Николай Кузьмин - Войсковые разведчики в Афгане. Записки начальника разведки дивизии
Любой, пришедший туда с автоматом, мог творить все, что ему вздумается. Убить, ограбить, изнасиловать – таких случаев было множество. Поэтому, не надеясь на власти, жители так решали этот вопрос.
Вреда для нас такие отряды не представляли, если, конечно, иногда по незнанию, а иногда и по злому умыслу «оборотней» из числа местных органов власти, мы наносили удары и проводили «зачистки» по ним. Любая такая силовая акция – это убитые, раненые, искалеченные мирные жители, разрушенные дома, сожженные посевы. И тогда отряд самообороны становился активным отрядом мстителей.
Вот эта картотека и позволяла разделить бандформирования на активных и пассивных. Ведь к нам приходили боевые распоряжения на авиаудары и «зачистки» из Кабула, полученные из агентурных источников в среде афганцев. А эти источники, часто в провокационных целях, как раз подставляли под удары тех, кто не хотел сотрудничать с душманами. И они нашими же руками создавали нам врагов.
Получив боевое распоряжение на действия, я всегда обращался к картотеке, и если в ней находились данные, что это формирование не воюет против нас и властей, то обращался к командиру дивизии и докладывал положение вещей.
Шаповалов был умный и опытный командир, умножать количество наших противников он не хотел. Поэтому зачастую, вместо авиаударов и боевых войск, он отправлял в данный кишлак БАПО (боевой агитационно-пропагандистский отряд), переводчики и офицеры которого беседовали со стариками, а иногда и с руководителями самообороны, убеждали их подписать соглашение о сотрудничестве.
Жаль, что это не всегда удавалось, так как с советскими войсками большинство представителей кишлаков такой договор подписать соглашались, но вот с властями – ни в какую! Считали местные власти продажными и ненадежными. А мы не имели права на заключение таких договоров. Тоже своего рода замкнутый круг.
Так вот тогда, в конце своего доклада генералу Таушанову, я сообщил о сложностях в разведке 122 мсп: старый начальник разведки майор Михайлов в июне месяце убыл по замене, новый – майор В.Ф. Бондаренко погиб через месяц после прибытия, подполковник Заяц, назначенный вместо него, через месяц с небольшим отстранен от должности и по нему возбуждается уголовное дело.
Начальник разведки округа с пониманием отнесся к нашим трудностям, и буквально через неделю мне представился новый начальник разведки полка – капитан Александр Васильевич Грищенко, прибывший их офицерского резерва в Ташкенте.
Забегая вперед, скажу, что Александр Васильевич успешно отвоевал свой срок в Афганистане, сначала в 122, потом в 149 гв. мсп, был награжден орденом Красной Звезды. Встретились мы с ним в 1992 году уже в национальной армии Украины, он служил в моем отделе до 1996 года. Сейчас на пенсии, живет в Киеве. Иногда встречаемся на «афганских» мероприятиях.
Однако вернемся к истории подполковника Зайца.
Где-то в конце января 1984 года, наконец, приняли решение по нему, однозначно – судить! Арестовывать его не стали, мол, куда он денется с подводной лодки. Но как впоследствии оказалалось – напрасно, так как он дезертировал.
Из встреч со следователем он уяснил, что «светило» ему со всеми смягчающими обстоятельствами лет 9—10 тюрьмы, и суда не избежать. Он был в огромной растерянности, не ожидал такого. Видимо, от растерянности, от беспомощности что-то изменить, а делать что-то надо было. Вот он и решил нелегально пробраться в Союз, а там уж как получится. На Волыни, откуда он был родом, что ли, собирался в бывших бандеровских схронах отсиживаться?
Впрочем, это все мои фантазии. Что он планировал и что решил, знал только он сам. Фактом было только то, что 15 марта 1984 года он дезертировал.
Помог ему в этом удобный случай. Дивизия выходила на боевые действия в провинцию Бадахшан. В течение нескольких предшествующих суток обычная в таких случаях суматоха и неразбериха. Формируются колонны, из гарнизона в гарнизон снуют группы машин – чего в обычных условиях не допускалось.
Картина такая. Стоит у дороги БРДМ-2 комендантской роты дивизии, в машине один водитель. Подходит Заяц, и между ними состоялся такой диалог: «…твоя машина выходит на операцию? – Выходит. – Готов к выезду, машина исправна, заправлена? – Все в порядке. – Давай-ка я проверю». Водитель знает подполковника как офицера штаба дивизии, не раз бывавшего в их роте. Без всякой задней мысли он вылезает из машины, Заяц занимает его место, заводит двигатель и уезжает.
Стоит солдат час, стоит два. Уже темнеет, машины нет. Мимо проезжает командир их роты, спрашивает, почему он здесь стоит. Солдат объясняет ситуацию. В гарнизоне всего одна дорога вокруг аэродрома, потеряться негде.
Ротный объехал гарнизон, ничего. Забеспокоился. Доложил начальнику штаба дивизии, тот распорядился начать поиски. Выясняется, что БРДМ комендантской роты дивизии в 15.30 прошел через КПП в боевом охранении с небольшой колонной в Северный Кундуз, о чем имеется запись в журнале.
Позвонили туда, выяснили, что БРДМ действительно шел в колонне, но в гарнизон не прибыл. Утром выслали пару вертолетов, которые вскоре обнаружили его в 20 км северо-восточнее Кундуза в зеленой зоне уезда Калаи-Золь у кишлака Саксаколь, места в полном смысле бандитского.
Немедленно выслали туда батальон 149 мсп, через некоторое время сообщили результаты: БРДМ полностью разобран, снято вооружение, все агрегаты, даже колеса – осталась одна броневая коробка. Следов боя нет.
Допрошенные местные жители показали, что вечером эта машина застряла на этом месте. Из нее вышел офицер, попытался объясниться с подбежавшими мальчишками. Видя, что кроме офицера больше «шурави» нет, а офицер без оружия, подошел главарь местной группы Мулло Рахим, с ним человек 5 местных душманов, и увели его с собой. Больше не удалось узнать ничего.
Все, ЧП! Доложили в армию и округ. Приступили к поискам. Но сложность заключалась в том, что как раз в этот день, с утра, дивизия пошла в Бадахшан на плановую операцию (очерк «На крыше мира»), оставшихся сил было немного и широкомасштабные поиски «по горячим следам» организовать не удалось.
Я тоже уехал с основным составом штаба и вернулся только через месяц. Узнал, что Зайца не нашли, хотя поиски постепенно расширялись, в них участвовали уже значительные силы 40А. Достаточно сказать, что поиски лично возглавил начальник штаба ТуркВО генерал-полковник Кривошеев.
Я сразу же подключился к этим поискам, выезжал с разведчиками в кишлаки, опрашивали местных жителей, допрашивали пленных и задержанных. В эти самые дни лично у меня случился инцидент с «представителем вышестоящего штаба». Расскажу об этом более подробно.
