В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Останавливаюсь на некоторых характерных деталях этого совещания. Председательствующий генерал Марч предложил прежде всего всем присутствовавшим военачальникам высказаться о своих соображениях по поводу главных вопросов: образования общего фронта, распределения боевых участков и способа координированных действий.
При общем молчании я изложил мою общую точку зрения на положение и тут же высказал все тот же план – уделить мне Двинский фронт и предоставить мне полную свободу в смысле организационной работы, а затем и действий, о которых я, разумеется, своевременно и подробно ставил бы в известность тех, с которыми соприкасался бы флангами моей армии.
Во время моего доклада литовский представитель полковник Беньяниевич несколько раз вмешивался. Он заявил, что в одной из деревень, где расположены мои войска, последние ведут себя беспокойно по отношению к литовцам.
Я прервал мой доклад и указал полковнику, что войск моих в той деревне нет. Полковник оспаривал. Я попросил моих начальника штаба и генерал-квартирмейстера разъяснить литовцу, что он ошибается, однако он настаивал, желая убедить членов совещания в противном: выходило, что ни я – командующий, ни мой начальник штаба и генерал-квартирмейстер расположения своих частей не знаем. Пришлось литовцу указать его место:
– Когда я говорю, полковник, то это так, а затем потрудитесь не прерывать моего доклада. Правила воинской корректности Вам должны быть известны. Если же я обращусь к Вам, будете отвечать мне, как старшему.
Литовец замолчал.
По окончании совещания он подошел ко мне.
– Вы очень нервны, полковник, – сказал он, – не забывайте, что Литва в оное время была самостоятельной и ваши цари имели своих послов при литовских королях.
– Другими словами, – сказал я, – Вы подчеркиваете, что я и мои войска у Вас в гостях.
– Да, так.
– В таком случае, полковник, примите к сведению – если я приду к Вам в гости и Вы сядете мне на шею – я буду бить в морду как в бубен.
Литовец опешил.
– Это большевистский прием, – пробормотал он.
– По Сеньке и шапка, – объяснил я.
В эту минуту генерал Марч пригласил нас к чаю. Здесь мне лишний раз пришлось убедиться, каково было отношение англичан к латышам.
Кстати, генерал Марч почему-то все время обращался ко мне, титулуя «Ваше Превосходительство». Я заявил ему, что хотя армия несколько раз просила меня принять чин генерала, я отклонил это и поэтому:
– Ваше Превосходительство, – добавил я, – я всего лишь полковник.
– Это ничего не значит, – ответил генерал Марч (он говорил по-русски), – но Ваши действия генерала, и я буду Вас так называть.
За чаем продолжался разговор по поводу все тех же трудных и мучительных вопросов о наступлении.
Я сидел справа от генерала Марча, правее меня генерал Десино, напротив сидел латышский представитель Калнин.
В самом начале нашего частного собеседования вошел в штатском костюме высокий, грубоватый, с широкими скулами господин; я не знал, кто это. Генерал Марч обратился к нему и небрежно кивнул головой в его сторону. Господин подсел ко мне и представился:
– Ульманис.
Я назвал себя – он растерянно отшатнулся и, вероятно, смешавшись обратился по-латышски к генералу Десино.
– Что? – резко спросил его генерал.
Шепелявя и неуверенно улыбаясь, Ульманис сказал:
– Как Ваше здоровье, я хотел спросить об этом?
– Ничего, благодарю, – кивнул генерал Десино.
Путаясь ногами, Ульманис отошел на конец стола и сел среди лейтенантов, где оставался до конца. Никто больше не обращал на него внимания. «Так вот какие господа, устроители республик, нужны англичанам, – подумал я, – нужны безвольные пешки, просто безличные фигуры для своих целей».
Перед разъездом членов совещания ко мне подошел генерал Марч и, пожимая руку, сказал:
– Поздравляю Вас, Ваше Превосходительство. Вы отстояли Вашу точку зрения, и если все пойдет по намеченному пути – победа за Вами.
Было ли то искреннее поздравление, что мне действительно удалось отбиться от всяких выпадов и покушений на выбранные мной цели и намерения, или в этих словах заключалось зловещее предвестие – трудно понять.
Впоследствии время и обстоятельства показали настоящий облик англичан, хозяйничавших в Прибалтике.
Военно-политическое совещание закончилось подписанием протокола, который я привожу ниже. Из него видно, как был распределен фронт между договаривавшимися сторонами.
Протокол гласил: на совещании 26 августа 1919 года достигнуто соглашение относительно общего наступления, имеющего быть начатым 15 сентября 1919 года по улажении политических вопросов и по достижении взаимного соглашения.
И.Я. Лайдонер. Эстонцы: от моря до линии железной дороги Ямбург – Гатчина включительно.
С. Десино, генерал. Pycские: от линии железной дороги Ямбург – Гатчина включительно до линии реки Великой.
И.Я. Лайдонер. Эстонцы: от реки Великой до северного берега озера Любань.
Р.Л. Калнинш. Латыши: от озера Любань до Балтензее включительно, держа латышский восточный фронт.
П.М. князь Авалов, полковник. Русские: под командой полковника князя Авалова продвинуться от Двинска к Великим Лукам.
Беньяниевич, полковник. Литовцы: от Балтензее исключительно до пункта в 35 километрах юго-западнее Двинска, держа Литовский восточный фронт.
Мысловский. Поляки: от Литовского левого фланга на юго-восток.
Кроме указанного протокола, было еще решено: 1) открыть германскую границу, закрытую Антантой, для ввоза снаряжения и продовольствия для Западной армии; 2) оставить германских солдат в Западной армии, но дальнейшее укомплектование ими является нежелательным; 3) Западной армии разрешено пользоваться железнодорожной линией Тильзит – Пошеруны – Шавли – Двинск для военных надобностей.
Перед совещанием генерал Десино поставил меня в известность, что я назначен генералом Юденичем командующим всеми вооруженными силами, сформированными в Курляндии и Литве. Приказ об этом генерала Юденича последовал 5 сентября.
Для проведения в жизнь поставленной мне совещанием задачи я предварительно должен был войти в соглашение с литовским правительством относительно предоставления для моих войск района сосредоточивания и участка на большевистском фронте. Для этого в Ковно были командированы начальник Пластунской дивизии полковник Потоцкий и полковник Шнейдеман; генерал Берт был поставлен обо всем в известность.
Одновременно началась спешная подготовка к операциям: надо было закончить формирование частей корпуса, снабдить их всем необходимым для похода, наладить подвоз и т. д.; был разработан план переброски частей в район сосредоточения (район местечка Абели) к западу от города Двинска по железной дороге Двинск – Шавли.
Приказом по корпусу от 2 сентября за № 20 выступление частей было назначено на 5 сентября.
Прилагаемый ниже доклад начальника штаба корпуса вполне ясно определяет задачи и план предполагавшихся операций:
«Западный Добровольческий Корпус, говорится в докладе, представляет последний Российский резерв, назначение которого нанести решительный удар.
Этим определяется общее операционное направление предстоящих действий корпуса.
Направление это – Двинск – Великие Луки. Занятие Двинска и утверждение на реке Западной Двине необходимо и является первой общей задачей корпуса, в смысле обеспечения себе базы
