Станислав Поплавский - Товарищи в борьбе

- Да, он в том доте, справа. Если его захватить, можно ворваться в крепость.

Считанные минуты ушли на составление смелого плана, затем рота приступила к его выполнению.

Ликвидацию огневой точки возложили на взвод хорунжего Забинки, усиленный 45-миллиметровым орудием. Стремительный рывок взвода был так внезапен, что дот удалось захватить прежде, чем его обитатели успели поднять тревогу.

Тем временем горстка храбрецов во главе с проводником-партизаном, нагруженная ящиками с динамитом, пробралась к главным воротам крепости. Через несколько минут раздался сильный взрыв, и тяжелые чугунные створки ворот взлетели на воздух. Без промедления на штурм цитадели бросились два батальона 6-го пехотного полка. После жаркой перестрелки и молниеносной рукопашной схватки гитлеровцы прекратили сопротивление. Здесь было захвачено в плен более двухсот вражеских солдат. Над цитаделью взвилось национальное знамя Польши.

Овладев этим важным опорным пунктом, 6-й полк начал продвигаться к площади Тжех Кжижи{22}. Впереди наступал батальон под командованием советского офицера Александра Афанасьева. Близ улицы Ксенженцей он попал под сильный артиллерийский и пулеметный огонь, и среди солдат возникло замешательство. Но Афанасьев быстро восстановил порядок и повел своих бойцов в атаку. В ходе ожесточенной схватки польские солдаты уничтожили целое подразделение противника, засевшее в развалинах углового здания, захватив при этом исправные орудие и пулеметы. Среди бойцов объявились артиллеристы, нашлись и пулеметчики. Трофейных боеприпасов было более чем достаточно, и захваченное оружие врага было немедленно обращено против самих же гитлеровцев.

В не менее трудных условиях наступали и батальоны 6-й пехотной дивизии. Переправившись через Вислу, один из них оказался перед крутой двадцатиметровой высотой, господствовавшей над местностью. Противник вел с высоты сильный прицельный огонь. О лобовой атаке этой позиции нечего было и думать. Тогда сержант Чеслав Духовский обратился к командиру роты Стефану Грюнвальду.

- У меня с фашистами свои счеты, - сказал он. - Разрешите моему взводу обойти немцев и ударить по ним с тыла. Если погибнем, то и врагу не поздоровится.

Подпоручник знал, что гитлеровцы зверски погубили семью сержанта.

- Иди, Чеслав, - разрешил он, - А мы вас поддержим огнем с фронта.

По одной из лощин взвод Духовского пробрался на высоту, углубляясь в тыл фашистов, но был обнаружен. Закипел бой. Боясь окружения, противник вскоре попятился и оставил высоту. Наступление батальона продолжалось. С севера и запада подошли тем временем другие подразделения, тесня гитлеровцев в Белянский лес, где их потом окружили и уничтожили.

Взаимодействуя, полки 6-й и 2-й дивизий разгромили противника в Саксонском парке, а один из батальонов 16-го пехотного полка неудержимой лобовой атакой выбил фашистов с Дворцовой площади.

Оставалось захватить теперь важный опорный пункт - Главный вокзал. Бой за него был тяжелым. Враг цеплялся за каждое крыло здания, за каждый зал, комнату, но польские солдаты штурмовали укрытия храбро и решительно. Мы с Ярошевичем прибыли туда, когда схватка уже заканчивалась. На вышке вокзала трепетал бело-красный польский флаг, а из разрушенного здания выходили с поднятыми вверх руками вражеские солдаты.

Стрельба в этой части города постепенно затихала: противник отступал. Но группы гитлеровских автоматчиков, снайперов и гранатометчиков еще вели огонь из полуразрушенных зданий, из развалин, из-за баррикад.

Южную окраину города очищали от фашистских вояк бойцы 3-й пехотной дивизии и 1-й танковой бригады. Танки с пехотинцами на броне тоже прорвались в направлении Главного вокзала. Ориентиром им служил остов сгоревшего семнадцатиэтажного здания - варшавского небоскреба. Скелет его с уцелевшим на верхушке флагом со свастикой высился над разбитой Варшавой. Сбросив вражеский флаг, польские солдаты водрузили на его место двухцветное знамя народной Польши. Свежий морозный ветер развернул полотнище, и оно затрепетало высоко над городом, возвещая жителям о наступлении долгожданной свободы.

В это время 1-я кавбригада через Повсин и Служевец уже ворвалась в городской район Мокотув, 1-я пехотная дивизия, наступавшая через Грабице и Чарны Ляс, вышла в район Окенце, а 4-я дивизия, обогнув город с юга, заняла Кренчки, Петрувек.

Сражение за столицу Польши близилось к концу. Обойденная с двух сторон советскими войсками, сомкнувшими кольцо окружения в Сохачеве, расчлененная затем ударами польских частей группировка фашистов в Варшаве терпела поражение в уличных боях. Многие гитлеровцы, видя безнадежность сопротивления, удирали из города, другие продолжали драться с отчаянием обреченных, иные сдавались в плен.

На заключительном этапе сражения отличились воины многих польских частей - пехотинцы и разведчики, танкисты и артиллеристы, саперы и связисты. Никто из них не прятался от опасности, всеми владела одна мысль 5 как можно быстрее подавить последние очаги сопротивления гитлеровцев. И солдаты смело шли на штурм зданий, блокировали фашистские доты, забрасывали гранатами или расстреливали из орудий огневые позиции противника, бросались на врага врукопашную. Многие наши воины героически погибли в этих яростных схватках. Имена их и подвиги никогда не забудет польский народ...

...Мы ехали через Надажин и Фаленты. Кто-то из нас напомнил исторический факт: весной 1809 года на фалентской плотине героически сражались солдаты полковника Годебского, сдерживая натиск австрийского нашествия. И может быть, именно у той вон каплицы на перекрестке и пал смертью храбрых сам Годебский - патриот родины, воин-поэт... 130 лет спустя варшавские рабочие здесь же бутылками с бензином отбивали первый удар гитлеровских танков, рвавшихся к Варшаве.

Наши машины, свернув в сторону, проезжали возле Круликарни. Во время восстания 1794 года легендарный Костюшко руководил отсюда обороной Варшавы. Сколько памятных мест, связанных с героической борьбой польского народа за свою свободу!..

Идем по улицам Варшавы. Дым клубится над разрушенными зданиями, стоит маревом над пепелищами. На Маршалковской улице и Ерозолимске аллее чернеют остовы дворцов и домов.

Начали появляться жители, похожие на тени. Они выходили неуверенно, боязливо оглядываясь. Лица бескровные, взгляды скорбные.

17 января 1945 года в три часа дня я радировал польскому правительству и Военному совету 1-го Белорусского фронта об освобождении Варшавы. А вечером Москва торжественно салютовала героическим советским и польским воинам двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из 224 орудий.