Дмитрий Собына - Непокоренный «Беркут»
– Пойду оот помою, коов не останавливается. Опухшие губы почти не слушались и речь получалась тягучей и мало разборчивой, но Валера понял.
– Иди к фельдшеру, пускай перекисью промоет, кровь остановится.
Зайдя за стену здания, где укрывались человек двадцать бойцов, Журба сплюнул кровь и неразборчиво проговорил:
– Хельшеа не идеи?
– Что? – не понял собеседник.
– Фельшеа не видел? – настойчиво, стараясь более четко произносить слова, повторил милиционер.
– А, фельдшера, – понял, наконец, товарищ.
– Наверх подымайся, он где-то там. По лестнице не иди, простреливается, уже троих достали.
Иван, поскальзываясь, полез вверх по склону. Щит в руке мешал ему, но бросать его он не собирался. В очередной раз поскользнувшись и упав на колени, вымазал в грязи руку. Подымаясь, он сплюнул кровь и неразборчиво выругался. Еще сегодня днем на склоне была аккуратно подстриженная сухая газонная трава, слегка присыпанная февральским снежком. Сейчас все это перемолотое берцами силовиков превратилось в сплошную грязную кашу, которая приставала жирными комьями к ботинкам и мешала идти. Наконец Иван долез до вершины холма и вышел на дорожку из брусчатки. Ближе к фасаду Октябрьского дворца он увидел медика, бинтующего голову раненному. Из-под свежей повязки на голове проступала кровь.
– Сейчас сразу иди к «скорой». Сильное рассечение, зашивать нужно, – советовал раненому спецназовцу доктор.
Иван снял шлем с головы, обтирая грязь с руки о край щита, терпеливо ожидал очереди.
– У тебя что? – закончив объяснять, фельдшер повернулся к Журбе.
– Вот!
Боец вытер палец о штаны и отогнул кровоточащую губу.
– Дай посмотрю.
Медик плеснул на руку жидкости из темного пузырька и в воздухе запахло спиртом. Бесцеремонно он оттянул губу. От резкой боли Иван замычал и рефлекторно схватил руку медика.
– Спокойно. Спокойно, – успокоил доктор. – Зубами сильно разрезало. Чуть-чуть наружу зубы не вылезли. Наверное, пару швов придется накладывать.
Быстро смочив вату в перекиси водорода, медик затолкал ее за губу бойцу.
– Это остановит кровь. И сходи к «скорой», пусть посмотрят, – посоветовал он милиционеру, при этом смазывая йодом мелкие ссадины на лице и разбитые пальцы. Иван кивнул головой, соглашаясь с доктором, и поблагодарил его: «Сасиа». Отошел в сторону, уступая место следующему раненному.
Выйдя на край холма, боец взглянул на происходящее внизу. Сначала он не поверил своим глазам: там, внизу, все смотрелось по-другому, а сверху выглядело удручающе. Казалось, что разверзлись врата ада. Жирные клубы дыма, скручиваясь кольцами, подсвеченные снизу высоко взлетающими языками пламени, подымались вверх. Яркими вспышками желто-синего пламени озарялись разбившиеся бутылки с «коктейлем Молотова». Взрывались гранаты, петарды, взрывпакеты. Стоял грохот, скрип и стон. Озаряемые отблесками пламени, черные фигурки людей, прикрываясь щитами, тащили и швыряли в огонь шины, доски и все, что могло гореть. Рядом с ними другие бросали камни и бутылки с горючей смесью в наступающих силовиков и водомет. Огненными цветами вспыхивали, расцветая пламенем в рядах «Беркута» и вэвэшников разбившиеся бутылки с зажигательной смесью, заставляя бросать щиты и разбегаться в стороны. С пылающих человеческих факелов огнетушителями сбивали огонь, накрывали мокрыми тряпками. Брошенные камни находили свои жертвы, и фигурки милиционеров падали. Одни поднимались и снова становились в строй, других оттаскивали товарищи. Пламенными кометами влетали в шеренги спецназа фейерверки, взрываясь, оглушали милиционеров, осыпая десятками огней, которые прожигали форму и оставляли черные, болезненные ожоги на открытых участках тела. Поливающий из брандспойта огонь и радикалов водомет, с горящими колесами, пятился назад. Один из боевиков выскочил из-за щитов с горящей бутылкой и попытался ее бросить в медленно едущую машину, но несколько резиновых пуль заставили выронить бутылку под ноги. Облитые горючей смесью, ноги радикала вспыхнули. Он с дикими криками, переходящими в визг, и пылающими ногами заскочил за щиты, вслед ему взорвалась граната, окутывая туманным облаком слезоточивого газа толпу боевиков. Черный дым, прижатый к земле порывами ветра, накрыл наступающих.
В том месте, где несколько минут назад находился Иван с товарищами, ярко пылала одна из палаток и от нее начала гореть вторая, разделяя огненной стеной враждующие стороны. Оторвавшись от созерцания происходящего, Иван пошел к товарищам.
