди немецких, итальянских, венгерских, румынских военнослужащих, отбирая и готовя кадры для соответствующих компартий. НИИ-100 обеспечивал радиосвязь и нелегальные каналы взаимодействия с европейскими компартиями. Научно-исследовательский институт № 205 вел нелегальное радиовещание в мире — первоначально на пятнадцати языках.
Еще 21 июля 1942 года для награждения командного состава Красной Армии были учреждены ордена Суворова, Кутузова и Александра Невского. В самый разгар Сталинградской битвы ПБ решило упразднить институт военных комиссаров. «В октябре 1942 года в Советских Вооруженных силах было введено полное единоначалие. В начале 1943 года личный состав сухопутных сил, ВВС
