История ростовского летчика. Домой сквозь годы - Константин Владимирович Ярошенко
Мы с Алексеем Тарасовым были убеждены, что представленных доказательств более чем достаточно для пересмотра дела и отмены сурового приговора. Но суд в очередной раз занял позицию прокуратуры.
В феврале 2014 года мы вновь потребовали (тогда уже у апелляционного суда) нового процесса по моему делу.
Мой адвокат и я так же, как и в нижнем суде, попросили приобщить к делу те же самые документы о незаконных оперативных мероприятиях, проведенных американскими спецслужбами на Украине, из которых следовало, что спецслужбы США провели секретную операцию против меня на Украине без ведома и разрешения местных властей, а улики были сфабрикованы на основании незаконно сделанных записей. Мы в очередной раз попытались убедить суд в нестыковках фактов, которыми располагало обвинение, в фальсификации и лжи в отношении меня.
На основании этого мой адвокат настаивал на отмене обвинительного приговора.
Мы опирались на предыдущую практику рассмотрения дел судами США, когда нарушение законов других стран служило поводом к отмене приговора.
Но в феврале 2015 года Федеральный суд Южного округа штата Нью-Йорка отказал в проведении нового процесса.
К этому хотелось бы добавить, что в октябре 2016 года МИД РФ сделал американской стороне новый запрос Министерства юстиции РФ на мою передачу в Россию, который был отклонен.
Видя весь этот беспредел в отношении меня, я больше надеялся на Международную конвенцию о передаче осужденных лиц и на основании ее – на экстрадицию в Россию для отбывания наказания на Родине. Всего было направленно три запроса, в течение семи лет, но все они были отклонены американской стороной.
Для меня к этому времени ситуация резко обострилась в связи с тем, что после пыток, которым я подвергся при аресте, и неоказания медицинской помощи у меня возникли серьезные проблемы со здоровьем. Неоднократные обращения к тюремным властям оказать медицинскую помощь оставались безрезультатными.
Представители МИД России также обращались к официальным лицам США с требованиями принять меры по медицинскому обследованию и моему надлежащему лечению, однако американская сторона игнорировала все это.
Следует отметить, что ни в одной национальной правовой системе не даются такие большие сроки заключения за намерения совершить преступление, ведь это противоречит принципам соразмерности и справедливости наказания.
В итоге после многократных обращений руководства МИД, посольства РФ в США, генконсульства РФ, петиций от моей защиты все-таки удалось добиться того, чтобы мне оказали хотя бы какую-то помощь… Но сделали это формально и поверхностно.
В мае 2017 года обращение к новому президенту США Дональду Трампу с просьбой о моем помиловании подписала уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Николаевна Москалькова. Она заявила: «Я очень тяжело переживаю ситуацию, связанную с содержанием под стражей российского гражданина. И очень жаль, что мое обращение о помиловании к президенту США Дональду Трампу пока осталось без ответа».
Конечно, я понимал, что в моем деле имеется явный политический подтекст и его исход зависит от того, насколько перспективно сотрудничество Москвы и Вашингтона, в котором последний явно не желал нормальных отношений с РФ. Но я и предположить не мог, что мою ситуацию намеренно осложняют во внутриполитических американских кругах, что назревает скандал вокруг возможных связей администрации Трампа с Россией.
Позднее, уже вновь оказавшись в России, я прочитал следующие рассуждения одного эксперта из Института США и Канады:
«Если сейчас обращение омбудсмена будет удовлетворено, то это может свидетельствовать о том, что “дорожная карта” улучшения российско-американских отношений уже составлена. Однако перед администрацией Трампа стоит очень серьезный принципиальный вопрос, ведь помилование Ярошенко может дать повод для дальнейших расследований ее связей с Россией. Так что на сегодняшний день президент США вместе со своей командой, скорее всего, постарается этих вопросов избежать, потому что для него это очень опасно с политической точки зрения».
Забегая вперед, отмечу, что ответ Татьяне Николаевне Москальковой все же пришел, но произошло это уже в апреле 2018 года. В письме от имени Дональда Трампа говорилось, что он не нашел оснований для моего помилования…
Моя мама все эти годы пыталась вызволить меня из тюрьмы всеми доступными средствами, она писала письма и прошения во всевозможные структуры, инстанции и организации, она верила и знала, что я невиновен.
Последний раз я виделся с ней в январе 2012 года. Она прилетела в США повидаться со мной. Свидание происходило в тюрьме «Форт-Дикс», штат Нью-Джерси, в большом общем зале, где находится 150–200 мест для встреч. На этой встрече нам разрешили обняться в начале свидания и при расставании.
7 мая 2017 года мамы не стало. Он умерла в Ростове-на-Дону.
Она жила и сражалась за меня.
Смерть матери я никогда не прощу американским властям. Да и невозможно такое простить, когда я знаю, что, если бы я был дома и на свободе, она была бы жива.
Власти США отказали в прошениях от меня, моей семьи, МИДа, посольства РФ и моего адвоката по поводу последнего прощания с мамой. Хотя, по законам США, заключенных отпускают на похороны близких. Это в очередной раз показывает, что они были, есть и будут бездушными ТВАРЯМИ!!!
12. Американские тюрьмы
До середины июня 2018 года я отбывал срок в федеральной тюрьме «Форт-Дикс» в Нью-Джерси, расположенной на одноименной военной базе, в которой содержалось около пяти тысяч заключенных. «Форт-Дикс» – это крупнейшая федеральная тюрьма в США по количеству заключенных, содержащихся в ней.
Чтобы было понятно, в американских тюрьмах две системы: федеральная и штатовская, а в каждом штате – свои правила. За проступок тебя могут посадить в карцер на неопределенный срок, даже до года. Потом на один день выпустят – и
