Таежный тупик. История семьи староверов Лыковых - Василий Михайлович Песков
Были проблемы с водой. Для Лыковых «чистота» воды по их вере всегда была важной. Привезенная сюда посуда обязательно «освящалась» в реке. За водой к речке Агафья ходила непременно сама. Но в марте из-за болей в ногах и руках к Еринату с горы спускаться ей стало небезопасно. Чего бы проще доверить «водоношение» Ерофею. Нет, не можно! Ерофея, окрещенного и отпустившего бороду, к воде все-таки допускать было грех. Какой же выход нашла Агафья? Переселилась с горы к самой речке. Поставила палатку и там жила – варила еду, молилась. Палатка эта стоит и теперь, мы увидели ее сразу, как приземлились, – линялая парусина под кедром, поленница дров, кострище, «сигнальная» тряпочка от медведей…
По тону разговора, по мелким жалобам друг на друга было понятно: житье бок о бок в изоляции от людей было испытанием для обоих. «Случалось, собачились, проявляли упрямство, которого у нас обоих в достатке». В ходу было даже смешное ругательство, привести которое соблазнительно, но удержусь вопреки нынешним вольностям со словами.
Не шутка – почти год рядом! «Бывали дни – решался: пойду пешком! Риск сгинуть в тайге не пугал. Останавливало другое. Больна же! Как ее бросить? Совесть потом замучает. Теперь все это надо будет объяснить жене, детям».
– Расставание будет без слез?
– Да, пожалуй…
Не один раз по общему соглашению Ерофей и Агафья «дергали за веревочку» пресловутого «радиобуя». Но никакого сигнала отсюда не поступало. Ничего крайне опасного, правда, тут не случилось, а если бы и случилось, узнать об этом вовремя не пришлось бы – надежность техники, как видим, не стопроцентная. Не давал электричества и ветряк, привезенный сюда любителями эффектных жестов. Более уместными и естественными были бы свечи. Запас их кончился. Пришлось Агафье и Ерофею щепить лучину. Лучиной долгими зимними вечерами и освещались два «особняка» в таежном «поместье». В одном молилась Агафья. В другом маялся у маленького приемника Ерофей, слушая неспокойные вести «из мира».
Улучив момент, идем с Агафьей к торчащему из высокой травы кресту. Некогда белый тесаный памятник на отцовской могиле от дождей потемнел. Уже более пяти лет Агафья одна…
Полагая, что тяготы минувших месяцев ее вразумили, в который раз заводим разговор о разумности перебраться к родне – «перевезем, поставим избу, и помощь будет приходить вовремя». Пытаемся объяснить, почему не летают сейчас вертолеты. Ответ прежний:
– Я там буду кашлять. Игорь Павлович сказал…
– Но ведь на Горячих Ключах собирается много хворых. Там кашель скорее может настигнуть.
– Игорь Павлович сказал: на Ключах можно…
Считая разговор оконченным, собеседница наша семенит в избу и возвращается с подношением – носками из козьего пуха, связанными зимой для Николая Николаевича. И сразу опять разговор о Ключах. Лететь хочет прямо сейчас.
– А на кого же хозяйство оставишь?
– На Алексея. Он тут собирается жить. Его изба будет – эта, а эта – моя. Будем жить как брат и сестра…
Агафья в этом году юбилярша. Ей пятьдесят.
– А тебе сколько? – спрашиваем Алексея.
– Мне тридцать четыре.
Что значит для него житье «как брат и сестра»? Улыбаясь, пожимает плечами.
– Ну поселюсь. Буду охотиться. Вместе будем вести хозяйство. Посеем рожь, чтоб зерно сюда не возить. Мельницу сделаю…
Знает ли Алексей, сколько людей уже сюда прибивалось и чем это кончалось?
– У нас так не будет.
– А как с верой?
– Окщусь по всей форме.
Понимает ли Алексей ответственность, которую берет на свои плечи?
