Эдуард Шентон - Исследование океанских глубин

Мы с Джоном Хаученом, находясь на «Шезаме», пытались проложить на карте маршрут аппарата. Я был занят тем, что управлял катером и каждые 4—5 минут измерял секстаном горизонтальные углы. Джон работал с гидропеленгатором, а также выполнял обязанности связиста. С «Блюдца» то и дело докладывали о своих действиях.

Планктон состоял, по-видимому, из диатомовых водорослей — одноклеточных растений, которые светились после того, как прожектора выключали. На глубине около 80 метров обнаружился четко выраженный термоклин — граница температурных слоев. Температура упала с 16 до 13°С. Видимость резко улучшилась. На глубине 170 метров открылся основной каньон. Тут стало просторно — ширина достигала метров 25. На этом участке сливались воедино три ответвления. В продолжение почти всего погружения уклон дна составлял 20°. На участках оползней и районов изменения направления пласта дно было круче. В одном из таких районов «Блюдце» своей механической рукой захватило крупный округлый камень, лежавший у края некоего подобия дюны, состоявшей из крупного песка, гравия и мелких ракушек. Камень этот, по-видимому, стащило сюда оползнем, а не течением. Такие же камни были обнаружены ниже, на глубине 255 метров.

Боб доложил, что отдельные участки стенки покрыты длинными бурыми водорослями, количество которых уменьшалось с глубиной. Тут же заметны были голые, похоже, недавно расчищенные участки, очевидно, появившиеся в результате оползания осадков. Течений скоростью свыше 0,1 узла обнаружено тут не было. Горгонии простирались до 265 метров — самой максимальной глубины, достигнутой во время этого погружения. Каменные стенки имели ровную, гладкую поверхность, чего не бывает на отмелых участках, где различные организмы разрушают породу. На более значительных глубинах наличие свесов указывало на существование каких-то процессов, разрушающих основание склонов. Признаков камнепада, какой отмечен в Сан-Лукасе, не было обнаружено. На глубине свыше 200 метров на дне, покрытом двухсантиметровым слоем осадков, не было видно следов какой-либо деятельности. Перед самым всплытием Боб доложил о том, что обнаружил свежий след оползня. Очевидно, слой осадков, состоящих из мелких частиц, отвалился совсем недавно. Это, вероятно, свидетельствовало о каком-то перемещении, но причиной его были не течения. На глубине 205 метров Боб увидел акулу длиной 1,5—2 метра, которая лениво проплывала мимо.

Мы утратили счет времени. Прошло больше четырех часов. «Блюдцу» пора было всплывать. Даже для нас, находившихся на поверхности, это погружение оказалось интересным: ведь мы были в курсе событий. Позднее, во время отчета, Боб сделал выводы, что погружение дало важные данные: обнаружены свесы в гранитных стенках каньона поблизости от дна, недавно появившиеся обнажения на гранитных стенках, на глубине 255 метров — круглые валуны, какие бывают на отмелях, а также оползни. Все эти явления указывали на то, что осадки смещаются по какой-то неизвестной причине, однако не в результате течения. И это перемещение оказывало определенное влияние на очертания каньона. Подобные наблюдения проливали свет на механику процессов, вызывающих перемещение осадков на отдельных участках морского дна.

Желающих отправиться на берег набралось несколько человек. Боб сообщил, что у жителей селения мало своих продуктов, поэтому они ездят за продовольствием довольно далеко. Маленький Джо давно собирался избавиться от некоторых припасов, оставшихся с той поры, когда «Бэрч-Тайд» стоял в Новом Орлеане. То был рис, бобы, острый соус, перец и другое добро, которое ему не удавалось скормить нам. Поэтому мы отправились на берег, захватив с собой несколько картонных ящиков с продовольствием. Тропинка шла между холмов. Изредка попадались пастбища, на которых паслись немногочисленные стада. Местные жители устраивали довольно надежные загоны. Они обносили их изгородью из растущих тут в изобилии кактусов. Это охлаждало пыл самых упрямых и смелых животных.

