Евграф Комаровский - Записки графа Е.Ф.Комаровского

Приехавши в Городище, я нашел Тагайчина почти при самом конце жизни, и он скоро после сего умер, почему и водворил при себе П. М. Величкина. Мы обязаны были с винокуренного завода нашего поставлять 30 000 ведер вина в Московский откуп ежегодно, в течение четырех лет. Когда я был с государем в Москве, в начале июля месяца, комиссионер наш явился ко мне и донес, что все количество вина нами поставлено, но денег он получить за оное не может; сумма простиралась до 104 000 рублей. Я просил тогда бывшего московским вице-губернатором А. Н. Арсеньева, который уверил меня, что откупщики непременно деньги нам заплатят. В Городище я узнал от нашего комиссионера, что он денег ничего не получил и с тем, за два дня до вступления неприятеля, должен был выехать из Москвы. Контракту оставался еще один год, а потому я и писал к матушке, чтобы подать тотчас просьбу, что по неполучению нами денег за поставленное вино мы не в состоянии на будущий год ставить вина. От сего началось дело, которое продолжалось несколько лет; наконец в Государственном совете в 1819 году определено взыскать с бывших московских откупщиков следующие нам деньги; но мы и по сие время с графа Зубова, Ленивцева и Перетца еще оных не получали.

По приезде моем в Житомир я объявил высочайшее повеление и указ из правительствующего сената, чтобы вместо рекрут собрать лошадей в Волынской и Подольской губерниях. В первой был губернатором М. И. Комбурлей, а во второй — граф Сенпри. Я требовал от рекрутских присутствий обеих губерний, чтобы доставлены ко мне были ведомости о числе принятых уже рекрут и сколько еще поступить оных имеет. За всякого рекрута положено было взимать или трех кирасирских, или четырех драгунских, или пять уланских или гусарских лошадей. По собранным сведениям оказалось, что до моего приезда в обеих губерниях уже около половины собрано было рекрут натурою. В некоторых поветах Подольской губернии оказалась чума; сии места были оцеплены, а потому ни рекрут, ни лошадей собирать было с оных невозможно. С графом Сенпри я имел свидание на границе его губернии. Назначенные мною для приема лошадей чиновники приехали. Чтобы удостовериться, сколько есть налицо годных к фронтовой службе лошадей, и под тем предлогом, чтобы напрасно не водили в назначенные места для приема лошадей, негодных к употреблению, я отнесся к обоим губернаторам, чтобы от меня посланы будут во все поветы чиновники, прося содействия земской полиции, которые на местах назначат лошадей, которые могут быть приняты. Между тем, однако же, прием лошадей на назначенных пунктах воспринял свое начало.

Я немедленно отнесся к князю Горчакову, чтобы мне повелено было для провода лошадей не употреблять находящихся на месте рекрут, которые там поступят на службу; иначе сие должно бы было делаться посредством обывателей. В Волынской и Подольской губерниях оставались на непременных квартирах запасные эскадроны квартировавших там кавалерийских полков. Я представлял также, чтобы я мог и их употребить для препровождения партий лошадей; сие имело ту выгоду, что служащие в кавалерии офицеры и нижние чины умеют лучше обращаться с лошадьми и сберечь оных в пути. Оба мои представления с похвалою были утверждены.

Меня несказанно утешала неожиданным своим приездом ко мне жена моя, графиня Елизавета Егоровна, в Житомир, в ноябре месяце, едва оправившись после родов сына Павла; она мне оказала в сем случае знак примерной привязанности, пренебрегая все опасности по дороге, где проходили беспрестанно войска, и по следам почти неприятельских мародеров, претерпевая ужасный недостаток в пище так, что в Москве она не могла найти купить для себя калача. В самую распутицу она принуждена была ехать в перекладных повозках; под Киевом проходила по льду реки Днепра, которая только что стала. По приезде в Житомир оказалось, что у нее почти все лицо было отморожено. Проводником ее был пьяный почтальон, которого дал ей министр внутренних дел Козодавлев. Я желал, чтобы жена моя приехала ко мне; и при первой возможности отправил за ней одного офицера, но он встретил ее уже под Киевом. Я не могу довольно ее возблагодарить за ее, можно сказать, самоотвержение для меня и за доставление мне счастия, в моем почти уединении в Житомире, провести с нею все время моего там пребывания.

Глава X

Жизнь в Житомире — М. И. Комбурлей — Граф Ильинский — Проезд через Житомир великой княгини Екатерины Павловны — Софьевка графини Потоцкой — Казнь Ржевусского — Бердичевская ярмарка — Донесение государю об исполнении возложенного поручения — Орден Св. Владимира и новое поручение — Городище — Смерть сыновей — Переселение в Орел — Визит в Курск к Нелидовым — Коренная ярмарка — Исполнение возложенного поручения и возвращение в Петербург — Князь Горчаков — Назначение командиром отдельного корпуса внутренней стражи — Производство в генерал-лейтенанты — Посещение государем Варшавы — Смерть сестры — Приобретение Охтенской суконной фабрики — Смерть А. Н. Астафьева — Наводнение 1824 года — Помощь пострадавшим государя Александра I

Жизнь наша в Житомире была довольно приятна, и мы обязаны были в том Михаилу Ивановичу Комбурлею и жене его Анне Андреевне; они все средства употребляли, чтобы доставлять нам всякого рода удовольствия, и мы ежедневно почти были вместе, Комбурлей, по жене и по себе, был очень богат и умел пользоваться своим богатством. Он жил прекрасно, поступал и действовал вообще, как прилично было в тогдашних обстоятельствах, когда во вверенной ему губернии был театр войны. Все подати и повинности взимаемы были, как следует, и буйных поляков умел держать в порядке. Комбурлей, наконец, управлял Волынскою губерниею на правах генерал-губернатора; его погубили, и М. И. Комбурлей умер, находясь под судом правительствующего сената. Желая отвратить всякое подозрение в притеснениях, которое бы могло возникнуть на назначенных мною военных приемщиков лошадей, я отнесся к губернским маршалам обеих губерний, чтобы они из дворян, в виде депутатов, определили по одному к каждому военному приемщику. Волынской губернии маршал отнесся ко мне, что ко всем военным приемщикам, по желанию моему, депутаты из дворян определены, и приложил именной им список, но все дворянство просит, чтобы к подполковнику Макарову депутата не назначать, ибо они уверены в совершенной его честности и беспристрастии.

Общество наше несколько оживилось в Житомире, когда пришли туда ополчения: нижегородское, пензенское и рязанское, все под командою графа П. А. Толстого. П. Ф. Козлов командовал полком конных ратников нижегородских и жил у нас в доме. Начальниками ополчений были: нижегородского — генерал-майор Муромцев, пензенского — генерал-майор Титов, а рязанского — генерал-майор Измайлов.