– Понимаю, не маленький.
В алтайском селе Алексей, по рассказу его, живет одиноко, хозяйством – огород, лошадь, скотина. Отца его в здешних краях знают как таежного «шатуна». Появляясь в разных местах, след о себе оставляет всегда недобрый.
– Я с отцом по этой причине давно никаких отношений не поддерживаю.
– Смотри, – говорим, – все, что для блага Агафьи, – возражения не будет иметь. Но ты сам хорошо видишь: она ребенок, обмануть доверие ее – тяжкий грех.
– Я понимаю…
Вот и весь разговор. Агафья подходит и демонстративно становится с «братом» рядом.
Летчики и Николай Николаевич глядят на часы – на Ключи Агафье ведь надо еще собраться. Но оказывается, все у нее уже наготове. Отдает по хозяйству последние распоряжения. А трое мужиков – Ерофей и Алексей с загорелым приятелем – несут к вертолету «курортный» багаж – мешок с картошкой, сумочку с сухарями, с крупой, икону, книги, топор, бидончик и две вязанки стянутых проволокой дров – Агафья уже была на Ключах и знает потребности «дикой» лечебницы. Сама Агафья в щегольских резиновых сапогах одолевает пространство воды к вертолету, держа в руках кастрюльку с вареной картошкой – не успела поесть в суматохе.
Крестясь, как в церковь, входит «курортница» по лестничке в вертолет.
Все, полетели!
В избе мы с Николаем Николаевичем выложили из рюкзаков обычный, всегда желанный набор гостинцев – батарейки, свечи, кое-что для хозяйства. А сумку с уже знакомыми таежнице апельсинами и лимонами прихватили с собой в вертолет. Был в сумке еще гостинец, для Агафьи неведомый, – бананы. Подняла брови.
– Цё такое?
Из-за шума мотора объяснять было трудно. Я очистил банан, приглашая Агафью сделать то же самое. Качает головой, улыбаясь:
– Не можно…
Уже когда сели, отдал сумку подбежавшей к вертолету женщине, попросив Агафью поопекать и объяснить ей, как обращаться с заморским фруктом.
Июнь 1994 г.
Болезнь
В Москву друзья позвонили, когда проблема с вертолетом была решена. В Абакане, обсуждая эту нешуточную по нынешним временам задачу, вспомнили, конечно, о шумной кампании по радио Льва Черепанова, призывавшего жертвовать деньги «для полетов к Агафье». Где эти деньги? Вот сейчас они как раз и нужны. Но сборщик денег в Москве помалкивал. А время не ждало. Сигнал SOS, откуда б его ни послали, промедления не терпит. «Ладно, еще раз слетаем…» – вздохнул представитель службы по чрезвычайным ситуациям…
Пятнистая военная «вертушка» стояла в Абакане в ожидании взлета. Я бросил в нее рюкзак, и мы сразу же поднялись. Несколько лиц знакомых. Николай Николаевич Савушкин – руководитель лесного ведомства Хакасии, Ерофей Седов, сидят еще два врача, милиционер и работник метеослужбы с алюминиевыми трубками для замера снегов. «Повезло… – невесело шутит гидролог, – денег на полеты – ноль. Вот и пристроился…»
Военные вертолетчики, только что прибывшие из Красноярска, по трассе до Тупика летят впервые. Наметив маршрут по карте, расспрашивают Ерофея о зрительных ориентирах, о месте посадки. Чрезвычайная ситуация для них – это, например, недавняя гибель «боинга» под Новокузнецком. «Подлетаем – плешина в тайге, заваленная обломками. Просто не верилось, что самолет может разбиться на такие мелкие части…»
А что там сейчас в убежище Лыковых? Коротко рассказываю летчикам: «Осенью вот так же по сигналу SOS таежницу вывезли в Абакан. Месяц лежала в больнице. Диагноз – остеохондроз. При обследовании обнаружили еще фиброму во внутренних органах. От операции