Селение насчитывало всего несколько домов с крышами и стенами из камыша. Одна просторная хижина служила кухней для всех жителей общины. Тут хлопотали женщины и дети. Выщербленный горшками очаг был чисто выметен. Несколько женщин толкли в большой ступе зерно. Еще несколько лет назад население Лос-Фрайлес состояло из одних мужчин, но когда появился достаток, туда стали приезжать женщины и дети. Селение находилось довольно далеко, на северном склоне холмов. Жители с благодарностью приняли наши подарки и показали свою ферму, где мы увидели довольно много свиней, кур и коз.

Из селения мы направились в сторону побережья, делая при этом большой крюк. Между тем солнце клонилось к горизонту. На противоположном конце давно не паханного поля виднелся наполовину развалившийся дом. Владелец его умер, и дом остался без присмотра. Строение пострадало главным образом от свирепого северного ветра (chubasco), который дует зимой в течение нескольких суток. Скорость его временами достигает 56 метров в секунду. Неподалеку, в небольшой пальмовой роще, мы обнаружили колодец с превосходной водой. Какое расточительство! Такая вода в этой засушливой местности, а колодцем никто не пользуется! Порогом служил огромный жернов, которым когда-то мяли маис и зерно. Рядом мы увидели гладко отшлифованный каменный пест, положенный в ступу. Не устояв перед искушением, я взял этот предмет, пополнив им свою коллекцию камней, отшлифованных волнами, кусочков дерева и других вещей, найденных на отмелях.

Но моя сокровищница не могла сравниться с коллекцией Андре. Тот везде и всюду собирал кораллы, особенно горгонии, ракушки, которые высушивал на солнце или прятал под каким-нибудь из фургонов, словно пес, нашедший сахарную кость. Спустя неделю запах становился невыносимым. При всякой возможности он подбирал высохшие пеликаньи кости на Отмели умирающих пеликанов и нанизывал их на бечевку. Когда Андре поехал во Францию, он оставил все это богатство — кости, раковины, деревянные сувениры, кораллы — нам. Да, как же я мог забыть, он оставил еще коровий череп. Поскольку Андре не мог сам отвезти эту коллекцию домой, он рассчитывал отправить ее вместе с «Блюдцем». Отъезд Андре был столь же внезапным, как и появление. Как я догадываюсь, это Кусто попросил его вернуться во Францию, чтобы принять участие в длительном эксперименте с использованием подводной лаборатории «Коншельф-III»[4]. Андре предстояло возглавить эту экспедицию.

В последнем погружении в Мексике также принимал участие Боб Дилл. Он продолжал свои наблюдения в каньоне Лос-Фрайлес. По окончании операции мы снялись с якоря и взяли курс на Сан-Лукас: пора было возвращаться. В течение шести недель, несмотря на несколько поломок, объединенный французско-американский экипаж совершил 31 погружение продолжительностью от 20 минут до 5 часов. 23 погружения были осуществлены в научных целях. Геологи исследовали каньоны, определяли их очертания, биологи исследовали ГРС и местную фауну. Этим ученым в течение многих часов предстояло изучать фотографии, фильмы, образцы осадков, магнитофонные записи. Полученные данные послужат основой для научных статей, отчетов и выступлений. Исследования в мексиканских водах обогатили наш опыт, благодаря им мы получили представление о проблемах и трудностях, с которыми может встретиться любая эксплуатационная группа, и о способах разрешения этих проблем. Выяснилось, что решение принять мерилом работы количество погружений, совершенных за месяц, для нас очень не выгодно и в дальнейшем должно быть пересмотрено. Мы по-прежнему полагали, что столь гибкий метод, как наш, благодаря которому удалось производить подводные работы в нужном месте, явятся значительным вкладом в освоение океана. Теперь мы были готовы приступить к следующему этапу программы, который должен начаться спустя несколько недель. Но прежде нам предстояло изготовить и установить на «Блюдце» специальное оборудование для гидроакустических исследований.