Марсель Мижо - Сент-Экзюпери

Родом из Сан Сальвадора, Консуэло была горяча, экспансивна. Ее побуждения, хорошие и плохие, подобно извержению вулкана, неудержимы. Самые нежные слова, самые разумные доводы, уговоры не оказывают на это маленькое существо никакого влияния, когда оно разойдется. Однажды между супругами возник спор. Консуэло была не права, но не хотела в этом признаться. А Сент-Экс даже ради собственного спокойствия не хотел ей уступить. Ему вскоре пришлось об этом пожалеть, потому что спор перешел в ссору, и Консуэло разразилась криками, как капризный ребенок. Антуан боялся, что на шум прибегут соседи, он умолял жену замолчать. Но она еще пуще разошлась. Тогда он отнес ее на кровать и прикрыл периной. Она защищалась, царапалась, укусила его за руку и продолжала кричать. Сент-Экс крепко держал ее. Внезапно крики начали стихать, доносились как бы издалека, но жестикуляция становилась все отчаяннее. Антуан отпустил жену, приподнял перину и увидел, что Консуэло прокусила перину. Рот ее был полон пуха, она задыхалась. Все это выглядело смешно. Несколько позднее, когда Консуэло успокоилась, Антуан сказал: «Никогда не видел, чтобы такое маленькое существо производило столько шума».

Это лишь одна из многих сцен, которые происходили между супругами. Иногда эти сцены носили еще более бурный характер и приводили к временному разрыву.

Однажды Консуэло исчезла, уехала, не предупредив мужа. Прошло 48 часов – ее нет. Сент-Экс начинает серьезно беспокоиться. Он обзванивает всех знакомых – безрезультатно. Все же он еще не решается предупредить полицию. Внезапно раздается звонок. Сент-Экс вздрагивает, бросается к телефону, в трубке разлается голос Консуэло.

– Не заставляй меня так тревожиться,-говорит Антуан. – Умоляю тебя! Я прощаю тебе, вернись!

– Нет.

– По крайней мере скажи, где ты.

– На берегу канала Сен-Мартэн, и я сейчас брошусь в воду. Прощай, Тонио!

Молодой человек, опасавшийся брака с женщиной, которая создаст ему мещанский уклад, и писавший матери: «Нужна какая-то доля внутреннего беспокойства, чтобы понимать происходящее вокруг. И вот я боюсь жениться. В браке все зависит от женщины», – получил больше того, что искал, и всякого беспокойства сверх меры.

По всей вероятности, Антуан опасался того, что называют мещанским браком. Он боялся союза с женщиной, которая создала бы вокруг себя спокойную, уравновешенную жизнь. Когда он работал в Тулузе, проходил первую стадию своего обучения на Линии, у него была милая подруга. Она очень любила этого большого парня, хотя и не всегда понимала его. Однажды Сент-Экс застал ее за штопкой носков. Не говоря ни слова, Антуан уходит и, ничуть не обеспокоенный причиняемым им горем, больше не возвращается: подруга заставила его представить себе, во что вылилась бы с ней будничная жизнь.

В тот же период в письме к Ринетте от декабря 1926 года содержатся следующие строки:

«Что касается моей жизни в Тулузе, то я, как истый провинциал, уже протаптываю свою дорожку. Обложу всегда справа такой-то фонарь, а в кафе сажусь всегда на один и тот же стул. Покупаю газету в одном и том же киоске и каждый раз приветствую газетчицу одной и той же фразой. И все те же товарищи, Ринетта... и все это, пока я не почувствую внезапно неудержимого желания удрать и обновиться. И тогда я эмигрирую в другое кафе, обхожу другой фонарь, покупаю газету в другом киоске и изобретаю другое приветствие для газетчицы. Какую-нибудь более красивую фразу.

Я быстро устаю от себя, Ринетта, так я никогда ничего не сделаю в жизни. Во мне слишком большая потребность чувствовать себя свободным».

Свободой в браке Сент-Экзюпери обладал полной. Вероятно, это и явилось залогом прочности такого весьма оригинального брака. Но уступкой со стороны Консуэло этого назвать нельзя. Тот, кто был близко знаком с супружеской четой Сент-Экзюпери, знает, что «уступка» была обоюдной: Антуан не придавал никакого значения физической верности.

То, что большинство людей называет счастьем, для Сент-Экзюпери было застоем. Покой, тишина не только не соответствовали его характеру, наоборот, для работы он нуждался в беспокойной, тревожной атмосфере. Он писал в кафе, в поезде. Когда внутренняя тревога кажется ему недостаточной, он бессознательно, как бы в силу инстинкта, в силу необходимости, старается всячески подогреть ее. Его воображение и чувствительность усиливают восприятие окружающего. Доктор Пелисье, который лечил его? говорит, что, когда Экзюпери бывал нездоров, он преувеличивал свой недуг и становился мнительным. Он возмущался врачом, если тот не находил у него воображаемой болезни.

Эта внутренняя тревога, которая так была необходима Сент-Экзюпери, чтобы творить, часто создавалась и поддерживалась его женой. Бурная супружеская жизнь, которая, как это может показаться, была пагубна для него, в действительности – наподобие черного, как кофе, чая и американских сигарет, которые он не вынимал изо рта, – действовала на Антуана возбуждающе, подстегивала его к работе.

Возможно, Консуэло иногда переходила границы, тогда он уходил из дому и после более или менее длительного отсутствия возвращался к той, что так умело поддерживала в нем постоянную тревогу.

Утверждают, что демонстративные поступки жены Сент-Экзюпери, ее эксцентричность и сумасшедшие выходки были нарочитыми, вызванными желанием привлечь к себе внимание. Должно! быть, в этом есть известная доля истины. Консуэло была весьма эгоцентрична – она очень ревновала к вниманию, которое уделяли ее знаменитому супругу. Она ни за что не хотела оставаться в тени.

Однако Консуэло и семейные обстоятельства супругов Сент-Экзюпери интересуют нас постольку, поскольку это отражалось на жизни и творчестве Антуана.

В отношении богемной жизни они отлично подходили друг другу. После трехмесячного отпуска, проведенного в основном в Париже, в мае 1931 года Сент-Экс снова приступает к работе на Линии в качестве пилота на отрезке Касабланка – Порт-Этьенн. Супруги вынуждены поселиться в Касабланке. Здесь Консуэло устраивает такой же беспорядок, как и в своей квартире на улице Кастеллан. Оба – и Антуан и его жена – расточительны, тратят не считая. Те, кто бывал у супругов во время их пребывания в Марокко, вспоминают, что на камине у них стояла старинная суповая миска, впрочем очень красивая, в которую Сент-Экс ссыпал каждый месяц свое жалованье, размеченное на мелкую монету. По мере необходимости Антуан, его жена и... араб-слуга черпали из этой миски. Часто к середине месяца она была уже пустой.

Разумеется, такое хозяйничанье весьма отрицательно отзывается на жизненном укладе. Скажут, что для Антуана было бы лучше иметь экономную жену, заботящуюся о равновесии домашнего бюджета. Это избавило бы его от материальных затруднений, которые он так часто испытывал и которые вызывали в нем такую горечь. Возможно, это избавило бы его впоследствии и от некоторых необдуманных шагов. И все же именно такая семейная жизнь по душе Антуану. Разве он согласился бы. чтобы жена не давала ему тратить деньги по своему усмотрению? А будучи справедлив, он не мог ограничивать в этом и свою жену.