Михаил Ходорковский - Тюрьма и воля
Что касается собственно «политической» работы на выборах, ею в 1996 году занимался Чубайс. Мое дело было ЮКОС, Мурманское морское пароходство, «Апатит». Больше 100 000 человек. Удержать социальную и производственную ситуацию. Мне проблем хватало.
Политика и лоббизм
Взаимоотношения с партиями развивались в двух ипостасях: идеология и лоббизм. Если начать с идеологии, то близкими мне всегда были «яблочники» и «правые» в разных «ипостасях». Мы им помогали в той мере, в которой они считали для себя возможным брать у «одной компании», чтобы ощутить, свою независимость. Скажу сразу — немного. Суммарно несколько миллионов, из частных денег акционеров. Мы давали своих специалистов для разработки законопроектов, принимали участие в обсуждении экономических программ. А с 2000 года я прямо занялся подготовкой кадров в рамках «Школы публичной политики». Это был не наш проект, мы присоединились. Задача — подготовка кадров для публичной политики, вне зависимости от их идеологических предпочтений.
Однако мои личные взгляды заключаются не в поддержке какой-то определенной политической программы. С 1993 года или, точнее, после 1993 года я — последовательный «вольтерьянец», хотя и до того мне были близки такие взгляды.
Я считал необходимым и правильным поддерживать все политические силы, находящиеся в оппозиции и исповедующие парламентские методы борьбы. Именно поэтому в 1996 году я был категорически против роспуска КПРФ. Говорил об этом и Ельцину. И это было одной из причин нервной реакции Коржакова тогда, перед выборами 1996 года.
Глубоко убежден, что все более или менее массовые политические взгляды должны быть представлены в парламенте, а их сторонники должны иметь возможность излагать свою позицию обществу.
Глубоко убежден, что нормальная, устойчивая политическая система должна сочетать временное лидерство той или иной политической силы с достижением консенсуса по максимально широкому кругу общественно значимых вопросов.
Глубоко убежден, что только сильная, влиятельная оппозиция, вне зависимости от ее политической окраски, способна обеспечить необходимую эффективность «обратной связи» власти и общества, а значит, устойчивость и эффективность всей государственной машины.
Несомненно, «первая скрипка» — в руках власти, но без влиятельной оппозиции застой и загнивание неизбежны.
В нашей компании работали люди самых разных взглядов, и, понимая мое отношение, они создавали необходимый «плюрализм» внешних связей.
Что же касается «принципиальности»[44], то есть почему мы, уже как компания, а не как отдельные люди, сотрудничали с представителями разных сил, то это объяснимо: ЮКОС (в отличие от многих) не занимался политикой, ЮКОС лоббировал свои интересы.
Лоббизм — совершенно иная история. Считал и считаю подобные действия более цивилизованными, чем прямая покупка чиновников. Хотя, согласен, закон о лоббизме должен был быть. Мы, к слову, всегда поддерживали идею его принятия.
Кстати, относительно лоббизма, я вообще не помню проталкивания нами законов, которые давали бы преимущество одной компании. СРП[45] — мы были против. Если только Газпром специально под себя пробил какие то законы. Отстаивались интересы именно отрасли в целом.
Надо отделять «политику» от «лоббизма».
«Политика» в данном контексте — это идеология. Идеологию я поддерживал из «своего кармана», поскольку считал и считаю такое участие и жизни своей страны своим правом и обязанностью, как гражданина.
Форма? Прямые финансовые пожертвования партиям (в моем случае — СПС и «Яблоко»), создание клубов, школ, продвигающих соответствующую либеральную идеологию. Участие в финансировании проведения отдельных мероприятий: концертов, конференций.
Лоббизм — это другое. Каждый губернатор, не говоря уже о президенте и его аппарате, требовал поддержи тех или иных своих политических проектов, включая депутатов из «Единой России».
Помимо этого, компания помогала тем депутатам, которые шли из «наших регионов», поскольку они почти неизбежно защищали и наши интересы, как крупнейшего работодателя.
Финансировались их избирательные кампании, их благотворительные проекты.
На моей памяти, речь о «нале» со мной не шла, и вообще, это был не мой уровень. Мы имели дело с серьезными людьми, которые без нас давно решили свои мелкие проблемы.
Еще раз замечу — мы поддерживали идею закона о лоббизме, поскольку считали правильным провести границу между допустимой практикой и коррупцией.
Однако убежден: лоббизм, финансирование политики из многих источников гораздо лучше «госмонополии», когда исполнительная власть подминает под себя законодательную, кормит ее с руки. Такая коррупция наиболее опасна, поскольку приводит к абсолютной бесконтрольности, к системному «распилу» бюджета, к авторитаризму.
Теперь о методах финансирования. И здесь — реальная проблема, поскольку с 1998 года у нас в ЮКОСе финансовые директора — серьезные «западники». Сначала Мишель Сублен, а потом Брюс Мизамор. Причем Сублен вообще работал на Schlumberger, а нам оказывал услуги по договору со Schlumberger. К моменту же назначения Брюса у нас уже был независимый совет директоров (то есть большинство директоров не из компании), и именно совет директоров назначал финансового директора.
Таким образом, для совета директоров все наши финансовые операции были абсолютно «прозрачны».
Подозрения в «скупке парламента» — еще один миф, создаваемый по заказу исполнительной власти, желавшей захватить и захватившей парламент.
Хотя, если здраво подумать, невозможно поверить, чтобы даже такая компания, как ЮКОС, «скупила» парламент.
Самый простой вопрос — зачем? Очевидно, что «купить» конституционное большинство невозможно — на «рынке» слишком много «игроков», главный из которых — администрация президента. Потом — губернаторы, потом — Газпром, далее — другие, включая ЮКОС.
Без «конституционного большинства», по нашему законодательству, невозможно принять решение, с которым не согласен президент. А если президент согласен — зачем «скупать» большинство?
Но есть еще один вопрос — после моего ареста из избирательных списков были удалены только три или четыре человека. Все остальные прошли.
Если бы они были «куплены» мной — кто бы их пустил? Или меня принимают за наивного, который «покупал», но не «держал»?
Нет, власть прекрасно знала — все это чушь и выдумки.
«Подкуп» депутатов незаконен по законодательству большинства стран, и членам совета директоров пришлось бы нести ответственность «у себя дома», если бы наши выплаты шли на цели, не соответствующие западной практике. Мы эту практику подробно изучали. Так что, если речь идет о деньгах компании, то их расходование шло через совет директоров, где иностранцы «проедали всю плешь» мне и нашим юристам, приводя цели платежей в соответствие с принципами американского законодательства о лоббизме, так как «в случае чего» им бы пришлось отвечать именно по американским законам. Да и ЮКОСу тоже (это специфика фондового рынка АДР).