Не имея сил пройти через узкий проход в баррикаде под градом камней и бутылок с «коктейлями Молотова», «Беркут» отошел. Уставшие, обожженные бойцы поднимались на холм и в изнеможении валились с ног. Подстелив на растоптанную грязь кусок бумаги или щит, вытягивались, чтобы хоть немного снять напряжение с одеревеневших мышц. На мелкие неприятности в виде грязных рук или разлезшегося берца уже никто внимания не обращал. Выплюнув вату, Иван с жадностью пил воду из баклажки, четыре пака которой только что принесли из освобожденного Октябрьского дворца. Откуда перед ним появился полковник с новенькими погонами, в серой каракулевой папахе и черной кожаной куртке, он так и не понял. Выскочив, как чертик из табакерки, полковник сразу начал орать.
– Почему сидите, прохлаждаетесь? Почему не наступаете?
Иван от неожиданности поперхнулся, и, откашлявшись, ответил:
– Гранат нет. К «Фортам» патроны только с газом «Терен» остались, люди с ног валятся, уже двенадцать часов без отдыха.
– Гранат нет? Тогда берите камни и вперед, – заорал полковник.
– Вон камни валяются, бери и вперед! Давай, покажи личным примером! – сорвался на крик боец, брызжа слюною.
– Ты как разговариваешь?! Я зам. начальника главка, – раздулся от важности полковник.
– Да мне уже по барабану! Понятно! – милиционер уже чувствовал, что контролирует себя с трудом, глаза начала застилать красная пелена. Резко выдохнув, Иван махнул рукой и улегся на щит. Ошарашенный полковник сверху вниз смотрел на обгоревшего, грязного спецназовца, который, безучастный к происходящему, лежал на забрызганном кровью и грязью щите.
– Где командир? – спросил уже более спокойным тоном полковник.
– Там, – показал в сторону вершины холма Иван и, положив голову на шлем, с наслаждением закрыл глаза.
– Приеду домой, уволюсь к чертовой матери, задолбали все эти начальники бронезадые, – ни к кому конкретно не обращаясь, бубнил Иван. Где-то вверху, перекрывая шум майдана, были слышны крики полковника в папахе.
– Наверное, командира нашел, – продолжая релаксировать, уточнил Иван.
Задремавшего бойца кто-то толкнул в ногу. Открыв глаза, Иван увидел стоящего над ним водителя командира.
– Да, Санек, что случилось?
– Командир просил, спуститься вниз осмотреться, что там и как. Заодно закинешь пацанам пак воды, они там смотрят за майдановцами. Сейчас еще один «Беркут» подойдет нам в помощь, и пойдем вниз.
Передав информацию, Санек попрощался и пошел вверх по склону. Поднявшись и сев на щит, Иван нашел палку и начал соскребать грязь с подошвы ботинок. Идти вниз не хотелось, здесь было спокойно и можно было поваляться, но делать нечего, командир просил – надо выполнять. Надев на голову шлем, подхватив щит и пак воды, боец, сплывая по грязи, стал спускаться вниз, стараясь сохранить равновесие. Пару раз упав, он, в конце концов, добрался к своим товарищам. Миша Ахтыркин и еще трое бойцов, прижимаясь к трансформаторному ящику, прикрепленному к стене здания, периодически выглядывали из-за угла в сторону Дома профсоюзов, наблюдая за обстановкой. Порывы ветра доносили жар от пылающих палаток, вынуждая отворачивать лицо от сухого, раскаленного воздуха.
– Мужики, я вам водички принес, – обрадовал товарищей Иван.
– Давай скорее! Спасибо!
Бойцы с жадностью пили воду. Подождав, пока товарищи утолят жажду, он спросил:
– Как обстановка?
– Нормально, пока не лезут. Огонь не дает. Да ты сам посмотри, – предложил Миша.
Выглянув, Иван увидел, что палатки уже догорают, но пламя еще достаточно сильное – не пройти. Какие-то энтузиасты с той стороны все еще продолжали бросать камни, которые, вылетая из дыма, скакали по мраморной плитке, рикошетили от колонны.
– Не пройдем, – сделал вывод Иван.
– Еще минут двадцать, пока догорят.
– Что на верху? – поинтересовался один из бойцов.
– Нормально. Выдавливают радикалов вниз по Институтской. Грушевского и Украинский дом уже зачистили полностью. Сейчас еще «Беркута» подтянутся и пойдем вперед.
– Подкрепление надо, из подразделения половина осталась, и те еле на ногах стоят. Эх, быстрей бы дожать майдан и забыть все как страшный сон, – озвучил свои мечты Миша.
– Смотрите! Кто-то спускается! – прокричал, указывая рукой на холм, один из наблюдателей.
– Ты лучше за угол смотри. Сзади наши, а из-за угла может нежданчик выскочить, – сделал замечание Лапатый.
